О том, почему именно эта тема находится сегодня в центре внимания, АСИ рассказала Ирина Григорьева, эксперт конференции, модератор секции «Семья как основной институт заботы о старшем поколении», профессор кафедры теории и практики социальной работы факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.
Ни один дом престарелых не способен заменить семью. Однако в последнее время люди, похоже, стали об этом забывать. Частные интернаты для пожилых растут в России как грибы – особенно после того, как в новом законе о социальном обслуживании (вступил в действие с 01.01.2015) государство фактически делегировало часть своих обязательств по поддержке старшего поколения бизнесу и некоммерческим организациям. Почему россияне стали чаще бросать своих пожилых?
Действительно, сдать в интернат пожилых родителей стало очень популярным вариантом поведения, практически нормой. Частных домов престарелых становится все больше. Цены начинаются от 50 тыс. рублей в месяц, а верхней границы нет. И, судя по всему, такие дома престарелых не пустуют. Чисто по-человечески для меня это непостижимо: если дети способны заплатить такие суммы, зачем отправлять бедного пожилого человека в интернат? Почему не оставить его жить дома, в своей комнате в окружении знакомых вещей, которые для него так важны? Меня несколько пугает, что государство уходит из этой сферы, понимая, что это очень дорого. А самостоятельно люди «решают вопрос» порой не самым этичным образом.
Есть какое-то рациональное объяснение этому?
Проблема возникла не сейчас и актуальна не только для России. Старение населения – глобальная проблема, и наиболее стремительно она накрывает Европу. Дело в том, что главные пожилые сейчас – это многочисленное поколение бэби-бума, которое состарилось и требует заботы. Эти люди имеют очень высокие жизненные притязания, и совершенно не хотят ни в какие дома престарелых, какими бы хорошими ни были. При этом им на смену приходит гораздо более малочисленное поколение – и у него тоже есть свои запросы относительно качества жизни.
Битва эгоизмов?
В некотором роде. Современные пожилые – это люди с развитым представлением о том, чего они хотят в плане качества жизни и среды. У людей предпенсионного возраста тоже довольно высокие запросы – родители их отягощают, «мешают жить». Каждая сторона тянет в свою сторону. К тому же государство никак не помогает – наоборот, уходит из этой сферы, а рынок услуг для пожилых развивается. Ситуация, в итоге, заметно отличается от той, что была лет 40 назад, когда в подавляющем большинстве семей не возникало вопроса, где останутся родители в старости, – естественно, дома. У нас в Санкт-Петербурге есть большая, еще дореволюционная психиатрическая больница. Туда поступают пожилые в депрессивном состоянии, в начальной стадии болезни Альцгеймера, с деменцией. Знаете, чем это для них кончается? Эти люди не возвращаются домой. Пока они лежат в больнице, родственники через суд добиваются признания недееспособности (сам факт попадания в психиатрический стационар используется для этого!) и помещения в психоневрологический интернат. Это делают родные люди, дети…
Можно ли закрепить в законе ответственность детей за пожилых родителей?
Она закреплена в России – по закону дети отвечают за благополучие родителей, вплоть до алиментов. Но, как правило, родители этим законом не пользуются – как-то так повелось, что родители практически всегда больше любят детей, чем наоборот.
Социологи феминистского направления считают, что у этого есть социальное оправдание: женщины так называемого «сэндвич-поколения» (а именно на них ложатся основные обязанности по уходу) перегружены семейными обязанностями. Они вынуждены ухаживать за еще маленькими детьми и уже пожилыми родителями и при этом нередко работать.
В последнее время меняется представление о том, что является нагрузкой. Сложилось восприятие семьи как места, где женщине нужно много работать. Говорят, что государство плохо помогает женщинам. Почему-то обращаются к государству, а не к мужьям и партнерам. Хотя это в первую очередь внутрисемейный вопрос. В нашей стране мужчины не очень включены в домашние заботы. В целом этот дискурс: бедные женщины перегружены «работой по заботе» — мне не очень близок… Проблема двойной занятости женщин, конечно, важна. Но мир так устроен, что кто-то должен о ком-то заботиться, хорошо бы – все друг о друге, хотя бы в семье.
Можно сделать так, чтобы люди все-таки не заканчивали жизнь в доме престарелых? Например, грамотно организовать работу социальных служб?
Так сложилось, что в нашей стране социальные службы всегда помогали в первую очередь одиноким пожилым. Имеет смысл пересмотреть этот подход: помогать всем, поддерживая семью. Это не так уж просто, потому что нарушает приватность семьи, зато позволяет сохранить пожилого человека дома, обслуживать его, пока взрослые члены семьи работают и учатся. Другой вариант – приемная семья. Профессор Голубева из Архангельского университета будет рассказывать на конференции об опыте приемных семей для пожилых в отдаленных районах области. Это совсем новое для нас явление, есть прецеденты в Калужской и Архангельской областях, но о них пока известно мало.
Какой смысл брать к себе «чужого» пожилого?
Допустим, в семье есть дети, но нет бабушек. А ведь именно бабушки, как правило, создают «теплый дом». Его не способны сделать родители, которые все время убегают на работу. Взрослые мало об этом думают, но когда в доме пахнет булочками или другим бабушкиным хозяйством, и бабушка встречает детей из школы – это огромные бытовые плюсы. Есть и другие, и это очень экзистенциально важный момент. Люди боятся старости и смерти, хотя старость и смерть — нормальные явления. Мы не хотим об этом думать, что вызывает соответствующее отношение к пожилым: они нам напоминают, что рано или поздно мы все умрем. Этот страх иррационален и заслоняет все остальное. Мне кажется, если дети растут рядом с бабушкой, им будет проще понять многие жизненные вещи.
На западе приемные семьи для пожилых распространены?
Не думаю. Разве что где-нибудь в отдаленных районах, где люди в принципе заинтересованы в том, чтобы жить поближе друг к другу.
Во многих странах есть государственные программы, направленные на то, чтобы поощрять семью ухаживать за своими стариками, не передавать в интернаты. Например, доплаты родственникам, которые готовы выполнять работу сиделки.
В Италии, например, доплачивают любому члену семьи за уход за пожилым: тетушке — молодой пенсионерке или другому члену семьи, потерявшему работу. Доплата небольшая и дифференцированная – размер зависит от тяжести состояния пожилого человека. Кстати, у нас такая возможность тоже есть, и давно. Можно оформиться социальным работником к собственной маме. Но это никак не решает материальные вопросы: насколько я помню, зарплата составляет что-то около 1400 рублей. Стаж будет сохраняться, но вопрос, кто будет содержать семью, остается. Вообще реальные льготы получают только ветераны Великой Отечественной войны – к ним ходит сиделка на восемь часов: покормить, поправить постель, помочь сходить в туалет, помыться. В основной массе эти услуги для семьи платные. То есть не семьям доплачивают, а семьи должны найти возможность платить.
Что в этой ситуации нужно делать? Удовлетворять спрос на учреждения для престарелых? Или бороться с современными тенденциями, добиваться того, чтобы у молодых людей не возникало мыслей о помещении стариков в интернат?
Думаю, надо делать и то и другое. Далеко не все могут заплатить за частный дом престарелых. И это нередко кончается насилием в отношении пожилых. Но как это менять в обществе потребления… У меня пока нет ответа. Вообще, общество сверху донизу – от семьи до государства – к старению не готово.
По-вашему, нужно поднимать пенсионный возраст?
Мое личное мнение – давно его пора выровнять. В современных условиях разница в возрасте выхода на пенсию мужчин и женщин рационально ничем не обусловлена. Реальный трудовой стаж женщин гораздо меньше, мужчины же в рамках пенсионной системы несут гораздо большую нагрузку. Большинство постсоветских стран выровняли возраст выхода на пенсию, и в этом нет ничего плохого или несправедливого. Но это нужно делать очень осторожно, с максимальной скоростью – по полгода в год. То есть в российских условиях это займет 10 лет. Если бы у нас начали воплощать эту идею, когда о ней только зашла речь, в середине 90-х годов, сейчас бы возраст уже выровняли, и расходы пенсионного фонда можно было бы в значительной степени уменьшить. К сожалению, политики не любят долгосрочных мер.
Людям эта идея совсем не нравится. Почему?
Потому что низкий пенсионный возраст позволяет отчасти получить то, что они недополучают через зарплату. Уровень заработной платы очень низкий, и люди цепляются за возможность получить небольшую, но стабильную доплату в виде пенсии, продолжая работать (большинство людей первые пять-десять пенсионных лет не увольняются). Вообще, у нас вопрос трудовых мотиваций очень связан с вопросом пенсий. В нынешних условиях получается, что более или менее нормальную пенсию заработать невозможно, поэтому еще такое отторжение вызывает идея повышения пенсионного возраста.
Тем не менее, вы видите в этом положительные стороны – помимо экономии государственных средств…
Есть важный психологический момент, который мало учитывают. Возраст выхода на пенсию это фактически момент, когда человека официально объявляют старым. А люди у нас искренне считают: если государство так решило, значит, правда в 55 и 60 лет они «старые». В Европе люди «старые» почему-то только в 67, хотя все зависит не от возраста, а от состояния здоровья и умонастроения. Доказано, что, соглашаясь с тем, что они «старые», люди действительно быстрее стареют. Перестают следить за собой, развиваться. В итоге часто и социальная поддержка направляется не туда, где она нужна. Например, на поддержку людей третьего возраста. 55-летние женщины у нас шьют, вяжут, изучают английский язык за государственные деньги. Да они работать должны или на волонтерских началах помогать людям четвертого возраста. На них государство не должно тратить деньги – тем более на организацию досуга, тем более в больших городах, где этого досуга больше чем достаточно. Мне нравится, как все устроено в Англии, где уже давно экономят государственные деньги: там в центрах социального обслуживания содержится минимальный штат, а способов времяпровождения для пожилых масса – за счет того, что более молодые и активные люди ведут занятия для тех, кто старше.
Если бы вы были президентом, и все было в ваших силах, какие три действия вы бы предприняли, чтобы пожилым в нашей стране жилось лучше?
Первое – нужно начинать социальное страхование по уходу в старости. У нас его еще нет, а, скажем, во Франции, Германии, Израиле есть, и 70% пожилых людей «далеко за 70» в очень разном состоянии, порой требующем усиленного внимания, остаются жить дома. Люди должны понимать, что в старости им могут понадобиться не только деньги, но и квалифицированный уход. Они должны к этому готовиться. К старости нужно готовиться – надо, чтобы эта мысль, наконец, дошла до общества.
Второй момент: я бы всячески поддерживала занятость пенсионеров. 2015 год в этом отношении был очень неспокойным: правительство придумало, что не будет платить страховую часть пенсии работающим пенсионерам и т.д. Я бы это прекратила и наоборот всячески старалась поддерживать людей, которые работают, будучи на пенсии. Это поддерживает их жизненный тонус, повышает и доходы, и самоуважение.
Третье: имеет смысл создать в шаговой доступности комнаты физической реабилитации и психологической разгрузки именно для людей в возрасте. Чтобы здоровый образ жизни и активность стали всеобщим достоянием. Чтобы люди постоянно видели на улице пожилых, которые держатся вместе, что-то делают, в том числе улучшают свое здоровье. Этим можно и нужно заниматься, развивая социальную среду и напоминая, что у нас вообще-то нет выбора, стареть или нет. Но есть выбор делать это хорошо или плохо.
Фото: Александра Кириллина (Фонд Тимченко)
