«Домик»
Когда с улицы попадаешь внутрь «Домика», как ласково называют его посетители, не сразу понимаешь, что здесь происходит. В просторном зале с зеркалами, украшенном елочными гирляндами, за маленькими столиками сидят прилично одетые люди. Одни пьют чай и чинно беседуют. Другие читают. Третьи сидят за компьютерами. Кто-то приходит, кто-то уходит. Картина напоминает светский раут, не хватает только шампанского.
Всех этих людей объединяет одно: у них нет жилья. В девять часов вечера «Домик» закроется, и они побредут кто куда: сядут в автобус, курсирующий по кольцу, отыщут незапертый теплый подъезд, попробуют стать невидимками на вокзале или в аэропорту.
В «Домике» можно привести себя в порядок: подстричься, побриться, постирать. Можно побеседовать с людьми, выпить горячего чая. А можно просто посидеть молча в тепле, не боясь, что тебя прогонят.
Вновь прибывшим объясняют правила.
Первое правило: уважительное отношение. Все, кто находится в этом помещении, должны быть вежливыми и внимательными друг к другу.
Второе правило: вся помощь предоставляется бесплатно.
Третье правило: надо записаться заранее. Это необходимо, чтобы избежать толпы. Запись происходит обычно во время раздачи еды на улице.
Четвертое правило: недопустимо приходить в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.
«К нам на практику приходят студенты. Первое впечатление — шок: им кажется, что это искусственные бездомные, постановка, — рассказывает координатор организации «Друзья общины святого Эгидия» Наталья Маркова. — У нас был поразительный случай. Как-то к нам пришел один человек. Он посмотрел на нас, ушел и пропал. Через три недели приходит снова. Я спрашиваю: «Как, Дмитрий, понравилось вам у нас?». — Он говорит: «Нет». — Почему? — «Я не мог поверить, что это правда. На улице все по-другому. Все злые, агрессивные. А тут все улыбаются. Так не бывает».
Диалоги
— Я уже два года на улице.
— Вы совершенно не отличаетесь на вид от людей, которым есть где жить.
— Ну так надо следить за собой.
***
— Как вы сюда попали?
— По объявлению. Понравилось и хожу.
— Родственники есть у вас?
— Родственников нет. Никого.
— Учились где-нибудь?
— Учился в университете имени Патриса Лумумбы, пытался фарси изучать. Не закончил. Хотел в МГИМО пойти, но глаза подвели: я был косоглазым, «подглядывать будешь», — сказали. Шутка.
***
— Друга забрали в больницу.
— А что с ним случилось?
— Не знаю, новостей пока нет, но ему точно повезло. Конечно, плохо, что он болеет, но я как подумаю о белых простынях, на которых он сегодня будет спать и что его покормят утром, прямо начинаю завидовать. Курорт.
***
— В первую волну пускали пожить в общежитие бесплатно.
— А сейчас вы где живете?
— Где придется. Езжу на автобусе по кольцевой. Круг проехал, остановился, выгоняют. Полноценного сна нету. Есть, конечно, приюты, но там очередь, обыскивают, запах. Иногда спать приходится сидя. Ну хотя бы в тепле.
***
— Есть при церквях разные возможности, есть индивидуальные предприниматели, которые тоже помогают. Людям негде ночевать. Раньше свободно было на вокзалах, а сейчас гоняют.
— Почему гоняют?
— Люди сами виноваты, мусорили, выпивали, кому такое понравится.
***
— Я работала, много где. Криминальные структуры отобрали у меня за мою жизнь три квартиры. Убрали брата. Потом отчима: бросили на обогреватель фуфайку, и он задохнулся, угорел, я узнала от тети. Дошло дело и до меня. Вот, прячусь теперь.
— Что вы собираетесь делать? Чего вам хочется?
— Хотеть — это все фантазии, я просто живу. Я реалист. Я знаю, что переживать — ахать, охать — это самоубийство.
Люди
Василий на улице уже девять лет. Его дом во Владимирской области сгорел. «Вы знаете разницу между словами «пожарный» и «пожарник»? Я пожарник, – рассказывает Василий. — Мало кто теперь знает эту разницу».
Действительно, слово «пожарник» до конца XIX века означало не «тушитель пожара», а «погорелец», человек, имущество которого пострадало от огня.
По словам Натальи, когда Василий пришел в центр в первый раз, у него был вид типичного бездомного. Через две недели в центр заходит новый человек.
«Я подхожу знакомиться и понимаю, что это тот же Василий, — вспоминает Наталья. — Он подстригся, приоделся».
«Когда люди начинают к нам приходить, они видят сверкающие санузлы, чисто, музыка, ко всем обращаются на «Вы» и по имени. Плечи расправляются, люди начинают понимать, что их здесь любят и ждут, и они стараются отвечать тем же».
Сергей приехал в Москву из Луганской области восемь лет назад — задолго до украинских событий. Возвращаться не планирует: документы потерял, а из родственников никого не осталось. Когда-то он пел в церковном хоре. Знал более 80 колядок. Сейчас «не до того».
У него болит голова. Простудился: промокли ноги. Унты когда-то были теплые, но теперь прохудились, пропускают воду. Да и ноги отекают. Когда на улице было – 25, пожалели даже полицейские. Сказали ему: «Спускайтесь в метро, там тепло».
Находят для него таблетку анальгина. Он поделит ее на четыре части — «на дольше хватит».
Виталий из Волгоградской области квартиру после развода оставил жене и сыну, уехал покорять Москву. Два года работал, а потом что-то пошло не так. Документов нет, работы нет, спит в электричках и где придется.
Надя родилась и жила в Ташкенте. Вовремя не оформила документы, а теперь закрыли границы, и «все трудно». Мама умерла. Свидетельство о рождении, которое ей послали родственники, потерялось при пересылке. Все те же проблемы: документов нет, работы нет, замкнутый круг.
«Все оттого, что я лентяйка, — сетует Надя. — Сейчас без высшего образования никуда. Когда-то я любила петь, рисовать, неплохо чертила. В школе занималась спортом: метала копье. Я могла бы что-то делать: готовить люблю. Я все умею — и манты, и пельмени. Но теперь стало как-то все равно».
«В основном в транспорте кантуюсь. Контролеры выгоняют, стоишь мерзнешь. Москвичи могут взять такси, а мы-то не можем», — добавляет Надя.
Розы для Светланы
История «Друзей общины святого Эгидия» началась в 90-х, когда Светлана Файн, которая сегодня руководит организацией, приехала в Прагу на молодежную встречу Тэзе. В Праге она познакомилась с людьми из Общины святого Эгидия – международной благотворительной и миротворческой организации, которая работает по всему миру с 1968 года.
В 1991 году новые друзья организовали встречу на историческом факультете МГУ. Из этих встреч родилась небольшая группа в Москве.
Начинали работу в интернате для детей-сирот. С некоторыми из них сохранилась связь до сих пор. Когда эти дети выросли, решили, что к младшим детям больше не пойдут, потому что к ним придут и без них. И начали навещать пожилых людей в интернате в Коньково, куда приходят и сегодня.
На вопрос, где она столько лет берет силы, Светлана отвечает не задумываясь:
«Силы берем в дружбе с теми, к кому мы приходим. Со стариками, с бездомными, друг с другом. На самом деле, еще вопрос, кто кому помогает. Каждому человеку важно, чтобы в нем видели друга. Дружба у нас на первом плане».
В организации не любят слово «подопечные» и никогда его не употребляют.
«Слово «волонтер» употребляем, чтобы было понятно, что мы не получаем за это денег. Мы все здесь бесплатно и бескорыстно, а деньги получаем на работе или где-нибудь в другом месте, — отмечает Светлана. — Но в принципе мы его тоже не очень любим. Мы гораздо больше любим слово «друг». Я тоже могу оказаться в ситуации, когда мне будет нужна помощь, и я надеюсь, что мои друзья мне всегда помогут так же, как я помогаю им».
Как-то в декабре на раздачу пришел бездомный Володя. За спиной он держал букет роз, которые принес Светлане «на день рождения». День рождения у Светланы в ноябре, и он это знал. Но в ноябре у него не было возможности поздравить ее. А потом он нашел билет на метро и, несмотря на то что для бездомного это настоящее сокровище – передвижение, право на тепло, – он продал его и купил цветы.
Бывает и такое: на одной из раздач подходит, как оказалось, уже не бездомный Александр и говорит: «Я не за едой, Света, я телефон твой потерял. Я хотел сказать, что у меня все хорошо, я помирился с женой, живу дома, восстановил паспорт, у меня есть работа и все в порядке».
Приподняться над землей
Человек должен чувствовать себя человеком, уверены в организации. Он должен иметь возможность прийти в театр: Благотворительное собрание «Все вместе» периодически обеспечивает «Друзей» театральными билетами. Он должен иметь возможность заниматься спортом. Однажды «Друзья» даже выиграли чемпионат Москвы по «бездомному футболу». В холодное время года должны работать пункты обогрева, но не должно быть скученности. Нужно беречь достоинство человека.
Два с половиной месяца назад при поддержке Фонда президентских грантов «Друзья» открыли недалеко от проспекта Мира шоу-рум для бездомных. Исполнилась мечта о том, чтобы люди приходили сюда за продуктами и одеждой как в магазин, где ты, чтобы выбрать свитер, не должен растолкать десять человек.
«Такие места нужны, и чем больше их, и чем с большим уважением там относятся к человеку, тем лучше, — считает Светлана. — Потому что и человек будет в таких местах вести себя прилично — это возвышает».
Апатия — частый спутник бездомного.
«Странно было бы, если бы ее не было, — считает Светлана. — Когда ты не спишь ночами, когда у тебя нет перспектив, когда тебе не на что опереться, когда ты не знаешь, куда идти, когда ты никому не нужен, откуда возьмется другое настроение? Может быть, и есть какие-то суперсильные люди, которые готовы пробить любые стены. Но сильные далеко не все. И если человек оказался на улице, вероятность того, что он изначально не был суперменом, довольно большая».
Жить по Евангелию
Андрей Волков отвечает за работу молодежных групп. Год назад он окончил РГГУ, работает.
«Мы здесь не работаем (хотя мы вкалываем, надо сказать), и мы совсем не группа добрых людей, которые помогают несчастным, — улыбается Андрей. — У нас нет четкого деления, как в некоторых организациях, на благополучателей и благотворителей. Мы просто люди, которые стараются жить по Евангелию и поэтому помогают тем, кому нужна помощь».
По мнению Андрея Волкова, каждый человек может это делать. Для этого ничего не нужно, только желание.
Арина Сырысева — школьница, учится в гимназии № 1514.
«Это первое место, куда я попала, когда задумалась о том, что хочу делать что-то хорошее. Первое место, где меня приняли, — говорит Арина. – Я участвую в раздаче еды».
Студентка Настя Ныркова учится и работает. Она приходит готовить и раздавать еду для бездомных каждую неделю.
«Для меня это форма протеста, — заявляет Настя. — Я хочу, чтобы бездомных стало меньше. Я считаю, важно самому пойти и что-то сделать для этого, а не просто лозунги кидать».
Каждую неделю раздается около 500 порций.
«У людей есть очень большое желание делать добро, и мне кажется, что оно даже выросло в пандемию, — говорит Светлана Файн. — Людям хочется быть важными, нужными, делать что-то значимое. Не быть бестолковыми, бесполезными и бессмысленными. Хочется, чтобы была какая-то отдача, когда ты можешь не только для себя что-то хорошее сделать».
Точка опоры
Поддержать «Друзей» может любой человек. Можно принести одежду, деньги. Можно прийти помочь готовить еду. Можно приготовить ее дома и привезти. Кто-то может помочь с машиной, кто-то может помочь разобрать одежду. Кто-то может помочь с компьютерами и стиральными машинами. Кто-то парикмахер или хотя бы не боится взять в руки ножницы и машинку. Кто-то врач и может проконсультировать заболевших.
«Когда все плохо, тебе хочется отгородиться от этого мира и ни о чем не думать. У тебя нет точки опоры, поэтому очень нужно давать людям эту точку опоры. В виде всех этих центров, в виде дружбы, в виде уважения, в виде достоинства, в виде имени. Из этого не следует, что жизнь человека сразу изменится к лучшему. Но дать ему точку опоры — безумно важно», — уверена Светлана Файн.
