Вице-президент фонда Рамзия Косарева рассказала о том, как привлечь к сотрудничеству специалистов с мировым именем и как из десятков студенческих проектов выбрать лучшие.
От нехватки кадров до поддержки студентов-инноваторов
— Как деятельность Фонда поддержки ученых в медицине вышла на федеральный уровень?
— Все началось в 2009 году, когда в России стартовала программа модернизации здравоохранения. Большинство медицинских центров по стране закупали оборудование для проведения эндоскопических операций — не полостных, а через несколько проколов. Но кадров для проведения таких операций не хватало. В это время компания Johnson&Johnson вошла в Россию с предложением создать Образовательный центр высоких медицинских технологий, который обучал бы компетентных в этой области сотрудников. Приняли решение открыть его в Казани. Центр стал успешно работать, и два года назад нам предложили заняться еще и поддержкой молодых ученых в медицине.
У нас была база учебных лабораторий, операционных. Мы создали НКО «Благотворительный фонд поддержки молодых ученых в медицине» и начали активно работать. Несколько студентов проходили у нас практику. Мы принимали молодых ученых по мере освобождения лабораторий. Также предоставляли тревел-гранты, если студенту было необходимо поехать на конференцию.
— Как вы организовали Международный конгресс молодых ученых в медицине Re:Search?
— Проведение конгресса стало следующим шагом и проектом фонда. Нам было интересно обучать студентов, продвигать их проекты. В 2016 году мы пригласили на конгресс специалистов из клиник-партнеров по миру из разных отраслей медицины. Они рассказали о том, какие возможности есть у молодых ученых-медиков в России и за рубежом. О конкретных фондах, площадках, где можно представить свой проект, о стипендиях в США, Испании, Германии.
Специалисты из клиники Мэйо приезжали представить свою стипендиальную программу. Также они давали мастер-классы по презентации и оформлению проектов, подсчету и составлению сметы, патентования интеллектуальной собственности. Объясняли, чем патент отличается от товарного знака, в какие издания лучше подавать работы, какие законопроекты будут внедрены в ближайшее время. К нам также приезжали представители Института законодательства и правоведения Российской Федерации — рассказать о том, как защитить интеллектуальную собственность и с кем можно поделиться идеей, а с кем пока не стоит. На конгресс было 500 заявок, а мест в зале — всего 300. Участие было бесплатным, но мы провели отбор по критериям знания английского языка, степени участия в научной работе.
— В ходе конгресса вы решили проводить конкурс поддержки молодых ученых в медицине?
— Да, первым стал конкурс научных работ. Создали экспертную комиссию из представителей из семи городов России, с которыми мы работаем на протяжении десяти лет существования Образовательного центра. Они выбрали 15 работ и одного победителя. Выиграла работа Вячеслава Аверьянова по саморассасывающимся сосудам. Он придумал имплант, который вводится в организм и со временем прорастает в клетки человека, рассасывается и заменяет естественный сосуд. Мы поставили проект на MedStartr и заключили соглашение с Boomstarter о том, что проекты своих ребят будем выставлять на их краудфандинговой площадке. Так ребятам будет легче привлекать дополнительное финансирование.
В прошлом году Вячеслав выступал перед Владимиром Путиным на форуме «АРМИЯ-2017» с презентацией своего проекта. Сейчас развивает его в пластической хирургии. Это яркий пример того, когда молодому человеку просто нужно, чтобы в него поверили и совсем немного подтолкнули.
В 2017 году решили разделить конгресс и конкурс. Мы выиграли грант и сделали рассылку по нашей базе молодых ученых. В этом году мы ввели организационный взнос 1 500 рублей. В этом году все равно было много желающих. Мы делали приглашения и информационные справки для вузов, по которым вуз мог оплатить студенту взнос.
Забронировать эксперта за год
— В 2017 году проект стал масштабнее?
— На втором конгрессе сделали упор на будущие современные технологии в медицине: генная инженерия, телемедицина. Признанные российские эксперты рассказывали о преимуществах разных направлений. Были тренеры из США, которые рассказывали, как нужно презентовать проект инвестору, где искать их.
Приглашали Диего Риаса — основоположника однопортовой торакальной хирургии (хирургии грудной клетки. — Прим. ред.). Он первым начал оперировать с помощью проколов. К нам приезжал и Тимати Довлантос — профессор клиники Мэйо. Таких экспертов бронируем за год. Хотели бы в этом году пригласить лауреата Нобелевской премии 2016 года из Японии — Ёсинори Осуми. Возможно, получится.
Конгресс был переходным этапом в конкурс. Мы провели консультационные встречи, чтобы все, кто хотел подавать проекты на конкурс, могли получить практические рекомендации от экспертов прежде, чем презентуют их.
Например, была очень инновационная работа: проект генетического анализа крови, которые покажет, какие препараты и в какой дозировке могут быть наиболее эффективны для организма конкретного человека. Но стоит этот анализ 25 тыс. рублей — не очень укладывается в современную реальность. Вряд ли вы станете платить такие деньги, чтобы понять, точно ли вам подойдет парацетамол. А за границу вывозить проект мы не можем, потому что у нас «Конкурс молодых ученых в России».
Международный уровень
— Критерии отбора проектов тоже жесткие?
— Главный критерий — уникальность. Нужно представить обоснование, мировой опыт предыдущих исследователей. Какие научные группы уже работали в этой области, какие результаты достигнуты. Также важно показать, что за команда работает над проектом, насколько грамотно подан материал, защищены ли авторские права. Определились три очень сильные работы. Они получили от нас финансирование в размере 500, 400 и 300 тыс. рублей. Победил проект Альбины Закировой, который посвящен регенерации периферических нервов. Второе место заняла Яна Мухамедшина с проектом разработки генно-терапевтического препарата для лечения спинного мозга. Третье место у Альберта Сигала, который занимается разработкой прибора для безопасной эндоскопической хирургии. Студент Вадим Скачков, которое занял четвертое место, получил «утешительный приз» – двухнедельную стажировку в Германии в больнице Святого Винсента на развитие проекта Right Diet.
— Как вы ищете клиники для стажировки?
— Мы занимаемся зарубежными стажировками более шести лет. У нас есть партнеры в США, Великобритании, Германии, Испании. С Германией был очень долгий процесс переговоров, потому что не каждая клиника имела соответствующие кафедры.
— В апреле ребята отчитались по первому этапу проведенного исследования. Чего за это время они должны были достичь?
— Сейчас они провели анализ рынка и начали делать пробные эксперименты в рамках исследований. На протяжении года должна пройти серия из более 20 экспериментов. Дальше они будут корректировать свой путь экспериментов, основываясь на данных, полученных в этом этапе. Сейчас юристы анализируют, насколько заявленные цели были реализованы. Если какие-то цели не были достигнуты, ребята пишут служебную записку о том, что, например, есть поломки в приборе. Часть работы переносят на второй этап реализации. Цель проектов — провести эксперимент и получить результат к концу года. Альберт Сигал, например, должен выпустить и запатентовать новую усовершенствованную модель прибора, которая будет помогать в хирургических вмешательствах.
— Как проекты будут развиваться дальше?
— Дальнейшее развитие проектов прописывается в бизнес-планах, но наша задача — контролировать их старт. Если они проходят этот этап, то имеют все шансы податься в Фонд Бортника. На этом этапе они могут получить 2 млн на дальнейшую реализацию проекта. Мы даем рекомендательные письма, чтобы они двигались дальше.
— Вам никогда не казалось, что вы можете пропустить важный проект для развития медицины и он больше никогда не «прорастет»?
— Когда мы общались с экспертами, просили их не упустить проекты, в которых «точно есть нечто гениальное».
Когда-то для людей было удивительно, что земля круглая. Мы тоже думаем, что отвергнутый проект может оказаться прорывной технологией, которая в будущем изменит мир. Поэтому мы стараемся.
Был проект, который вся аудитория буквально заклеймила. Лишь один эксперт сказал: «А я верю, что что-то здесь может быть». Это был новый метод исследования внутренних органов на основе электромагнитных излучений — в течение двух часов обследования диагностируются все болезни человека с вероятностью точности 94%. Проект очень близок к тому, что сейчас делает лжемедицина, поэтому и вызвал такой скепсис со стороны экспертной комиссии. Но многие эксперты из США и Европы говорят, что в России очень пытливые ребята. Может быть, поколение такое растет, которое понимает, что от них все зависит. И нам очень нравится их поддерживать.
