РПЦ включается в решение существующих социальных проблем. Священники дежурят на общероссийском бесплатном телефоне доверия для онкобольных (8-800-100-01-91). В ближайшем будущем запланировано открытие 70 центров защиты материнства, реабилитационного центра в колонии для несовершеннолетних, пунктов приема и выдачи вещей нуждающимся, а также приюта дневного пребывания для бездомных. Более того, при каждом церковном приходе столицы появится социальный работник, который будет заниматься координацией волонтерской деятельности и инициатив прихожан. Зарплата социальным работникам выплачивается из благотворительных пожертвований.
Церковь вышла за пределы «церковной ограды». В современных условиях актуальными становятся вопросы организации социального служения церкви. Может ли приход решать задачи благотворительного фонда? Как оценить профессионализм приходских социальных работников и измерить эффективность их служения? Не стоит ли за «бескорыстной помощью» стремление «навязать свою веру»?
Религиозные организации – взгляд изнутри
Исследование социальных инициатив российских традиционных религиозных сообществ в начале 2011 года провел Институт общественного проектирования (ИнОП). Оказалось, что Русская православная церковь – наиболее развитое и социально активное клерикальное сообщество в стране. Итоги исследования представил руководитель отдела социологии ИнОП Михаил Тарусин на семинаре «Социальное служение религиозного сообщества», прошедшем в Высшей школе экономики. Исследование проводилось в 13 регионах – в каждом было изучено по пять православных приходов, состоялись встречи социологов с представителями местных общин (исламских, иудейских, католических и протестантских). Практически все православные храмы ведут социальную работу. По подсчетам исследователей, при 10-12 тыс. православных храмах созданы незарегистрированные в качестве НКО «церковно-мирянские» благотворительные организации. Они тесно связаны с институтом церкви и управляются священниками или прихожанами. В каждом приходе со временем образуется «актив» изприхожан, среди них есть бухгалтеры, юристы и другие специалисты, рассказал М. Тарусин. Находятся и спонсоры, которые субсидируют деятельность приходской инициативной группы. В большинстве случаев спонсоры делают пожертвования и контролируют их расход, но не принимают участие в непосредственной работе инициативной группы.
Качество работы
«В любой благотворительной деятельности есть профессионалы и непрофессионалы», – отмечает директор Благотворительного фонда помощи детям-сиротам «Здесь и сейчас» Татьяна Тульчинская. В интервью корреспонденту АСИ она пояснила, что у РПЦ есть свои «ниши» в благотворительности (одна из них – работа сестер милосердия в больницах и хосписах). Об успехах религиозных организаций в сфере реабилитации несовершеннолетних преступников АСИ рассказал член Общественной палаты РФ, президент Российского благотворительного фонда «Нет алкоголизму и наркомании» Олег Зыков. Он отметил положительный опыт Петербургского центра Василия Великого, сотрудники которого создали на территории Колпинской колонии для несовершеннолетних реабилитационный центр. По мнению эксперта, сотрудники центра смогут вызвать в душе малолетних правонарушителей чувства, меняющие их мировосприятие, дадут возможность детям почувствовать, «что в окружающем мире есть не только насилие и ущемление прав личности».
Прихожане православных храмов – мощный волонтерский ресурс. Как показал опыт сбора помощи погорельцам, РПЦ способна привлечь немало добровольцев, отмечает исполнительный секретарь Форума Доноров Наталья Каминарская. По ее словам, число россиян, которые хотели бы принять участие в какой-либо общественно полезной деятельности, постоянно растет. «Тот, кто сможет эффективно их организовать, дать возможность что-то сделать и получить позитивный опыт – выиграет: именно к нему в дальнейшем будут обращаться за помощью», – заявила Каминарская АСИ. Особое значение, по мнению генерального директора Фонда содействия кадетским корпусам имени А. Йордана Ольги Барковец, будут иметь лоббистские усилия церкви в целом по развитию благотворительности в связи с ее авторитетом в обществе (например, продвижение поправок в законодательство, связанных с льготным налогообложением).
Не все эксперты позитивно оценивают деятельность религиозных организаций. Так, председатель Общественной благотворительной организации «Служба помощи несовершеннолетним женщинам «Голуба» Марианна Вронская заявила корреспонденту АСИ, что сама концепция социального служения РПЦ не продумана. Ведь если за помощью обращаются люди, находящиеся в глубокой депрессии, священнослужители не знают, «как позиционировать свою помощь – как профессиональную или христианскую». А социальный работник при приходе порой «вмешивается в ситуации, для разрешения которых требуется профессиональная подготовка». По мнению М. Вронской, в среде православных распространено убеждение, будто НКО, получающие зарубежные гранты, нацелены на… разрушение традиционных для России семейных ценностей. «Подобная тенденция может привести к тому, что за пределами РПЦ будет сложно вести социальную работу. Религиозные организации будут мешать НКО, которые работают не под эгидой православной церкви», – полагает Вронская.
По наблюдениям доцента философского факультета ВШЭ Бориса Кнорре, церковный менеджмент «неэффективен», поскольку определяется психологией верующих (Доклад, посвященный анализу работы православных организаций в России, Б. Кнорре представил на семинаре Центра исследования гражданского общества и некоммерческого сектора ВШЭ).
Так, священнослужитель, руководитель церковной организации – одновременно выполняет функции топ-менеджера и духовного наставника сотрудников организации, а подбор персонала производится по принципу «духовной лояльности». Выполнение инструкций и указаний руководства организации расценивается верующими как послушание, а не как работа. По мнению Б. Кнорре, это подчеркивает не совсем свободный характер действий сотрудников церковных организаций. Взаимоотношения между ними и начальством воспринимается как система «благословений» и «послушаний». Такая система позволяет привлекать большое число сотрудников, и это ее несомненное достоинство, отмечает ученый. Вместе с тем отношения подобного рода постепенно приводят к злоупотреблениям, особенно если речь идет о полной занятости. Такая работа вряд ли может производиться с полной самоотдачей за номинальную оплату, уверен Кнорре. Низкая личная эффективность сотрудников и текучесть кадров, присущие приходским службам, обусловлены отсутствием финансового стимула. Заработная плата в столичных церковных организациях колеблется на уровне 8-9 тыс. рублей, в регионах она едва достигает 1-2 тыс. рублей.
Борис Кнорре утверждает, что сфера церковных организаций нуждается в модернизации. Этот процесс был запущен патриархом Кириллом. В некоторых приходах постепенно изменяются принципы организации труда, вводится иная система оплаты. Процесс включения приходски х социальных служб в третий сектор заставляет православные благотворительные организации «вливаться» в новое правовое поле и принимать новые «правила игры».
«Правила» для РПЦ
«Наиболее удобный выход для самих религиозных организаций – создание общественных организаций, фондов, которые занимались бы социальной работой отдельно от церкви, прихода и общины. Разделение церковно-приходской деятельности и благотворительно-социальной в рамках созданного фонда разграничит богослужебную деятельность, проповедническую и социальную работу. Такого рода организации становятся социально ориентированными и им по закону может помогать государство», – отметил в интервью АСИ директор Института религии и права Роман Лункин. Если продолжить его идею, религиозные организации должны быть зарегистрированы как обычные НКО и вести отчетность.
Основываясь на социологических фактах, Михаил Тарусин прогнозирует, что к 2050 году в поле церковного окормления (то есть духовного руководства) окажутся «десятки тысяч больниц, детских домов, домов престарелых, пенитенциарных учреждений и иных организаций». Кроме того, в России будет насчитываться свыше 60 млн прихожан. Чтобы окормлять такое количество верующих, РПЦ придется иметь к 2050 году не менее 45-50 тыс. приходов. Однако достичь этого РПЦ вряд ли удастся, считает ученый. По его словам, «Церковь не обладает соответствующими организационными мощностями, а по природе своей является сакральным телом, а не комбинатом бытового обслуживания». Решение проблемы ученый видит в том, чтобы РПЦ, используя ресурсы православного сообщества, создавала благотворительные организации, инициировала их общественную деятельность по конкретным направлениям (сироты, многодетные семьи, инвалиды, социально незащищенные, бездомные).
РПЦ уже начала регистрировать социальные организации как НКО, отмечает Марианна Вронская. Такой поворот, по ее мнению, может негативно отразиться на светских НКО. По ее прогнозам, между организациями, созданными РПЦ, и светскими НКО начнется борьба за выживание, церковь «монополизирует всю благотворительность». «Чтобы организация работала систематически, регулярно оказывала услуги, у нее должен быть хотя бы минимальный экономический ресурс (необходимо покрывать расходы на офисные нужды, Интернет, обслуживание банковского счета и т.п.)», – объясняет М. Вронская. В то время как «у РПЦ слишком много льгот и базовые стартовые экономические возможности лучше, чем у любой другой благотворительной инициативы». Кроме того, зарегистрировавшись как НКО, религиозные организации смогут получать гранты (в дополнение к пожертвованиям и дотациям от РПЦ). Имея стабильную финансовую базу, смогут нанять сотрудников для занятия фандрайзингом. А ведь такая возможность есть далеко не у всех светских организаций. Не допустить монополию РПЦ на рынке социальных услуг – задача государства, полагает Вронская. Властям, по ее утверждению, следует определиться с приоритетными направлениями развития страны (поддержка материнства, детства, улучшение качества образования и т.п.) и поддерживать НКО, которые этим направлениям соответствуют. В частности, необходимо обеспечить светские общественные организации бесплатной юридической помощью, создавать для них бизнес инкубаторы, центры социального партнерства и дома общественных организаций во всех регионах.
Опасения Марианны Вронской о влиянии РПЦ на развитие светских организаций не разделяет Татьяна Тульчинская. По ее словам, религиозные организации не отберут у традиционных НКО источники к существованию, а «вольются в общий поток» благотворительной деятельности в России. «Нам (светским НКО – авт.) не нравится эта конкуренция. Но что поделать: она есть везде и всегда», – резюмировала Т. Тульчинская.
***
О том, как устроена благотворительность в других церквях, рассуждали участники VII ежегодной конференции «Благотворительность в России».
Иудаизм
По словам директора Благотворительного фонда «Джойнт» Алика Надана, благотворительность при синагогах существует, однако по масштабам уступает деятельности профессиональных еврейских организаций, созданных по типу НКО. В этой религии четко определен объем средств, который верующий может потратить на благотворительность. 1/5 дохода считается щедрым вкладом в дело милосердия, и эта доля не должна превышаться: иудеям запрещается обеднять себя, отдавая все богатство на благотворительные дела. Человек, который дает меньше 1/10 своего дохода на дела милосердия, считается скупым.
Католицизм
В католицизме существует три вида благотворительности: монашеская, приходская и профессиональная, отмечает координатор католического центра «Каритас в Москве» Дмитрий Мишенев. Последние осуществляют светские проекты по поддержке незащищенных слоев населения и по своему существу напоминают традиционные НКО.
Ислам
Сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов рассказал о том, что мусульмане обязаны жертвовать 1/40 часть дохода в помощь нуждающимся, чтобы «очистить» остальную часть своего состояния – эта милостыня называется «закят». Считается, раз Аллах помог человеку стать богатым, значит, верующий, жертвуя часть своего богатства, благодарит его за оказанную милость. Кроме того, ислам требует серьезной заботы о детях. По словам Н. Аширова, если в деревне есть хоть один неустроенный ребенок-сирота, все ее жители считаются грешниками. Действуют исламские благотворительные фонды и организации, но их сеть неразвита. В инфраструктуре мусульманского милосердия приюты, клиники, волонтерское движение практически отсутствуют.
Буддизм
Буддизм требует от своих последователей чуткого отношения ко всем нуждающимся, отмечает этнограф Константин Куксин. Буддисты готовы помочь ближнему, так как верят в то, что каждый человек живет много раз, поэтому все живые существа когда-то были… их матерями. Сострадание и мудрость – два столпа, на которых состоится благотворительность в буддизме. Каждый верующий, увидев нуждающегося, должен сначала посочувствовать ему, а потом подумать, как лучше помочь, чтобы пожертвование принесло пользу. В настоящее время в России существуют три буддистские общины: бурятская, калмыкская и тувинская. Однако все они, по словам К. Куксина, «варятся в собственном соку».
