О чем все говорят
В огромном информационном потоке люди часто останавливаются на, казалось бы, случайных и ложных поводах в ущерб важным социальным темам. Однако дискуссии в информационном пространстве редко возникают на пустом месте, считает политолог Екатерина Шульман.
«Можно вбросить фейковую новость, но нельзя увлечь людей тем, что их совершенно не касается. Конкретный герой сюжета представляет реальную проблему, которая волнует людей. Мне всегда кажется значимым, что именно поджигает, как бикфордов шнур, эту неудержимо бегущую ссору, сетевой скандал. Кажется, что люди обсуждают чужую семейную жизнь. Но если приглядеться, они обсуждают ценностную дилемму… Можно увлечь публику ложной новостью, но нельзя отвлечь его ложной проблемой — проблема всегда будет подлинной», — говорит Екатерина Шульман.
По словам эксперта, центральная тема нашего времени — снижение приемлемости насилия. С этой темой связаны почти все последние дискуссии, которые, на первый взгляд, кажутся случайными.
«Почему так сильно обсуждается то, что происходит в школах? Потому что меняется норма и повышается чувствительность к происходящему. То, что вытеснялось, не замечалось, проходило фоном, вдруг начинает цеплять внимание. И через некоторое время после дискуссии выясняется, что норма поменялась. После обсуждений скандалов в 57-й школе повысилась осознанность того, что такая проблема есть», — добавила Шульман.
Как говорить
Изменение отношения к этим проблемам в том числе связано с развитием гражданской самоорганизации. Все больше людей вовлекается в работу общественных организаций и соприкасается с темами насилия, боли и страдания. Одновременно читатель начинает уставать от этих тем, и журналистам все сложнее привлечь к ним внимание.
«Мы постоянно ходим по краю, стараясь не надоесть своим читателям, — рассказывает заместитель главного редактора портала «Такие дела» фонда «Нужна помощь» Инна Кравченко. — Нам хочется, чтобы эти тексты были привлекательны, вызывали жалость и сочувствие, но насколько часто можно эксплуатировать эти эмоции?»
Спекуляция на жалости читателя вызывает обратную реакцию — раздражение и желание отгородиться от всего этого, говорит Екатерина Шульман. По ее мнению, журналистские материалы должны представлять собой историю успеха и развивать у людей устойчивый навык помогать, а не однократное желание кого-то пожалеть.
Но, как показывает опыт портала «Такие дела», истории о страданиях собирают не меньше, а то и больше пожертвований, чем истории успеха. К примеру, материал о парализованной старушке, чей сын отнимает и пропивает ее пенсию, собрал 290 тыс. рублей, в то время как история выпускника детского дома Максима, который создал семью и воспитывает сына, — всего 36 тыс. рублей.
«Наверняка, это эмоциональная реакция на визуальный ряд и на очень жесткий, рваный, резкий текст, — отметила журналист Анна Качкаева. — Очень важны медийные эффекты, которые вызывают реакцию публики, и их надо иметь в виду. А что касается денег – в этих материалах не сразу понимаешь, о какой организации ты будешь читать историю и есть ли необходимость после этого что-то сделать… С товарищами из детдома не очевидно, на что им давать денег. Это не цепляет, не работает как сюжетность. Для того чтобы эту историю продать, нужно делать драму».
Поскольку «Такие дела» имеют вполне определенную цель — собрать пожертвования для фондов, им необходимо заниматься «слезовыжимательством», отметил рекламист Андрей Амлинский. Но в то же время есть опасность выработать у публики «иммунитет» к таким просьбам, добавила психолог Ольга Прохорова.
«Если постоянно кричать на ребенка, у него вырабатывается толерантность к крику, и следующее, что может сделать родитель – начать его бить. Можно научить писать тексты очень жалостливо, но тогда неслышно будет никого, — говорит Ольга Прохорова. — Социальная журналистика должна апеллировать к рациональному, воспитывать в человеке представление, что у него есть ответственность за те или иные социальные процессы. Может быть, это обращение к людям, менее склонным к спонтанным эмоциональным вливаниям в те или иные фонды, но понимающим, что есть области, которые повышают гуманность общества в целом – и это стратегически важная цель».
Анна Качкаева считает, что будущее есть и у тех, и у других материалов. Для этого журналист должен найти правильные точки входа для разной аудитории. Например, историю про мальчика из детдома можно распространять через Telegram или Instagram, где она найдет отклик у молодых людей.
Public Talk организовали портал «Такие дела» фонда «Нужна помощь», центр «Благосфера» и фонд «Выход». Разговор состоялся в рамках параллельной программы к выставке «Люди должны быть разными», организованной фондом «Выход», Государственным музеем-заповедником «Царицыно» и центром «Антон тут рядом».
