С начала 2017 года на работодателей в России подано более 100 тысяч жалоб, сообщил в мае Роструд. За первый квартал зафиксировано на 69% больше обращений, чем за аналогичный период прошлого года. Жалуются на невыплаты зарплат, несоблюдение правил охраны труда, отдельные сотрудники — на дискриминацию.
Что такое дискриминация на рабочем месте на самом деле и чем она отличается от «обычных» нарушений законов, проекту «Шаг вперед» Агентства социальной информации рассказали юристы Центра социально-трудовых прав, ведущие уже ставшее знаменитым «дело стюардесс “Аэрофлота”», Ксения Михайличенко и Сергей Саурин.
Начальству не понравились щеки Евгении Магуриной – «слишком большие». По словам стюардессы «Аэрофлота», это стало одной из причин, по которой работодатель мотивировал сокращение ее зарплаты и перевод на внутренние короткие рейсы. Еще ей вменяли ношение одежды больше 48-го размера, установленного «Аэрофлотом» как максимально допустимый для женщин-членов кабинного экипажа самолета. 21 апреля Пресненский районный суд Москвы отклонил иск бортпроводницы, заявившей, что «Аэрофлот» дискриминирует ее по внешности.
Ранее в Тушинском районном суде Москвы иск стюардессы «Аэрофлота» Ирины Иерусалимской к работодателю был также отклонен. Истица требовала признать недействительными п. 7.1 внутреннего акта компании «Требования к членам кабинного экипажа», где и указаны параметры роста и размера одежды стюардесс: рост 160-175, размер 42-48.
Оба иска отклонили в суде, ваши дальнейшие действия? И есть ли шансы на победу в «деле стюардесс»?
К.М.: И по одному, и по второму делу мы, естественно, будем подавать апелляции. Сложно говорить, выиграем или нет. Потому что даже сами основания, по которым идет суд — вопросы дискриминации — достаточно дискуссионные. В деле Ирины Иерусалимской дискриминация вообще не была рассмотрена. А в деле Евгении Магуриной вопрос дискриминации как-то отражен в решении, но все равно полноценного анализа у суда не было. Непонятно, что суд думает об этой проблеме. Мы надеемся, что, если дело дойдет до Верховного суда, там это будет проанализировано. В любом случае, у нас есть еще целый ряд международных механизмов защиты, на которые мы тоже возлагаем большие надежды.
С.С.: Говорить о шансах — вообще дело неблагодарное, но исходя из той практики, которая сложилась на сегодняшний день, в Мосгорсуде нам вряд ли что-то «светит». Я имею в виду, в апелляции нам скорее всего вновь откажут, и дальше мы пойдем в кассационные инстанции: сначала в президиум, потом в Верховный суд.
Поясните само понятие «дискриминация на рабочем месте». Чем она отличается от других нарушений в трудовой сфере?
С.С.: Дискриминация – это всякое ограничение или предпочтение по признаку пола, возраста, расы, вероисповедания и иным признакам, не связанным с деловыми качествами работника. В этой фразе основная проблема и заключается. Дело в том, что в основной судебной практике России судьи не всегда понимают, что дискриминация сама по себе — нарушение. Если есть факт незаконного ограничения или предпочтения, значит уже есть дискриминация, а дискриминация запрещена: и в Уголовном кодексе есть статья 136, и в Кодексе административных правонарушений, и так далее.
Судьи часто считают, что дискриминация как таковая – это просто довод в поддержку того, что чье-то право нарушено: «Кому-то зарплату не выплатили, наверное, это дискриминация». Но тот факт, что кому-то не выплатили зарплату с дискриминацией не имеет ничего общего. Предмет доказывания — это особое отношение к работнику (-ам) по особым не связанным с работой характеристикам: во-первых, действия работодателя по ущемлению прав определенной группы, во-вторых, основание дискриминации, то есть вот эта самая характеристика, и в-третьих, причинно-следственная связь между этими двумя явлениями.
Мы полагаем, что размер одежды не может считаться деловым качеством стюардессы. Требования к деловым качествам бортпроводников установлены на государственном уровне – это Федеральные авиационные правила, а также правила, установленные Международным авиационным комитетом. Те бортпроводники, которые к нам обратились, проходили врачебно-летную экспертную комиссию и специальные проверочные мероприятия для оценки их способностей: эвакуировать пассажиров в случае экстренной ситуации, обеспечивать безопасность полета, открывать аварийные выходы, забираться на плот в случае приземления на воду и так далее. И Евгения, и Ирина все сдавали на отлично, к ним не было никаких вопросов по поводу их деловых качеств.
Если сравнивать наш и зарубежный судебный опыт в вопросах дискриминации, у нас все только начинается?
С.С.: Да, мы где-то в начале пути. Это связано с тем, что в СССР вопросы дискриминации не поднимались совсем, а в России таких дел немного, да и судьи по таким делам выносят решения порой совершенно странные.
Как вести себя, если столкнулся с дискриминацией на рабочем месте?
С.С.: Первым делом нужно определиться, готовы ли вы бороться. Это исключительно важно, потому, что все судебные разбирательства, общественные кампании, мероприятия, журналисты, которые окружили сейчас наших бортпроводниц — это, конечно, испытание. Они же еще продолжают работать и в свободное от работы время занимаются этими вещами. Это требует больших усилий. Даже учитывая, что мы им помогаем бесплатно, судебный процесс требует времени, собственных сил и нервов. Если не готов, то лучше не браться. Будет сильное давление, будет много издержек и, что называется, шансы есть, но они невелики.
Допустим, человек готов к борьбе за свои права, что вы можете ему порекомендовать в качестве дальнейших действий?
С.С.: Надо интенсивно собирать доказательства. Что это может быть?Прежде всего свидетельские показания. Если есть хороший коллектив, то можно заручиться поддержкой. Свидетелями могут быть не только те, кто работает в организации на момент судебного заседания, но и те, кто работал долгое время, а потом уволился. Такие свидетели, как правило, самые ценные, так как они с работодателем уже никак не связаны и готовы дать показания о том, что происходило.
Следующий момент – это документы. Дискриминация документально подтверждается очень редко. Как правило, дискриминация – это ограничение по какому-то признаку. Значит, нужно доказывать признак, ограничение. В нашем случае признак – это размер одежды, значит нужно доказывать, что подобные нарушения производятся в отношении всех бортпроводниц, у кого размер одежды больше 48-го. И нужно доказывать само нарушение. Например, если платят меньше работнику, который собрался защищать свои права, нужно собирать информацию, сколько платят другим. Это особенно сложно, когда человек выступает в одиночку.
В нашем случае, когда бортпроводниц поддерживает Шереметьевский профсоюз бортпроводников, у которого как у профсоюза есть возможность запрашивать информацию не только по конкретному работнику, но и вообще по всем сотрудникам в организации, со сбором информации дело обстоит проще. Так что профсоюз в этом случае — хорошее подспорье. В качестве доказательств в какой-то степени можно использовать аудио- и видеозаписи переговоров. Есть некие ограничения в применении этих доказательств.
Раньше, до 2016 года, суды очень редко принимали их, мотивируя это тем, что у человека не спрашивают согласия о записи, значит нарушают закон. В 2016 году Верховный суд вынес определение по конкретному делу с такой формулировкой: если разговор касается работы, выполнения условий договора, то даже в отсутствие согласия на запись можно записывать и использовать в качестве доказательств.
Исходя из вашего опыта, кто чаще всего подвергается дискриминации?
К.М.: К нам чаще всего обращаются женщины, в частности беременные. Вообще женщины в положении или с маленькими детьми – это отдельная история. Был момент, когда к нам постоянно обращались в том числе и беременные женщины, которых всячески пытались с работы выдавить, платили им меньше, снимали премии.
Бывает и такое, что в общепринятых «женских профессиях» дискриминации подвергаются, наоборот, мужчины. Например работодатель говорит: «Ну как же мы возьмем мужчину бухгалтера, это же совсем не мужская профессия?»
С.С.: Есть также особые группы населения, которые исключительно часто подвергаются дискриминации на рабочем месте. Это лица с ВИЧ, люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, люди с инвалидностью. Есть нормы, связанные с квотированием инвалидов, но даже по квотам от них стараются всячески избавиться.
Сейчас с трудовой и правовой грамотностью все не очень радужно. Женщины с детьми и беременные очень часто пребывают в плену иллюзий, что беременных нельзя брать на работу. Вообще, если им отказывают в приеме на работу, это уже уголовное преступление, и есть соответствующая статья в УК РФ. А женщины, приходящие к нам, говорят: «Я же беременная, меня на работу взять не могут, как же мне быть». На наш взгляд,ситуация катастрофическая.
Вы возлагаете надежды на дело стюардесс? И как думаете, их победа в суде смогла бы переломить ситуацию с трудовой дискриминацией в нашей стране?
С.С.: Вообще когда мы думали браться или не браться, мы обсуждали этот момент, что дело хорошее и такое показательное. Если удастся здесь доказать дискриминацию, то мы очень надеемся что-то с мертвой точки сдвинуть. Именно в плане развития судебной практики, правоприменительной практики в целом. Всегда надо с чего-то начинать. Поскольку компания крупная, общественное внимание к этому делу довольно велико.
На самом деле, даже если судебные инстанции не увидят дискриминации, сама общественная дискуссия вокруг этого вопроса — это уже хорошо.
К.М.: Мне кажется, что это дело – общественно полезное. Даже если мы выиграем, нельзя сказать на все 100%, что «Аэрофлот» возьмет и поменяет свою политику по этому вопросу. Мы этого не знаем. Но это дело, скорее всего, войдет в учебники. Если признают дискриминацию, то станет более или менее понятно, как ее доказывать. Если даже посмотреть в Facebook, сколько людей комментируют эту ситуацию! Людей задело. А если людей задело, значит это проблема не этих двух бортпроводниц, а очень большого количества людей. И благодаря этому делу многие узнают, как можно защищаться от дискриминации, как противостоять работодателю, а работодатели задумаются над последствиями своих действий.
