В поселке Ильиногорск Нижегородской области живет немногим больше 7 тыс. человек. Сбербанк, «Магнит», церковь. Две школы, два детских садика, ноль заводов.
На первом этаже одной из хрущевок живут бывший военный Дмитрий Буга с женой Дарьей и 6-летним сыном Артемом. Дарья преподает малярно-штукатурное дело в техникуме, Артем ходит в садик, а Дмитрий, в основном, дома. В окно он видит бетонное крылечко, стихийную парковку, детские качели-карусели и редкие деревья.
Неподалеку от Ильиногорска проходит трасса Нижний Новгород – Москва. По этой дороге шесть лет назад, разрывая душную летнюю ночь, реанимобиль вез Дмитрия в столицу…
«Я думал, срастется быстренько – и все»
Второго июля 2016 года в семье Дмитрия и Дарьи был праздник: крестили 2-месячного Артема. Дмитрий, служивший тогда по контракту, написал рапорт на выходной: «Каждый раз, уходя со службы, расписывались в журнале безопасности, что купаться в водоемах не будем».
День крестин был жаркий – разгар лета. После церкви заехали на речку. Место было незнакомое, но Дмитрий все равно нырнул – и «влетел лбом в травяную кочку».
«Почувствовал хруст шеи. Ноги отказали, но я был полностью в сознании. Помню, как меня вытащили из воды, как ехала скорая. Сначала меня привезли в поселок, в больницу – там ничего не сделали. Потом в город Дзержинск. Ночью меня увезли в Москву в [военный госпиталь] Бурденко, экстренно сделали операцию», – вспоминает Дмитрий.
Когда ехал в ночной реанимации, вспоминает Дмитрий, страшно не было: «Я думал, что это как сломать руку – срастется быстренько, и все. А в итоге не так все легко получилось».
Диагноз — перелом шейных позвонков со смещением. Тело оказалось парализовано ниже уровня шеи – и жизнь молодого военного враз переменилась.
Тут же из Пермского края примчалась бабушка, ухаживать за внуком. Дарья оставить работу не могла, но ездила в Москву каждые выходные: возили на машине товарищи мужа со службы. С сыном Дмитрий виделся только по видеосвязи.
В московской больнице 22-летний Дмитрий остался почти на полтора года.
Реабилитация как небо и земля
Операцию сделали вовремя, и доктор успокаивал, что «все будет в порядке». Но с Дмитрием, по его словам, особенно не занимались – и начались осложнения.
«В итоге были сильные пролежни до кости, двусторонняя пневмония, тромбоз. Я искал реабилитационный центр, но военные не имеют права выписать тебя в таком состоянии. Сказали: пролежни долечим, и потом езжай куда хочешь», – говорит Дмитрий.
Через полтора года его уволили со службы, и мужчина отправился в Пермский край по месту прописки оформлять группу инвалидности. Дали первую.
Только после этого Дмитрий стал заниматься реабилитацией – сначала в Воронеже, потом в Нижнем Новгороде. Минобороны выплатило Буге страховку – на эти деньги семья приобрела квартиру в поселке Ильиногорске (до этого жили на съемной), оставшиеся вложили в реабилитацию.
«Мне знакомые говорили: «Давай, может, через фонд [попросим помощи]?». Я говорил: «Да ладно, я сам, своими силами». Деньги-то были на реабилитацию».
Кроме платной Дмитрий получал реабилитацию по ОМС, но говорит, что это «небо и земля». Государство дает минимум – двухнедельный курс, 10 занятий, в выходные просто лежишь. Платная же реабилитация в центре «Янтарь», куда Дмитрий стал ездить в 2020 году, – это курс 28 дней, по два занятия каждый день.
За годы работы Дмитрию удалось понемногу вернуть чувствительность рукам, но передвигается он по-прежнему на коляске.
«Если бы с самого начала у меня была реабилитация, как в «Янтаре», мне кажется, были бы другие результаты. «Янтарь» – сказка. Там и инструктора, и условия на высшем уровне».
В конце 2021 года деньги закончились. Оплачивать занятия, имея из дохода только скромную зарплату Дарьи и пенсию Дмитрия, стало трудно. Тогда инструктор из «Янтаря» посоветовал мужчине обратиться в благотворительный фонд. Решиться было непросто – Дмитрий не привык просить о помощи. Но делать было нечего.
«Два фонда мне отказали – я подавал [заявку] в конце года, у них уже все распределено было. Фонд «Живой» не отказал, сказали: напомни о себе после праздников. Я написал в январе, они сказали: «Все, можешь собираться на реабилитацию». В феврале я был в «Янтаре» по ОМС, а в середине марта поехал через фонд».
На реабилитацию Дмитрию удалось собрать 224 тыс. рублей. Помимо занятий в «Янтаре», мужчина каждый день занимается дома, но не все упражнения сделаешь без инструктора: нужна страховка. Сейчас главное – «укреплять мышцы, заставлять их работать, чтобы они поняли, что существуют».
«Когда я первый раз приехал в «Янтарь», не мог поднять себя, а сейчас получается ходить на коленях с палками – шагов пять получается. Переставлять ногу – это самое сложное сейчас. Потом отдых, потом опять дистанцию. Приятных упражнений в [реабилитации] нет: очень тяжело все, очень. Физически тяжело: делаешь до такой степени, что мышца забивается. Поясница пока слабая, вставать на ноги мне не разрешают».
По сравнению с 2016 годом сейчас Дмитрий может уже многое – например, пересесть из кровати в коляску. Это – результат огромного труда.
«Я чувствую эти улучшения, чувствую»
В быту, говорит Дмитрий, он довольно самостоятелен. Главная трудность – выйти на улицу: пандус, который мужчина установил за свой счет, довольно крутой: «Жена спустит, а поднять меня тяжело, приходится ждать у подъезда, ловить кого покрупнее».
Поселковая администрация денег не дала, но поддерживала Дмитрия морально, когда против пандуса выступили пожилые соседи: «Не слушай их, делай». Сваркой занимались друзья Буги.
Если бы он мог свободно выходить из дома, вздыхает Дмитрий, он бы забирал Артема из садика. Мужчина тут же осекается: «В садике тоже есть барьеры».
Шестилетний Артем спрашивает:
– Папа, почему ты на коляске?
– Ноги болят, – отвечает Дмитрий, не посвящая сына в подробности. И на всякий случай, когда Артем бесится с мальчишками на озере, предупреждает:
«Не прыгай в воду».
Артем заставляет отца играть с ним в футбол и хоккей – обычно дома, но в хорошую погоду Дарья помогает мужу выйти во двор. Дмитрий вспоминает: «Я ему покидаю мячик, он попинает. Зимой редко, но ходили с клюшками у подъезда».
Сейчас у Дмитрия две цели: ходить своими ногами, пусть даже и с тростью, и воспитать сына – показать мальчику, что «в этой жизни надо бороться до конца».
Больше всего, признается Дмитрий, ему хочется побегать, поиграть в футбол: не зря играл за родные Березники и получал медали.
Артем иногда хочет похвастать в садике и просит:
– Пап, можно я возьму твои медали?
– Сынуль, вот заработаешь свои – будешь показывать, – смеется Дмитрий.
«Я чувствую эти улучшения, чувствую. Если бы реабилитация была непрерывной, были бы другие результаты. Надеюсь, что фонд «Живой» в августе поможет с оплатой реабилитации – за свой счет я не смогу это сделать», – говорит он.
Фонд «Живой» оказывает помощь и поддержку взрослым, имеющим тяжелые заболевания и нуждающимся в лечении и реабилитации.
В 2021 году студенты Московской школы кино при поддержке Фонда Владимира Потанина сняли серию документальных короткометражных фильмов «Системный эффект» о семи некоммерческих организациях, которые работают с социально уязвимыми группами граждан. Среди них фильм о фонде «Живой».
Материал подготовлен по проекту «НКО-координаты». Проект реализуется Агентством социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
