Агентству социальной информации в 2024 году исполняется 30 лет. По этому случаю мы публикуем серию интервью о том, как менялся сектор за это время и как он повлиял на социальные изменения в стране. Мы говорим с теми, кто на протяжении долгого времени находился рядом с некоммерческими организациями, сотрудничал с ними, исследовал их. Это интервью с Львом Якобсоном, вице-президентом НИУ ВШЭ, научным руководителем Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора и профессором департамента прикладной экономики.
На ваш взгляд, какой год или события можно указать как начало сектора?
Если бы этот вопрос имел однозначный ответ, сектор нельзя было бы считать укорененным в нашей истории и культуре.
Формально годом рождения можно объявить 1994-й, когда понятие некоммерческой организации появилось в Гражданском кодексе. Конечно, это не рядовое событие, но я бы назвал его записью в метрической книге, дающей важные права, а не самим рождением, с одной стороны, и не обретением нынешнего облика, с другой.
А можно ли поделить эти 30 лет развития сектора на этапы? Как бы вы их назвали?
Чтобы обсуждать этапы эволюции сектора, точнее, инициативной самоорганизации граждан, которую он оформляет, надо обратиться к довольно далекому прошлому. Можно было бы оперировать количественными характеристиками, но, пожалуй, важнее сказать о другом — о качественных сдвигах, относящихся прежде всего к культуре сектора.
Напомню, что перед 1917 годом в России существовало немало организаций, в полной мере отвечавших признакам НКО. Некоторые из них были очень мощными. Не все они сразу исчезли. Судьбу таких организаций и в том числе постепенные изменения в их культуре хорошо описала Анастасия Сергеевна Туманова в недавно вышедшей коллективной монографии нашего центра «Самоорганизация граждан, благотворительность и третий сектор: теории, история и современные тенденции».
Пропущу несколько десятилетий, в которые самоорганизация интенсивно подавлялась, но никогда не исчезала полностью. В этот период она отчасти сохраняла черты, унаследованные от прошлого, и приобретала новые специфические черты, отчасти дающие себя знать сегодня.
Скажу о времени, которое сам застал. Это последние советские десятилетия. Тогда реальная низовая (то, что называют grass root) самоорганизация проявлялась в трех вариантах: преследуемое правозащитное движение, независимые, подчас гонимые, но чаще терпимые властью структуры типа клубов самодеятельной песни, и самая массовая форма — очаги и ячейки реальной самоорганизации, как бы прораставшие внутри Комсомола, профсоюзов, творческих союзов и т. п. Это стало возможным, поскольку идеологические стержни таких организаций обветшали.
Рамиль Ситдиков / РИА Новости
Культура подобных ячеек включала довольно разнородные черты, которые передались немалой части НКО, возникших позднее. Но навыки, сформированные в этих ячейках, сыграли заметную роль в формировании новых некоммерческих организаций в 1990-е годы.
А что вы бы сказали о некоммерческом секторе 1990-х годов?
В этот период сосуществовали, конкурировали и подчас противоречиво совмещались разные культуры НКО. Попытаюсь условно выделить четыре их типа.
Первый можно назвать политико-ориентированным. На этой почве возникали, в числе прочего, многочисленные политические партии. Второй, в общем и целом, воспроизводил наследие советского периода. Третий был ориентирован на образцы некоммерческого сектора в странах, где он высоко развит. Четвертый — культура НКО при возникавших тогда бизнесах, которые в разных пропорциях сочетали роли благотворительных структур и скрытых «кошельков» учредителей. Говорить о целостном секторе в таких обстоятельствах можно было только условно. Некоторая структурная и культурная определенность сектора в основном сложилась, по моей оценке, в так называемые нулевые годы. А дальше происходил процесс взросления сектора.
Как именно взрослел сектор?
Становилось больше профессионализма, но и меньше романтики. Имели место значительные сдвиги в источниках финансирования и в том, как использовались средства. НКО перестали восприниматься обществом как малознакомая экзотика, в них стало вовлекаться гораздо больше людей.
Возможности сектора распознало государство. Появилась довольно активная политика в отношении НКО, не всегда последовательная и не во всем комфортная для части организаций, но играющая значимую роль в стабилизации условий развития сектора. Сектор научился справляться с кризисными ситуациями и существенно помогать в этом обществу.
Безусловно. А каковы главные достижения сектора в этом направлении?
Главное достижение — само возникновение широкой сети устойчивых площадок самоорганизации граждан. Я говорил о том, что она не исчезала ни на одном этапе развития нашего общества. Но принципиально важна возможность придавать ячейкам самоорганизации форму юридических лиц, причем таких, черты которых адекватны отличиям самоорганизации от бизнеса и госаппарата.
Помню, как в самом начале 1990-х годов объяснял чиновникам и депутатам, что необходимо подготовить и принять закон о некоммерческих организациях. Понимание того, что недостаточно законодательства о предприятиях, давалось нелегко.
Теперь никому не надо объяснять, что формат коммерческого предприятия неадекватен для гражданской самоорганизации. А в отсутствии юридического лица ячейки самоорганизации не имеют возможности строить отношения, необходимые для их устойчивости и развития.
Если же говорить о чем-то более конкретном, я бы назвал инновационную роль НКО. Они стали первопроходцами в формировании системы хосписов и системы долговременного ухода, в разработке и освоении многих других социальных инноваций.
НКО незаменимы и в качестве участников диалога общества и государства, хотя этот диалог проходит не всегда успешно.
В интервью этой серии Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, сказал, что считает, что в некоммерческом секторе деньги — не главное. Основной ресурс — это люди. А как вы думаете?
Александр Александрович говорил о человеческом капитале, что, безусловно, правильно. Но я бы конкретизировал ответ.
Обычно с человеческим капиталом ассоциируется прежде всего образование, квалификация, навыки. В этом НКО подчас уступают организациям бизнеса и государственного сектора.
Однако у некоммерческих организаций есть уникальное преимущество – мотивация тех, кто в них работает, и тех, кто участвует в их деятельности в качестве волонтеров. За счет этого НКО зачастую способны решать задачи дешевле и лучше, чем организации других секторов. По этой же причине им нередко удается «держаться на плаву» даже при ощутимой нехватке средств.
Кстати, об этом: есть ли деньги в секторе?
Наш мониторинг гражданского общества показывает, что острую нехватку средств испытывают около четверти НКО. Немалая их часть в результате балансируют на грани закрытия.
Думаю, что общество и государство должны больше ценить энтузиазм, отличающий некоммерческий сектор, и активнее помогать его организациям справляться с трудностями.
Воспринимаются ли НКО, на ваш взгляд, как полноправные партнеры государства и бизнеса в решении социальных проблем?
Согласно результатам нашего мониторинга, типичный респондент как из числа обычных граждан, так и из числа руководителей НКО сказал бы, что партнерство желательно, отчасти имеет место, но его пока недостаточно, хотя ситуация постепенно улучшается.
До последнего времени наиболее частый ответ руководителей НКО на вопрос об отношении государства к НКО и общественным инициативам звучал так: «Пытается помогать и сотрудничать, но делает это неумело». В 2023 году на первое место вышел другой ответ: «Налаживает сотрудничество как с равноправными партнерами», но он ненамного опередил предыдущий.
Есть и менее оптимистичные ответы. Не стану приводить много цифр, лучше посоветую найти их в нашей монографии, которую я уже упоминал.
Добавлю только, что, судя по моему общению с представителями госорганов, многие из них абсолютно искренне стремятся к партнерским отношениям со структурами самоорганизации, но умений зачастую действительно не хватает.
Что касается бизнеса, для него, по моему ощущению, типично скорее восприятие НКО как младших родственников, которые заслуживают внимания и поддержки. Заинтересованность в равноправном партнерстве встречается реже просто из-за недостатка понимания его перспектив и выгод. Зато готовность помогать НКО стала довольно широко распространенной.
НКО прошли большой путь. Как по мере развития сектора менялись цели и задачи Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ?
К моменту возникновения центра никто в нашей стране не занимался систематическим сбором и анализом данных о НКО и общественной самоорганизации в целом. Именно эту задачу имел в виду Ярослав Иванович Кузьминов, тогда ректор НИУ ВШЭ, инициировавший создание центра.
Решение задачи было найдено в формировании регулярного мониторинга российского гражданского общества, который проводится по сей день и является основной информационной основой исследований центра. Но довольно скоро рамки работы центра существенно расширились. Он стал участником практически всех международных сопоставительных исследований некоммерческого сектора и партнером ведущих зарубежных ученых, занимающихся этой проблематикой.
В центре осуществляются фундаментальные исследования, результаты которых публикуются в ведущих российских и зарубежных журналах. В то же время постоянно проводятся прикладные исследования. Их результатами стали существенные рекомендации в адрес государственных органов, довольно многие из которых реализованы и, как нам кажется, приносят заметную пользу сектору.
Вокруг центра сложилась сеть исследователей гражданского общества и НКО, работающих в десятках регионов России. Они, а также коллеги из других стран, особенно из ближнего зарубежья, обсуждают свои работы на проводимых центром летних школах и международных конференциях. И те и другие проводятся ежегодно.
Исследования центра обеспечивают новизну и насыщенность учебных курсов, которые его сотрудники читают в НИУ ВШЭ и за его пределами. Без какого-либо преувеличения могу сказать, что наш центр воспринимается коллегами в мире как вполне состоявшаяся уважаемая институция, результаты работы которой заслуживают доверия и внимания.
АСИ работает не только с сектором в целом, но и с вашим центром, в частности. Можете ли вы оценить, какой вклад в развитие сектора принесла наша редакция и журналистика в принципе?
Состояние сектора и его развитие критически зависит от того, как его воспринимает общество. А это, в свою очередь, критически зависит от информации, которую получают люди.
Отсюда огромная роль журналистики, в первую очередь той, которая по-настоящему разбирается в обсуждаемых темах, добросовестна, не падка на сенсации и при этом умеет заинтересовать аудиторию.
Все это в полной мере относится к Агентству социальной информации. Его вклад в становление некоммерческого сектора в стране уникален и неоценим.
Недавно, как вы уже упомянули, под вашей редактурой вышла монография «Самоорганизация граждан, благотворительность и третий сектор: теории, история и современные тенденции». Расскажите, как долго писалась книга?
Писалась книга не особенно долго, но исследования, результаты которых в нее вошли, заняли гораздо более длительное время. Например, в книге впервые опубликованы длинные ряды многих данных нашего мониторинга. Их анализ дает возможность полнее, чем когда-либо раньше, представить тенденции развития общественной самоорганизации в стране.
Как монография поможет представителям третьего сектора?
Книга имеет научный характер, то есть, в отличие от научно-популярных изданий и учебников, базируется в основном на результатах собственных исследований авторов. Однако мы с самого начала ориентировались на широкий круг читателей, включая студентов и практиков третьего сектора. Для это старались писать предельно понятно и акцентировать то, что может пригодиться не одним только коллегам-ученым, но и тем, для кого важнее практические выводы. Судя по первым откликам, это удалось.
Материал подготовлен по проекту «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити». Проект реализует Агентство социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
Материал подготовлен по проекту «ПРОявления НКО: информация, смыслы, комьюнити». Проект реализует Агентство социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
