Что такое детская деревня
Детская деревня — SOS в Томилине — место, немного похожее на рай. На аккуратно подстриженных газонах стоят чистые домики. На лужайках – россыпь душистых сиреневых и жасминовых кустов. Забор, увитый зеленью, не пропускает шум электричек. Слышно, как в кронах берез стучит дятел. Здесь, как в настоящей деревне, живут разные семьи с детьми. Сразу и не поймешь, кто из детей – приемный, а кто – родной по крови.
Детские деревни придумали в Австрии 69 лет назад. В послевоенное время социальный педагог Герман Гмайнер решил создать организацию, которая будет помогать детям обретать семьи.
С тех пор детские деревни появились в 135 странах мира. Российские находятся в шести регионах страны: Московской, Орловской, Псковской и Мурманской областях, а также в Вологде и Санкт-Петербурге.
Корреспондент АСИ побывал в первой детской деревне в России, расположенной в подмосковном поселке Томилино на улице Гмайнера. Похоже на совпадение, но нет: традиция. Улицу, на которой открывается детская деревня, называют в честь их основателя. Иногда приходится даже переименовывать и проходить семь кругов бюрократического ада. Но здесь, в Томилине, 22 года назад улицы не было вообще.
Почему детская деревня лучше детского дома
Первое, что делает детскую деревню непохожей на детский дом, — отсутствие режима дня и вообще всяческих режимов. Директор Томилинской детской деревни Анатолий Васильев вырос в детдоме и потому старается сделать так, чтобы детство здешних детей было лучше.
К 18 годам у меня было ощущение, что я словно в тюрьме.
Меня угнетал режим, питание в общей столовой, все эти чашки, ложки алюминиевые, то, как раздают еду из окошка, как накрывают на стол. Хотя в 60-е годы детские дома были более человечными, как ни странно.
Условия жизни были скромные, нас заставляли работать, делать генеральную уборку, каждую весну обкапывать яблони – в 18 лет это напрягало. Но когда я был помладше, даже не замечал этого. Ребенок не ощущает того ужаса, который видят взрослые. А вот когда в 30 лет я вернулся в этот детский дом работать воспитателем, многие вещи меня покоробили.
Вы тогда сразу что-то поменяли?
Я понял: чтобы что-то менять, надо становиться директором. Я поставил себе цель: в 40 — стать директором. На приобретение опыта, получение специального образования у меня ушло десять лет.
Но самое интересное – когда я стал директором, то понял: я не был несчастным и не мучился, когда жил в детском доме. Видимо, мозг ребенка так устроен. У него пластичность совершенно другая. Я вспоминаю детство в основном с положительными эмоциями. Конечно, были случаи, когда меня били, наказывали.
Били воспитатели?
Воспитатели, да.
А сейчас такое происходит?
Мне трудно сказать. У нас в деревне точно нет, а как в других детских домах — не знаю. В жизни все может происходить.
Как устроена Детская деревня — SOS
В детской деревне, по словам Васильева, существует феномен привязанности: у ребенка есть значимый взрослый в лице приемной мамы или супружеской пары. В детском доме это невозможно, там сменные воспитатели: одна пришла утром, на ночь — другая, будит уже третья. А для ребенка очень важно, чтобы его укладывал спать и будил один и тот же человек.
У нас в штате 29 человек, а в штате детского дома на 60 детей – в три раза больше. У нас дети все сами делают, каждый дом убирает свою территорию. Каждая семья сама определяет, когда подъем, у них свои правила и традиции. Спят в воскресенье до полудня? Да пожалуйста, пускай спят!
Мы отмечаем только день рождения деревни 20-го мая и День матери в последнее воскресение ноября. Мы специально делаем как можно меньше мероприятий, которые походили бы на детдомовские. Всегда приглашаем выпускников, они приезжают со своими детьми, общаются с мамами, которые еще работают здесь.
Обычно детские дома гордятся тем, сколько у них ребят в институт поступило. А мы гордимся другим: никто из 124-х наших выпускников за 22 года не сдал своего ребенка в детский дом.
Кто может стать SOS-мамой
Работа SOS-мамой – это именно работа. За нее женщины получают около 45 тыс. рублей в месяц, это считается немного: в государственном детском доме воспитателям платят больше.
Чтобы стать SOS-мамой, нужно дождаться, когда кто-либо из «действующих» мам выйдет на пенсию, и дом освободится. После этого начинается конкурс – женщин ждет тестирование и собеседование. Важное условие – у претендентки обязательно должно быть собственное жилье, чтобы работа в детской деревне не решала ее личную проблему. Формальное возрастное ограничение — 35-55 лет. Высшее образование приветствуется, но в целом не обязательно.
Раньше в детские деревни принимали на работу только одиноких женщин, сейчас принимают и супружеские пары. Можно даже со своими родными детьми – не более двух несовершеннолетних.
Если женщине 45 лет и у нее никогда не было детей, как она сможет воспитывать ребенка?
Нормально она все сможет. У нас есть две мамы — кровных детей у них нет, а здесь они уже по три поколения вырастили! Внуки даже есть. Когда на собеседование приходит женщина, я сразу вижу, есть ли у нее потенциал материнства. После бесед и тестирования мы обучаем ее три месяца, а потом даем возможность поработать пару лет тетей.
Что делает тетя?
Она приходит в семью, когда мама выходная, заболеет или в отпуске. Поработав тетей, женщина понимает, сможет ли она быть мамой. Были случаи, когда женщина, поработав тетей, отказывалась. Или мы ей говорили: «Спасибо, но вы не подойдете на роль мамы».
А если женщина вполне успешно работает SOS-мамой, но «выгорает» или ей не хватает знаний?
У нас есть формат «Беседы о развитии», когда мы встречаемся с мамой или с супружеской парой, обсуждаем их родительские компетенции и решаем, чему им стоит поучиться. Эти беседы помогают оценить сегодняшнюю ситуацию.
И чему они учатся?
Они могут пойти учиться компьютерной грамотности или английскому языку, например. Мы закладываем это в бюджет и оплачиваем. Был случай, когда одна мама раньше работала в детском саду и привыкла общаться с малышами. Но ее дети выросли, а она никак не могла перестроиться. Все-таки отношения с подростками – это совсем другое. Тогда мы предложили ей пройти психологические курсы по общению с подростками. Если что-то нужно, они просто подходят ко мне и мы все решаем.
Ребенок обретает семью
Как происходит определение ребенка в конкретную семью?
В каждом муниципалитете Москвы есть свои органы опеки. Они знают, сколько на их территории неблагополучных семей и проводят с ними работу. В определенный момент, если в семье ничего не решается и ребенку там плохо, есть угроза жизни, органы опеки принимают решение об изъятии ребенка. Его помещают в приют. Там он живет в течение полугода, за это время ему должны найти приемную семью или родственников, которые согласятся стать опекунами. Иначе его отправят в детдом.
Если родню и приемную семью найти не удается, органы опеки иногда звонят нам: «Вот, возьмите». Мы едем в приют, знакомимся с ребенком. Если он старше восьми лет, спрашиваем его согласие поехать в детскую деревню.
Иногда мы подолгу ждем детей: однажды троих мальчишек ждали год, они сидели в приюте, и опека никак не могла лишить родителей прав. Но потом мы все-таки их забрали.
И вот вы привозите их сюда.
Да. Надо понимать, что развитие ребенка, который отлучен от биологической матери, резко вниз идет. И поэтому поначалу нет особой разницы, куда попал ребенок: в детскую деревню или в обычный детдом. Но благодаря среде, семейному воспитанию и жизни в семье, развитие ребенка идет вверх.
Как вы распределяете новых детей?
Мы заранее учитываем психологические особенности и характер ребенка и его новой семь. Привозя ребенка, мы уже знаем, в какую семью он попадет. И еще обязательно обращаем внимание на одну вещь: к моменту выхода мамы на пенсию всем ее детям должно исполниться 18 лет.
В гостях у мамы
Как вообще у семей проходит день? Где все сейчас?
Сейчас многие дети в школе. На подобные вопросы мы всегда любим отвечать: «А как у вас дома?». Все очень похоже: жизнь наших семей проходит, как жизнь обычной многодетной семьи. А вообще этот вопрос вы можете задать маме: мы идем в дежурный дом.
Каждую неделю в деревне назначают дежурный дом, куда приходят гости. Вход – только по звонку: здесь уважают личное пространство. С виду все дома одинаковые, интерьер зависит от фантазии семьи. В доме SOS-мамы Елены Алексеевны недавно сделали ремонт: покрасили стены. Задача администрации деревни — дать дом и оборудование, дальше жители все делают сами, хотя и на деньги администрации.
— Мы тут много чего переделали, Тольтолич, — смеется мама, — думали, что жидкую штукатурку легко накладывать, но когда начали, так намаялись! Артем мой все делал.
Елена Алексеевна родом из Санкт-Петербурга, работает SOS-мамой седьмой год. Сейчас у нее осталось пятеро детей: в конце зимы старшая Катя ушла в открытое плавание. В этом плане здесь, как в детском доме: когда ребенок становится совершеннолетним, он покидает детскую деревню.
— Детей сейчас дома нет, практически все студенты. Верунчик, кстати, молодец, — обращается мама к Анатолию, — встает сама в полседьмого, уезжает, до четырех работает. В метро ориентируется, в Медвеково ездит. Но, смотрю, бледненькая приезжает: непривычно. Она у меня швея, сейчас их отправили на практику на фабрику. Шьет карманы, по 200 штук. Ее отпускают пораньше, пока 18 нет, но все равно – рабочий день. В июне получит диплом.
Большинство детей попали к Елене в сложном подростковом возрасте. Они были уже взрослые, и потому SOS-мама для них стала «тетей Леной». Многие дети скоро вырастут и покинут дом, и Елена Алексеевна мечтает о следующем ребенке.
— Хотелось бы мальчика – первый-второй класс, начальная школа. Самый дефицитный возраст!
Сохранить порядок и наладить быт, когда по дому снуют пятеро детей, — та еще задача. Взять хотя бы коммунальные услуги – их оплачивают по счетчикам. В этом месяце дом Елены Алексеевны оказался самым экономным: мама приучает детей не лить воду попусту.
— Когда у нас перерасход, я говорю: «По 200 рублей из ваших денег, пожалуйста, мне на стол: за свет, за газ». Ворчат, зато сразу сократился расход.
В доме пусто и тихо. Елена Алексеевна показывает комнату младших мальчиков. На кровати, пользуясь временным покоем, дремлет кот Кузя. Спустя час он снисходит на первый этаж и, сонно глядя янтарными глазами, провожает гостей. Визит в дежурный дом закончен.
Зачем детской деревне грант
В 2017 году проект «Детская деревня — SOS Томилино — как общественный центр комплексного оказания социальных услуг» выиграл президентский грант. Михаил Стерелюкин, заместитель по социальной работе, рассказал, на что тратят грантовые деньги.
Работа с кризисными семьями
Самое мощное и динамично развивающееся направление проекта «Детская деревня – SOS» – программы профилактики социального сиротства – это работа с неблагополучными семьями. Мы пошли на предупреждение и начали заниматься с семьями, где есть риск, что ребенка могут изъять, и он попадет в детский дом.
Это совершенно новое направление – в России детские дома этим пока не занимаются. Мы стараемся не давить на такие семьи, пытаемся выйти на разговор, понять их проблему и предложить помощь.
Профилактика – лучшее средство. Если мы не допустим развала семьи, она станет полноценной ячейкой общества и всем от этого будет лучше. Неважно, какие у ребенка родители – они ведь у него единственные.
Получается, худой мир лучше доброй ссоры?
А это уже вопрос своевременности. Если семья попала в программу на финальной стадии распада, возможно, мы ей уже не поможем, хотя обязательно постараемся. Результаты разные, и случаи разные. На наш взгляд, неблагополучная семья — это в первую очередь какая? Там, где пьют и бьют. А ведь есть семьи, у которых просто временная проблема, связанная, например, с отсутствием трудоустройства. И родители-то нормальные, но они настолько измотаны, что решаются на какие-то отчаянные поступки. Такая семья — ресурсная, просто им нужно помочь переждать кризис, не оставив в одиночестве. В нашей программе были семьи, которые побыли с нами три месяца, а потом поняли, что у них все наладилось, сказали спасибо и ушли.
Какой оптимальный срок для помощи кризисной семье?
Не имеет смысла держать семью на сопровождении в этой программе несколько лет. От года до трех — оптимальное время, как говорят психологи. Передержать – это значит каким-то образом развить иждивенчество. Отпустить слишком рано — значит не дать семье возможность понять, что у нее есть ресурс. Интенсивность сопровождения варьируется в зависимости от ситуации.
Как вы находите семьи, которым нужна помощь?
Все начинается с комиссии по делам несовершеннолетних. Наша руководитель программы Светлана Николаевна входит в местную комиссию, это помогает нам получать оперативную информацию. Порой работает сарафанное радио – семьи рассказывают друг другу о нас. Сейчас у нас на сопровождении 81 семья.
В детской деревне есть социальная гостиница, в которой мы можем на какое-то время принять кризисную семью или маму с ребенком. Особенно актуально, когда приезжий человек оказывается в сложной ситуации, например, родила ребенка, а куда идти – непонятно, дома не поймут. В таких случаях помочь можем мы.
Работа с замещающими семьями
Уникальность этой части в том, что мы работаем и с детьми, и с родителями: над их развитием в отношении воспитательных компетенций, с их проблемами. Часто это супружеские пары, у которых может быть некое недопонимание. Например, мама хочет взять еще детей, а папа считает, что уже достаточно. Мы стараемся держать семью в стабильном состоянии и помогаем решать проблемы, в том числе между супругами.
В центрах, которые тоже оказывают услуги замещающим семьям, говорят: мы не работаем с родителями, только с детьми. А если и работаем с родителями, то это оказание им услуг в отношении детей. А у нас комплексная поддержка семьи.
В работе с детьми важен индивидуальный подход. Мы занимаемся индивидуальным планированием и для каждого ребенка ищем конкретного специалиста. Он работает с ребенком, решает конкретную проблему, а потом, если необходимо, мы ищем другого специалиста, чтобы работать со следующей проблемой ребенка. За счет грантовых средств мы приглашаем индивидуальных специалистов и считаем, что это уникально.
Часто ребенок, когда мы только знакомимся с ним, находится в «замороженном» состоянии. И потом, когда он оказывается в семье, видно, как он меняется на глазах. Это, наверное, самое лучшее.
Не когда они благодарят, а когда ты сам видишь, какое происходит развитие. Для этого мы и пытались грантовые деньги получить.
Вам удавалось найти родственников детей?
Бывали случаи, когда четверо родных братьев и сестер из разных детских домов к нам приходили. Мы специально их искали, чтобы воссоединить у нас. Радуешься, когда семья воссоединяется. Пускай и без родителей, но они хотя бы знают друг о друге.
Поиск родственников – это целые расследования. Был случай, когда ребенок думал, что он один на свете. И по всем документам он был один. А потом мы стали раскапывать информацию, обращать внимание на мелкие моменты, которые оказались очень знаковыми и важными. Я обратил внимание на какую-то крошечную приписку от руки, что, скорее всего, раньше ребенок жил в одном поселке.
Я позвонил в этот поселок: может быть, что-то знают. Оказалось, что у этого ребенка там есть родственники, и человек, который взял трубку, кого-то из них знает. Родителей я не нашел, но я нашел родственников – это уже хорошо. В таких случаях очень радуешься, что ты раскопал и узнал, что у ребенка, оказывается, большая-пребольшая семья.
Часто дети, которые попадают к нам из детдомов, ничего о себе не знают. Как правило, какую-то информацию мы узнаем, когда ребенок уже достаточно взрослый и может что-то вспомнить из детства. Психологами доказано: попадая в комфортные условия, ребенок может вспомнить какие-то обрывки из своей прошлой жизни. И тогда по этим обрывкам можно что-то восстановить.
Случалось, чтобы найденные родственники забирали детей домой?
Было несколько случаев, но это не общая тенденция. Как правило, из благополучных семей дети в детдома не попадают. Если семья крепкая, сильная, хорошая, но с родителями что-то произошло, то обычно родственники сразу забирают ребенка. Дети попадают в детдом, когда все ресурсы уже проработаны.
Была у нас история, когда мы знакомили бабушку и внучку. Внучка не подозревала, что у нее есть бабушка, а бабушка обо всем знала, но ее отношения с родственниками, у которых девочка раньше находилась под опекой, были плохие. А когда ребенок попал к нам, она решилась и приехала познакомиться.
Мы полгода продумывали, как это лучше сделать, потому что девочка была очень эмоциональная и при любом упоминании о родственниках остро реагировала. Мы хотели смягчить момент знакомства, и у нас получилось: семья воссоединилась. Но воссоединение семьи — очень редкое явление.
Работа по взаимодействию со школами
Мы предлагаем учителям и родителям особые формы работы с детьми-сиротами: родительский клуб, семинары для учителей, тренинги с психологами. Мы делаем это, чтобы школам было проще работать, детям — учиться, а родителям — взаимодействовать с ребенком и школой.
В нашем районе есть не только детская деревня, но и приют, детский дом, замещающие семьи, поэтому довольно много детей имеют статус сироты или ребенка, оставшегося без попечения родителей. У нас и раньше было понятие образовательного проекта, но с помощью гранта мы можем распространить опыт на большее количество благополучателей. И школы это очень поддерживают. Сейчас мы работаем с тремя томилинскими школами.
Образовательный проект помогает учителям и родителям лучше понимать ребенка-сироту и решать школьные ситуации. Все-таки здесь нужно немножко инклюзии.
Проект «Детская деревня – SOS Томилино – как общественный центр комплексного оказания социальных услуг» получил грант Президента РФ по направлению «социальное обслуживание, социальная поддержка и защита граждан».
Спецпроект «Победители» Агентства социальной информации рассказывает о некоммерческих организациях, которые стали победителями конкурса Фонда президентских грантов. Герои публикации выбираются на усмотрение редакции. Мы рассказываем самые интересные истории из разных регионов России от организаций, работающих в различных направлениях социальной сферы.
