4 сентября иду на встречу с Путиным. Конечно, буду говорить про «иностранных агентов». Потому что это самое острое сегодня, самое болезненное. Потому что опять слышала авторитетное мнение: не надо торопиться, еще и года закон не действует, правоприменительная практика не накоплена, подождем…
Минуточку! Как это – не накоплена? Прокуратура проверила 1000 организаций. Предъявлено 22 обвинения НКО, вынесено 19 предупреждений… Разве это не практика? Мы очень внимательно наблюдаем за тем, как применяется закон. Логика в этом процессе угадывается с трудом. Что мы видим? Что при проверке однотипных организаций в разных регионах одних расценивают как «иностранных агентов», других – нет. Что всего одна организация добровольно зарегистрировалась в соответствующем реестре, а большинство НКО считают такое название абсолютно для себя неприемлемым. Что организации фактически работают под угрозой крупного штрафа или более серьезных санкций в случае, если они будут признаны иностранными агентами, – за нежелание навешивать на себя несправедливый и оскорбительный, в их понимании, ярлык. Еще мы понимаем, что список «исключений» – видов деятельности, которые выводят организации из-под действия закона об ИА, – никак не помогает. С таким трудом его (список) принимали, а представители прокуратуры прямо говорят нам: это ничего не значит! И совершенно не важно, чем ты занимаешься – защищаешь детей-сирот, помогаешь мигрантам или пересчитываешь журавлей… Выступил с публичным заявлением или, боже упаси, закон какой-то проэкспертировал (а опытные организации такие просьбы от органов власти равного уровня в последнее время получают все чаще) – все, ты на крючке! Не получаешь иностранного финансирования? Кто-то захотел тебе навредить, перечислил 5 долларов – и привет. Так что никто не может чувствовать себя в безопасности.
Нормально работать в такой обстановке невозможно. Невозможно заниматься принципиально важными для сектора вопросами. Саморегулирование, профессионализация, оценка эффективности? Извините, нам не до этого, говорят организации. Нам бы выжить. Обидно, что столько сил и времени многие НКО сегодня тратят на «маскировку»: убирают с сайтов и скрупулезно вымарывают из отчетов все упоминания о взаимодействии с властями, о любых действиях, которые в представлении прокуратуры могут быть похожи на политическую деятельность. Все это дестабилизирует сектор. Вот почему я думаю, что откладывать изменение закона ни в коем случае нельзя.
На встрече с президентом я скажу: раз уж государство озабочено тем, что на иностранные деньги делается что-то для него вредное, давайте наложим дополнительные обязательства на получателей зарубежного финансирования. Давайте сделаем для них детализированную отчетность, из которой будет понятно, от кого и на что именно организация получает деньги. Но не для всех, кто получает иностранные деньги, а только начиная с определенной суммы. У нас есть требования по обязательной отчетности для организаций, которые получают более трех миллионов рублей в год. Точно так же можно предусмотреть, дополнительный аудит и дополнительную отчетность для тех, у кого иностранное финансирование превышает 3 млн рублей в год.
Но самое главное, надо убрать термин «иностранный агент», применяемый исключительно в отношении НКО. Я думаю, он имеет право на существование, но только в другой части российского законодательства – для обозначения организаций, которые действуют по заданию иностранных государств, их органов или представителей. Вот тогда это будет аналогия с FARA, с американским опытом, на который так часто ссылались разработчики закона об ИА. Там будет агентский договор, и в основном это будет касаться не НКО, а коммерческих структур.
И еще одну тему мы 4 сентября обязательно поднимем – большую и очень-очень важную. Но это пока секрет…
