«Покровская община» – одна из старейших благотворительных организаций не только в Санкт-Петербурге, но и в России. Хотя официально она была зарегистрирована только в 2000 году, но уже в 1990-х она существовала как Покровское сестричество, а объединились ее основатели еще в конце 1980-х, когда вместе с мирянином, а ныне православным священником Александром Степановым создали сообщество, ставшее позже благотворительным братством святой Анастасии Узорешительницы.
Уходом за пожилыми людьми «Покровская община» занималась практически все время своего существования: сначала в Мариинской больнице, потом и в домашних условиях. Первый дом престарелых организация создала на квартире одной из своих подопечных в центре Санкт-Петербурга. Теперь в этой квартире офис «Покровской общины», а новый дом, где находят приют и заботу пожилые люди, теперь в 100 км от города, на берегу Финского залива между поселками Лужки и Озерки, называется «Покровская обитель». В нем проживают 47 подопечных, работают 15 сотрудников и волонтеры.
С чего все начиналось?
Мы всегда были нацелены на профессиональный уход за пожилыми людьми: чтобы работали профессиональные сестры, другие специалисты, чтобы можно было оказывать максимальную помощь каждому конкретному человеку.
Квартира в Ковентском переулке, где располагался наш первый дом престарелых, была нам подарена одной пожилой женщиной, за которой мы ухаживали, Ольгой Никифоровной, Царствие ей Небесное.
Мы приходили к ней раз в день, а она возмущалась и говорила, что к ней надо приходить чаще, так как она очень больная. Мы отвечали: «Но мы же и к другим бабушкам ходим». Тогда она сказала: «Привозите их всех сюда, пусть они тут живут, будете ухаживать за мной и за другими». Редкий такой поступок.
Потом у нее обнаружили онкологию. Мы отвезли ее в хоспис № 1 и в это время стали делать в квартире ремонт. Ольга Никифоровна сказала так: «Я квартиру организации отписываю, но только с одним условием – чтобы я умерла в этой квартире». Я пообещала ей, что так и будет, она уехала в хоспис. И приходит такой день, когда ее уже надо перевозить обратно в квартиру, ремонт сделан, а главный врач хосписа мне говорит: «Вы с ума сошли? Куда вы ее повезете? Она умрет сегодня ночью!» Отвечаю: «Хорошо, пусть она умрет в своей квартире – я ей обещала». Мы какое-то время с главным врачом спорим и в результате договариваемся, что «Покровская община» забирает Ольгу Никифоровну, а если она в дороге умирает, то мы срочно привозим ее обратно в хоспис, где констатируют смерть и зафиксируют, что она умерла там.
Мы привезли ее домой – и после этого Ольга Никифоровна прожила еще восемь лет. Она у нас медленно выздоравливала, выздоравливала, и в конечном итоге выздоровела до такой степени, до которой можно было выздороветь в ее состоянии.
Потом ее увезли уже в наш дом престарелых в Лужках, где она и умерла.
Как появился дом престарелых в Лужках?
Это был 2001 год. Одна из наших сестер работала няней в доме богатого человека. Она рассказала о нашей организации своему работодателю, сказала, что мы нуждаемся в помощи. Через месяц у меня раздается звонок, и мужской голос говорит: «От моей работницы я знаю, что вашей организации нужна какая-то помощь. Что вам нужно?» Я ему сразу отвечаю: «Нам нужна очень большая квартира, так как нам надо принять больше бабушек для ухода за ними».
Он предложил встретиться. Собралась компания наша, члены нашей организации, и мы поехали.
И вот мы увидели целую усадьбу – в лесу, на берегу Финского залива. Стоят какие-то дома, коровы ходят. Хозяин нас встречает, показывает двухэтажный дом, совершенно пустой, спрашивает, подойдет ли он нам. Мы же рассказываем ему, почему этот дом не подходит – нет отдельной кухни, узкие дверные проемы, не годящиеся для инвалидных колясок и так далее. Он отвечает, что перестроит его так, как нужно для нашей работы.
Он говорит: «Вы только нарисуйте, что именно вы хотите». Мы возвращаемся в город – живые, на той же машине, на которой приехали, я звоню нашим друзьям архитекторам, они предлагают план. Я думаю: «Мы скажем ему, какие нужны вложения, чтобы перестроить этот дом, у него желание и пропадет». А хозяин этого поместья берет у нас план, через некоторое время звонит и говорит: «Ну, так что, я строю?» Мы приезжаем туда снова, а там уже бригада рабочих рубит эти проемы и так далее. Оказалось, что хозяин – тоже верующий человек и потому пошел нам навстречу.
Как теперь функционирует ваш дом престарелых? Где вы находите финансирование?
Когда мы туда заехали, у нас сначала жили четыре бабушки, потом восемь, потом 15… И уже не только бабушек, но и дедушек. У нашей организации были разные проекты – так мы находили средства. Но стараниями нашего благодетеля у нас появился новый дом с внутренним двориком. Позже мы получили грант на осушение болота – там мы устроили сад. Был построен и храм – священники приезжают из ближайшего населенного пункта.
В настоящее время мы зарегистрированы как поставщики социальных услуг на территории Ленинградской области, так что берем к себе пожилых людей из области и из нашего городского приюта для бездомных инвалидов.
Если у людей есть прописка в области, хотя бы временная, оформляем им ИПСУ. И тогда на их содержание приходят государственные деньги. Есть у нас и подопечные, которые сами платят за свое содержание, как правило, они из Санкт-Петербурга. Хотя бывают у нас люди из Мурманска, Псковской, Новгородской областей.
Мы стараемся создать нашим подопечным достойные условия. Они живут в комнатах по двое, у них хорошее питание, они общаются, и мы уделяем этому специальное внимание, проводим с ними различные занятия, создали музей уходящей эпохи «Семейный альбом». В нем представлены предметы быта, одежды, которые вызывают ностальгические чувства в том числе и у нас.
Мы проводим с нашими подопечными интервью, которые потом расшифровываем, редактируем и печатаем в виде небольших книжечек.
Исходя из наших религиозных убеждений, считаем, что нет людей неинтересных – каждый уникален, самобытен. Конюх, механизатор, врач, переводчица, работавшая, в том числе и на Нюрнбергском процессе, адмирал, школьная учительница – настоящие герои. Они пережили разные эпохи в ХХ веке, кто-то даже родился незадолго до революции. Мы решили зафиксировать эту историю, это нужно, прежде всего, нам. Это важно и для их родственников, для школьников, которых мы приглашаем к нам. Каждая история – это история страны, рассказанная очевидцами. Мы бы хотели делиться опытом создания таких музеев с другими организациями.
Вообще дом престарелых – это вынужденная мера? Просто потому, что есть пожилые люди, которым больше некуда деться?
Дом престарелых – это возможность цивилизованного решения проблемы. Люди любят рисовать идеалистическую картинку: милая симпатичная бабушка, которая сидит дома в кровати.
На практике многие пожилые люди требуют постоянного ухода, в прямом смысле 24 часа в сутки. Получается, что родственникам для того, чтобы обеспечить пожилого человека таким уходом, нужно все бросать. Очень мало кто в нашей стране может себе такое позволить.
Второй момент, о котором часто забывают: не все способны ухаживать за пожилым человеком. И если человек не способен, это не характеризует его как плохого. Может быть непереносимость этого процесса физиологическая, психологическая. Есть люди, которые получают настолько сильную травму от такого ухода за своими пожилыми родственниками, что им потом приходится долго лечиться у психолога, так как они не могут наблюдать своих родителей в таком виде. И потому я считаю, что дом престарелых – это выход, если все сделано на хорошем уровне, если пожилой человек получает профессиональную помощь.
А может ли пожилой человек получать профессиональную помощь, оставаясь у себя дома?
Я много ездила по специальным приглашениям для обмена опытом и хорошо представляю, что делается за границей, например, в Финляндии, Швеции, Англии, Франции, Германии. Там большие средства тратятся на содержание домов престарелых, и дома эти разные. Есть дома престарелых близкие к идеалу, где пожилому человеку действительно лучше, чем у себя в квартире. Но и в обычных домах условия тоже разные.
В России, как правило, в обычных жилых домах, в квартирах вообще нет условий для ухода за пожилым человеком. То есть квартиру надо перестраивать так, чтобы был возможен нормальный уход – ведь там обычно еще и другие члены семьи живут.
У нас могут четыре поколения семьи жить в одной квартире. Я сама с 1981 года стояла на очереди на квартиру, и только три года назад нас расселили. К тому же надо тратить много денег на обеспечение средствами ухода – даже если сейчас государство как-то помогает, то этой помощи недостаточно. В сельской местности все гораздо хуже, чем в городе. Там старики часто бывают совсем заброшены. К нам иногда привозят людей с голодными отеками.
Если мы говорим о долговременном уходе на дому, то сначала нужно осуществить серьезные структурные преобразования, на это должны быть выделены специальные средства. Должны быть развиты социальные службы.
Например, в Германии уходом за пожилыми людьми занимаются разные службы. Сотрудники каждой такой службы с утра садятся в микроавтобус и едут по разным адресам. Одна служба помогает человеку одеться и приготовить завтрак, следующая – делает уборку, еще одна готовит обед и так далее. Человек может быть совсем обездвиженным, а ему все сделают, причем не его родственники. Я видела тяжелого инвалида, дышащего через трубку, который живет дома. Та же медицинская сестра приходит к нему дважды в день, чтобы проводить необходимые процедуры. Спросила у коллег, почему он не в учреждении, мне ответили, что он хочет жить дома. Если у нас будут такие же службы, которые передают эстафету одна другой, тогда можно говорить о долговременном уходе. На всех собраниях, посвященных этим проблемам, я говорю: «У нас нет системы». А если нет системы, что говорить о каких-то проектах, пусть даже и национальных? Какие проекты, если много где нет даже нормальных дорог?
Сейчас многим пожилым людям в России не приходится выбирать – как могут, так и живут.
Конечно, в идеале у человека должна быть возможность выбора. И право выбора надо уважать. Вот он хочет жить дома, и этот его выбор уважается, и это не стесняет его родных в том смысле, что если они готовы за ним ухаживать, то это не значит, что они, например, живут только на его пенсию и мизерную доплату в случае, если оформляют уход за родственником официально (а получить эту выплату может только тот, кто не работает). А некоторые люди сами хотят жить в домах престарелых, чтобы рядом постоянно были врачи. У нас есть такой дедушка, ему становится легче, когда он видит людей в белых халатах, он чувствует, что находится под наблюдением. Когда ему исполнилось 89 лет, приехали его дети, говорят: «Папа, поехали! Твой день рождения!» А он отвечает: «Нет, я не поеду, я тут уже привык и буду тут отмечать день рождения».
Но долговременный уход предполагает и социализацию пожилых людей, расширение круга их общения. А переезд в дом престарелых разве не сужает этот круг?
Я убеждена, что сверстникам интереснее со своими сверстниками. Говорят, что молодые должны быть вместе со старыми. Но молодым не интересно, они торопятся, у них своя жизнь. И потому нельзя насильно всех объединять. Если в семье нет культуры общения между поколениями, то как ее ни навязывай, ничего не получится. А люди одного поколения могут общаться, даже если находятся в тяжелом состоянии. Бывает, видишь, как две бабушки с деменцией как-то друг дружку понимают – одна высказалась, другая плохо слышит, но поймала какое-то слово, и у нее пошел ассоциативный ряд.
Какой вы видите идеальную модель дома престарелых?
Коттеджные поселки за городом, где создана вся инфраструктура, доступная среда. В таком поселке может быть даже какой-то специальный ресторан или фитнесс-зал. В одном французском доме престарелых меня удивило, что там ночью работает кафе. Когда я спросила, зачем, мне ответили, что некоторые их подопечные не понимают, какое сейчас время суток, и могут прийти в кафе в любое время суток.
«Покровская обитель» существует в том числе на пожертвования неравнодушных людей. Деньги нужны на зарплаты специалистов (сестер по уходу, арт-терапевта, массажистов и т. д.), покупку солярки для генератора (из-за погоды часто случаются перебои с электричеством, поэтому генератор просто необходим), угля для отопления. Сейчас начато строительство газопровода, что тоже требует больших вложений. Также всегда нужны противопролежневые матрасы, инвалидные кресла, одеяла, теплые пледы, подушки.
Желающие помощь «Покровской общине» могут это сделать по ссылке.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
