18 апреля в Общественной палате РФ прошел круглый стол «Из прошлого в будущее социального предпринимательства — новая роль в экономике России». Поводом поговорить о становлении соцпредпринимательства в России стали юбилеи: в этом году фонду «Навстречу переменам» исполняется 10 лет, а Фонду региональных социальных программ «Наше будущее» — 15 лет.
Прошлое и настоящее
В 2012 году, когда социальные предприниматели приходили на обучение, среди них было только два сектора: НКО-сектор и коммерческий сектор, рассказывает Юлия Арай, кандидат экономических наук, академический директор ВШМ СПбГУ. Бизнес-модели характеризовались однородностью: НКО вели предпринимательскую деятельность, а коммерческие организации работали с ярко выраженной социальной миссией.
«Они не очень друг друга понимали, потому что само понятие «соцпредпринимательство» было не легитимизировано, это была игра на сближение», — говорит она.
Не было тогда и многообразия работы с благополучателями: социальные предприниматели либо создавали товары и услуги для них, либо трудоустраивали. Они с осторожностью относились к гибридным формам, когда есть две организационно-правовые формы. Но постепенно сфера развивалась — благодаря усилиям государства и фондов «Навстречу переменам» и «Наше будущее».
В 2019 году, когда приняли «Закон о социальных предпринимателях» сфера из стадии зарождения перешла в стадию становления, считает Арай.
Сегодня, по ее словам, в сфере соцпредпринимательства можно наблюдать, как бизнес-модели стали сложнее, предприниматели увидели, что могут привлекать ресурсы и как некоммерческие, и как коммерческие структуры. Стали развиваться разнообразные формы партнерств с крупным бизнесом, друг с другом, с государством.
Расширилась с тех пор и территория деятельности социальных предпринимателей: если в условных 2010-2012 годах в основном все работали в сфере образования, социальных и медицинских услуг, то сегодня к ним прибавились сферы культуры, защиты прав, экологии.
Социальный эффект
По мнению Евгении Дмитриевой, члена Комиссии по развитию экономики и корпоративной социальной ответственности Общественной палаты Российской Федерации, всю свою историю социальное предпринимательство развеивает какие-то мифы. Среди них — что социальное не может быть бизнесом, что это инвестиционно не привлекательный бизнес, что это все убыточно.
Приходится сталкиваться и с вопросами, как измеряется социальный эффект, как социальное предприятие его докажет.
Юлия Жигулина, исполнительный директор Фонда региональных социальных программ «Наше будущее», тоже замечает, что очень многие не понимают, как считать социальный эффект. Именно его фонд брал как мерило для выбора, кого и как поддерживать и выдвигать на премию «Импульс добра».
«Мы предоставляли беспроцентное финансирование и сравнивали эффект. В основном шел однотипный запрос на решение острых социальных проблем. Тогда была нехватка мест в детских садах, и их создавали в разных организационных формах. Вот мы и сравнивали: одни приходят и говорят: дайте нам 5 млн рублей, мы создадим две группы по 25 человек, другой приходит: дайте, пожалуйста, 10 млн, мы создадим группу 15 человек. И где социальный эффект выше?» — рассказывает Жигулина.
По ее словам, социальный предприниматель в первую очередь решает социальную проблему. Поэтому для расчета социального эффекта нужно считать изменения качества жизни людей и преобразования, которые происходят для целевой аудитории проекта.
«Средний социальный эффект, который показывают проекты, поддержанные нами, три рубля на один вложенный рубль. Это монетизированный социальный эффект. Самый высокий в образовании — семь рублей на один вложенный рубль», — рассказывает Юлия.
По ее мнению, сейчас время действительно требует методик и инструментов, позволяющих использовать измерения этого социального эффекта. Тогда появится опора для трансформаций и можно будет говорить, что социальное предпринимательство — это основа для социальной экономики в России.
Кризис неопределенности
Тема социального эффекта не пропадет и будет развиваться, считает Андрей Андрусов, инвестиционный директор центра содействия инновациям в обществе «СОЛь».
Но прямо сейчас в стране высокая степень неопределенности, потому что рынки по-разному отреагировали на политические события. По крайней мере, по его словам, на рынке образования сократилось количество новых клиентов из-за ухода некоторых социальных сетей, сократились объемы продаж, а постоянные издержки остались.
Центр создает для своей работы кризисные программы, но верит в дальнейшее обучение предпринимательству.
«Сейчас горизонт планирования — примерно неделя, и в таких условиях инвестировать невозможно. Но мы смотрим вперед с надеждой», — говорит Андрусов.
По его мнению, люди и дальше будут заниматься образованием, экологическими вопросами, производством и восстановлением отраслей, которые сейчас просели.
По словам Юлии Варченко, исполнительного директора фонда «Навстречу переменам», на рынке инфраструктурных организаций, которые занимаются социальным предпринимательством, очень мало.
«Сейчас время начать реальное партнерство. Проекты становятся устойчивыми через многоступенчатые подходы и разные виды помощи», — говорит она.
В фонде хотят, чтобы идея социального предпринимательства масштабировалась и социальные франшизы работали. Для этого нужно, чтобы успешные предприниматели делились своим опытом. К тому же «Навстречу переменам» в этом году не закрывает никакие программы. С 1 июня откроется прием заявок на конкурсный отбор в инкубатор, в котором можно получить грант на социальные проекты.
