В воскресенье, 26 июля, руководитель поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Григорий Сергеев написал на своей странице в «Фейсбук», что за год действия закона, который разрешил получать данные геолокации ребенка без разрешения суда, ему неизвестно ни одного случая, когда бы этот закон применили на практике. «…Мы сходили, все объяснили, написали, но финальный законопроект так и остался откровенно популистским», — отметил Сергеев.
Его мнение разделяет и координатор поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Олег Леонов. По его словам, ему также «неизвестны случаи, чтобы этот закон кому-то помог в поиске». Координатор рассказал о несовершенствах, которые есть в действующем законе.
Получить согласие человека, на которого записан телефон
«Для поиска детей данные геолокации крайне редко нужны. Мы говорили об этом на этапе обсуждения законопроекта. Если ребенок – «бегунок», он, скорее всего, телефон оставит дома. Если это случайно потерявшийся маленький ребенок, как правило, у него с собой нет телефона. А если ребенок теряется в лесу с бабушкой и дедушкой, эта ситуация не подходит под закон, потому что телефон принадлежит взрослым людям», — объяснил Леонов в разговоре с АСИ.
Согласно действующему закону, в случае пропажи ребенка нужно получить письменное разрешение человека, на которого оформлен договор связи. «Это могут быть не обязательно родители – если телефон записан на соседа, нужно разрешение соседа. Это максимально неудобная процедура», — говорит координатор.
Найти чиновников посреди ночи
За год у «Лиза Алерт» было несколько ситуаций, когда поисковики обращались к полиции с просьбой узнать местоположение ребенка по геолокации, но, по словам Леонова, «ребенок достаточно быстро находился».
«Естественно, полиция хочет найти пропавшего ребенка, но тут есть практическая сторона вопроса: как правило, заявки о пропавших детях приходят поздно вечером, и в это время получить нужные подписи на запросе сложнее. Рядовые сотрудники полиции практически не сталкиваются с такими запросами в своей работе. Мы объясняли им, что надо сделать, они отправляли запрос, и в этот момент ребенка находили», — вспоминает координатор.
Слишком большая погрешность
«Закон плохо проработан как с технической точки зрения, так и с организационной. Точность полученных данных никак не пригодна для поиска в природной среде: там погрешность может достигать десятков километров. Приемлемая точность получается только в городе при очень плотной застройке: в Москве в пределах МКАД – радиус около 300-500 метров. Но туда попадают до 10 тыс. человек – там куча домов, квартир: где там ребенок?», — объясняет Леонов.
Надежда на новый закон
Сейчас, по словам координатора, на стадии второго чтения находится другой закон, который тоже касается определения местоположения пропавших людей – не только детей. Он, по мнению поисковиков, более проработан с точки зрения получения данных и их качества.
«Например, этот законопроект допускает использование иных технических возможностей, которые дает точность до нескольких метров и в городе, и на природе. Проект предполагает внесение изменений не только в закон «Об оперативно-розыскной деятельности», но и в закон «О связи» – сейчас именно по закону «О связи» местоположение человека является тайной связи. Но он прошел первое чтение 25 сентября 2019 года и остановился», — говорит Леонов.
Координатор напоминает, что поисковики постоянно говорят, что для спасения пропавших людей нужен работающий законопроект. «От существующего закона мы не видим практической пользы, он не решает существующих проблем», — заключил Леонов.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен
