Выяснилось, что дача Масленникова в Зеленогорске (ул. Курортная, д. 35) закреплена за Санкт-Петербургским консультативно-диагностическим центром №85.
Как рассказал АСИ продавец изразцов Николай Конашенок, после всего инцидента он долго пытался дозвониться до собственника. Разговор все же состоялся. По словам Конашенка, представители организации вели с ним переговоры на прошлой неделе дважды, изразцы обещали забрать при встрече, но им, судя по ситуации, «явно не до того в наше непростое время».
«Думаю, как у любого медучреждения сейчас, у них есть другие заботы. А участок в полтора гектара между Комарово и Зеленогорском для них не бонус, а нереализуемая обуза», – отметил Николай Конашенок.
Всю информацию о собственнике он начал узнавать после того, как в медиа и на его личной странице в социальной сети Facebook развернулась дискуссия о правомерности его действий по демонтажу изразцовой печи из фасада здания. Она возникла после информации об изъятии в телеграм-канале «Архитектурные излишества», который ведет историк Павел Гнилорыбов. Представитель медиа призвал своих подписчиков выразить свое мнение о поступке продавца изразцов на его же странице.
Поступок Конашенка осудили, после чего он написал пост с подробными объяснениями. Он уточнил, что дореволюционную печь разобрал около месяца назад в течение нескольких дней, работы провел без согласования с собственником, поскольку не знал, кому принадлежит дача, и не видел участия владельца в судьбе объекта: сейчас оно находится в аварийном состоянии. Попытку продать демонтированную печь через соцсети и Avito мотивировал желанием найти нового хозяина для печи, который бы ее сохранил и восстановил в своем интерьере. Также он подчеркнул, что много лет был связан со строительством и архитектурой.
На вопрос АСИ о возможности отдать печь музеям Конашенок ответил: «Сейчас я веду широкий круг консультаций, в том числе с музейными сотрудниками и градозащитниками. Это не музейного уровня вещь. Если сдать ее в музей или в КГИОП или в ВООПИиК, она ляжет в фонде. Вероятность, что оттуда выберется, не велика».
В самом ВООПИиК отметили, что, с одной стороны, сама по себе печь не была уникальной, это типовое изделие печного завода. «С другой — она была создана в позапрошлом веке. Дома пригородов Петербурга той эпохи были преимущественно деревянными, сегодня их активно сносят и плохо сохраняют. В этом контексте можно говорить о том, что печь все-таки была уникальной. Также есть вопросы к тому, как она была изъята: фотографии на Avito говорят о том, что демонтаж был недостаточно бережным. Музеи, последний оплот надежды, не готовы брать печь на хранение, поскольку фактически она была украдена. Вот и выходит патовая ситуация: есть печь, она уникальная, но непонятно, что с ней теперь делать», — поделилась с АСИ Марина Селезнева, член петербургского отделения ВООПИиК.
По ее словам, действия Конашенка неправомерны, поскольку они не были заранее согласованы с собственником. А в том, что цена за печь на Avito была выставлена «достаточно высокая», усматривает прежде всего коммерческий интерес. Однако с теми людьми, которые устроили Николаю Конашенку публичную травлю в сети, не согласна: такое поведение считает неприемлемым и неэффективным.
«Странно, что именно эта история получила такой резонанс, на Avito есть объявления о десятках таких же печей. И ни у кого не возникает желания набрать номер продавца и спросить, откуда он ее взял. А вот этого бедного человека всячески поливают грязью. Не вижу в этой ситуации правых, вижу противоречие в самой системе охраны памятников», — подчеркнула Селезнева.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
