Торговля людьми — преступление, при котором одни люди эксплуатируют других для извлечения коммерческой прибыли. Наиболее распространенные формы торговли людьми — секс-эксплуатация и принудительный труд.
За последние пять лет количество случаев торговли людьми в России увеличилось более, чем в два раза.
Согласно статистике, около двух миллионов человек находятся в ситуациях современного рабства. Это россияне, которые сталкиваются с проблемой внутри страны, и мигранты, которые приезжают в Россию сами, либо их изначально привозят преступники. Россиян также вывозят в другие страны: это десятки тысяч людей в год.
Для роста торговли людьми есть причины: социальные и экономические проблемы, военные действия, климатический кризис, то есть факторы, которые ухудшают жизнь. Огромное количество людей, особенно за последние два года, стали более уязвимы. В условиях, когда нужно выживать, человек принимает отчаянные решения и соглашается на разные предложения.
Спецоперация обострила ситуацию с беженцами, которых, к слову, в стране всегда было много. “Беженцы” я использую в широком смысле слова, потому что получить этот статус в России практически невозможно. Люди приезжают из Украины, а еще из Африки, Афганистана, Сирии и других стран — они более уязвимы, потому что не знают языка, культуры, есть религиозные отличия.
Проблема также касается тех, кто уехал из России, потому что эмиграция, особенно вынужденная, — дополнительная уязвимость. В наш Фонд обращались россиянки, которые оказались в ситуациях эксплуатации за рубежом.
“Родители узнают о том, что их дети отправляют кому-то интимные фото и видео или даже куда-то ходят, случайно”
Еще с пандемии торговля людьми стала активно развиваться в Интернете, в большей степени это касается секс-траффикинга (торговли людьми с целью секс-эксплуатации – Прим. АСИ).
Чаще в него стали вовлекать детей: с одной стороны, преступники ищут детей для своего сексуального пользования, с другой — для того, чтобы заработать. Они вымогают и продают порнографические материалы, вовлекают детей в оказание онлайн и офлайн секс-услуг.
Часто родители узнают о том, что их дети отправляют кому-то интимные фото и видео или даже куда-то ходят, совершенно случайно. Нередко они не обращаются за помощью, потому что боятся огласки, боятся стигматизации. А в некоторых случаях родители являются соучастниками этих преступлений, на которые идут главным образом из-за денег.
Еще одна форма торговли людьми в Интернете — треш-стримы, в отношении которых сейчас ужесточают законодательство. Это также коммерческая эксплуатация: над людьми совершают насилие на камеру и на этом зарабатывают деньги. Здесь особенно уязвимы люди с инвалидностью, использование которых стало популярно среди треш-стримеров.
Также растет эксплуатация в криминальной сфере — подростков, уязвимые группы людей используют в торговле наркотиками, принуждают к совершению других преступлений — и торговля органами. При этом наиболее распространенными формами современного рабства остаются секс-эксплуатация и принудительный труд.
В России распространены разные формы торговли людьми, и мы можем говорить о специфике конкретных территорий. Например, в регионах Кавказа много случаев секс-траффикинга: оттуда в основном вывозят девушек и несовершеннолетних девочек. На Дальнем Востоке распространен принудительный труд в рыбодобывающей промышленности, в Сибири — на лесозаготовках, на юге страны — в сельском хозяйстве, в Дагестане — на кирпичных заводах. Санкт-Петербург негласно называют столицей вебкама (бизнес, построенный на общении веб-модели и наблюдателя в видеочате — Прим. АСИ).
“Обычно говорят: “А что рабство еще существует?””
Борьба с торговлей людьми включает четыре основных направления: информирование, превентивную работу с группами риска — системную работу по снижению их уязвимости — помощь пострадавшим и обучение специалистов. Наш Фонд работает по всем направлениям, и мы стараемся вовлечь в эту работу других.
Важно понимать, что уязвимых групп очень много и у каждой свои особенности. Во-первых, это женщины — у торговли людьми есть гендерная специфика — и дети. Во-вторых, социально незащищенные группы людей: бездомные, безработные, мигранты, беженцы, люди с инвалидностью, воспитанники и выпускники интернатов, люди, пережившее насилие и многие другие.
Мы ездим по регионам и проводим тренинги, на которых рассказываем о проблеме и обучаем специалистов, главным образом сотрудников общественных организаций. Для нас главная мотивация, чтобы люди приходили не для галочки, а чтобы у них было реальное желание что-то делать в этом направлении дальше. Более того, Фонд готов их поддерживать: мы разрабатываем вместе с организациями программы, даже оплачиваем их работу, потому что в наших интересах, чтобы в регионах становилось лучше.
Интересное наблюдение. Когда люди приходят на тренинги обычно говорят: “А что рабство еще существует?” Когда начинаем разбираться, что это такое, они рассказывают реальные истории, и хорошо, если не из своей жизни. На одном тренинге мужчина поделился, как он искал работу: на встрече его засунули в багажник и увезли в соседний регион, где попытались продать. Переход от позиции “неужели рабство есть?” до понимания, насколько его много в нашей частной жизни, еще больше в профессиональной — в жизни подопечных — очень короткий.
При этом проблемой рабства среди НКО активно готовы заниматься единицы. Это не из-за нежелания, а из-за низкого уровня знания и понимания проблемы, недостатка ресурсов. Так сложилось, что большинство организаций в России, которые занимаются непопулярными проблемами, неустойчивы.
“В России мы одни”
Недавно я искала, сколько организаций в Таиланде специализируются на проблеме торговли людьми. Только в одном регионе их было несколько десятков. В России мы одни (Есть еще несколько организаций, занимающихся подобными проблемами. Прочитать о них можно, например, здесь. — Прим. ред.). А проблема настолько масштабная, что одной небольшой общественной организации в такой огромной стране справляться с ней невозможно.
В идеальном мире проблемой современного рабства должны заниматься разные локальные организации, чтобы у них было сетевое взаимодействие, партнерство, общение и передача знаний. Правильно делить организации по направлениям: например, кто-то занимается секс-траффикингом, кто-то — принудительным трудом. Но пока все приходится тянуть нам. И проблема в том, что Фонд не претендует на то, чтобы быть единственным. Мы будем рады, если появятся другие организации, потому что испытываем трудности в привлечении людей, поиске ресурсов, сталкиваемся с выгоранием и бессилием, это тяжело. Два года назад, когда сократились пожертвования, мы не знали, сможем ли продолжить работу.
Найти ресурсы на борьбу с торговлей людьми почти нереально, потому что в России она не считается значимой проблемой. В этом нас понимают организации, которые занимаются проблемой насилия. В обществе много мифов, стереотипов, представлений, оправдывающих насилие и эксплуатацию.
Комплексную работу по борьбе с торговлей людьми в первую очередь должно вести государство, но в России этого практически не происходит. А необходимо заявить о проблеме на законодательном уровне. Уголовные статьи по торговле людьми в кодексе есть, но они не работают так, как нужно. Не работают именно потому, что должен быть принят профильный закон о противодействии торговли людьми, который определит, кто чем занимается, распределит ответственность. Должны выделяться деньги из бюджета, должна быть межведомственная группа, которая будет координировать всю деятельность. Это серьезная и системная работа, которая пока у государства не в приоритете.
Записала Дарья Вржесинская
Материал подготовлен по проекту «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити». Проект реализует Агентство социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
