Неформальное движение АУЕ («Арестантский уклад един» или «Арестантско-уркаганское единство») пропагандирует жизнь «по воровским понятиям». Оно активно действует в соцсетях и развивается в ряде регионов.
Российский детский фонд более 20 лет привлекает внимание к проблемам детской и подростковой преступности, доказывая, что запретительные меры без реабилитационной работы и социализации заключенных неэффективны. Для изменения исправительной системы в отношении детей была создана программа «За решеткой детские глаза». Официально годом начала ее действия в регионах считают 2000-й, когда председатель Российского детского фонда Альберт Лиханов вместе с супругой Президента России Людмилой Путиной и заместителем председателя Правительства РФ Валентиной Матвиенко посетили дом ребенка Можайской женской колонии. Но работа Российского детского фонда с малолетними преступниками началась задолго до этого.
К 2017 году во многих регионах эксперимент фактически прекратился. Но в отдельно взятой Камышинской колонии Волгоградской области, во многом благодаря поддержке ее руководства и местной власти, удалось создать прецедент — радикально трансформировать существующую систему. Как, почему и за счет чего это происходит — в материале корреспондента Агентства социальной информации.
Карцер за провинность
— В 1996 году мы поехали в воспитательную колонию Камышина вместе с журналисткой газеты «Городские вести» Галиной Карман, она чуть не потеряла сознание, увидев детей, которые сидели в карцере за провинность, они были страшно худые, изможденные, содержались буквально на воде и хлебе, — вспоминает председатель Волгоградского отделения Российского детского фонда Раиса Скрынникова. — Мы подняли крик: немедленно выпустите этих детей! Срочно нашли врача, который мог оказать им помощь. После проверки меню выяснилось, что воспитанники колонии давно не ели мяса, в рационе не хватало хлеба, молока и сахара.
Такая ситуация в середине 90-х складывалась в большинстве исправительных учреждений региона: при отсутствии собственного производства, заказов и заработков оставался лишь бюджет, который не позволял обеспечить нормальные условия содержания заключенных. В тот момент в Камышинской воспитательной колонии содержалось более 400 подростков.
Раиса Скрынникова выступила на местном телевидении и попросила неравнодушных граждан оказать помощь воспитанникам колонии. На ее призыв откликнулось несколько малых коммерческих предприятий. Малолетним заключенным повезли продукты, мебель, постельное белье, одна из фирм Красноармейского района отправила в колонию самосвал мяса.
Выступления в средствах массовой информации происходили регулярно, с помощью журналистов общественники привлекали добровольцев, готовых помогать заключенным и их нуждающимся родственникам.
— До сих пор у меня перед глазами худенький Ваня из Волжского (имя изменено. — Прим. ред.), — рассказывает Раиса Скрынникова. — Сейчас он уже отслужил в армии, работает на трубном заводе, женат и воспитывает ребенка. Ему дали два года колонии по сути за то, что нечем было накормить прикованную к постели мать и младшую сестру. Поздно вечером он пошел в ближайший киоск и попросил у продавца хлеба, объяснив ситуацию, женщина отказала. Он плакал и уговаривал, но когда понял, что все бесполезно, пригрозил продавцу складным кнопочным ножом. Нож раскрылся и попал в сердце, женщина не умерла, но мальчику дали срок.
В беседе с глазу на глаз с сотрудниками детского фонда подросток попросил найти маму с сестрой и покупать им молоко с хлебом, пообещав вернуть все деньги, когда освободится. Волонтеры детского фонда позаботились о женщине, помогли определить девочку в детский сад и договорились с соседями, чтобы те могли отводить и забирать ее.
Подсобное хозяйство и рок-опера «Маленький принц»
С 2000 года программа «За решеткой детские глаза» получила поддержку исполнительной власти. Губернатор Волгоградской области Николай Максюта учредил при колонии попечительский совет, работу которого координировал заместитель главы региона. В колонии открылось профтехучилище, появилось оборудование для производства макарон, открылся швейный цех, стали сажать зерновые, разбили бахчи, занялись разведением коров, свиней и птицы.
Когда условия проживания и питания подростков улучшились, необходимость содержать большое подсобное хозяйство отпала. Сегодня в теплицах и саду колонии выращивают овощи и фрукты для стола подопечных и на продажу. Из производства остался цех по пошиву постельного белья для учреждений УФСИН.
В годы активного развития программы с 2000-го по 2005-й сотрудники детского фонда организовали для воспитанников регулярные консультации психологов и юристов, навещали по праздникам с подарками, привозили канцтовары и сладости. С концертами выступали детские и молодежные коллективы Камышина и Волгограда, были открыты творческие кружки для воспитанников.
К финалу конкурса «Учитель года», который проводился среди школ российских воспитательных колоний, дети поставили рок-оперу «Маленький принц», — вспоминает полковник внутренней службы Игорь Буров, возглавлявший Камышинскую воспитательную колонию до недавнего выхода на пенсию. — И когда представители 11-ти регионов-участников в конце спектакля сказали: «вы что нам тут артистов показываете?», пришлось объяснять, что это — не профессионалы, а наши подопечные, с которыми занимались педагоги по вокалу и сотрудники городского камышинского центра «Семья».
При содействии регионального отделения Российского детского фонда и мэра Волжского Игоря Воронина на территории колонии появилась часовня в честь благоверного царевича Димитрия Угличского, которому матери молятся о своих детях.
Шанс на другую жизнь
По данным детского фонда, программа «За решеткой детские глаза» помогла предотвратить возвращение в места лишения свободы 70-80% воспитанников Камышинской колонии. В исправительном учреждении считают, что это довольно условный показатель – отследить судьбу подопечных во взрослом возрасте практически невозможно, если они сами не выходят на связь после освобождения. А напомнить о себе чаще всего стремятся те, кому удалось благополучно устроиться в жизни, рассказывает Игорь Буров:
— Один из бывших заключенных – парень из Волжского — отсидел шесть лет, после выхода отец помог ему открыть свое дело, сейчас у него два ювелирных отдела в Волгограде. После освобождения получил экономическое образование, прочно встал на ноги, недавно заезжал ко мне поделиться планами – собирается открыть агрофирму совместно с саратовским предпринимателем – торговать зеленью.
Еще один воспитанник, судьба которого впоследствии сложилась благополучно, попал в колонию из другого региона. После освобождения остался в Камышине, кураторы программы «За решеткой детские глаза» помогли ему получить комнату в общежитии. Молодой человек увлекался игрой на гитаре, создал свою группу и работал в местном доме культуры. Потом занялся карьерой чиновника, сначала стал советником, а сейчас занимает должность в районной администрации. Сегодня он активно помогает колонии, приезжает с концертами по праздникам. Руководство же скромно умалчивает о том, что уважаемый гость в прошлом был воспитанником исправительного учреждения.
Другой бывший заключенный Камышинской воспитательной колонии руководит строительной фирмой в Липецке, рассматривает возможность переезда в Алтайский край, где можно получить крупный заказ на строительство гостиниц.
Вырваться из криминальной среды
Одной из самых больших проблем при освобождении воспитанников в конце 90-х был контроль со стороны старших представителей преступного сообщества – они караулили очередных «выпускников» у проходной на машинах. Тогда в комитете по делам молодежи областной администрации по просьбе детского фонда ввели ставку специалиста, который курировал подростков, выходивших из колонии. Он должен был знать дату окончания срока каждого воспитанника, помочь с трудоустройством или продолжением учебы, постановкой на учет в комиссии по делам несовершеннолетних.
Часто из колонии ребят лично забирали и доставляли домой сотрудники администрации. Но даже такая опека не давала гарантий, что подростки снова не попадут за решетку. Как в случае с двумя братьями, освободившимися досрочно, сопровождение которых взял на себя один из местных чиновников. Работник администрации позаботился о вещах первой необходимости для подростков – купил им кроссовки, спортивные костюмы, телефоны. Через неделю один из братьев совершил тяжкое преступление и снова сел на несколько лет. Второй, имея специальность штукатура-плиточника, полученную в ПТУ при колонии, начал зарабатывать ремонтами, а через несколько лет открыл свою строительно-отделочную фирму.
Попечители — кто?
Эффективность программы «За решеткой детские глаза» всегда напрямую зависела от активности главы попечительского совета, обязанности которого до недавнего времени возлагалась на заместителя главы региона.
— На период создания программы попечительский совет возглавляла вице-губернатор Галина Хорошева, она имела большой опыт работы с детьми, — вспоминает Игорь Буров. — Вместе с Раисой Скрынниковой это был отличный тандем, который оказывал помощь и в вопросах духовного воспитания, и финансовой поддержки. Регулярно проводились совещания с участием руководителей крупных предприятий, готовых пожертвовать средства на конкретные нужды.
Сегодня председателем попечительского совета является глава Волгоградского областного отделения Российского фонда милосердия и здоровья Ирина Рокотянская, также в состав входят: уполномоченный по правам ребенка в Волгоградской области и руководитель областного отделения Российского детского фонда, главный режиссер Камышинского драмтеатра, представители городского центра «Семья» и центра занятости.
Что происходит сегодня
На протяжении всех лет программа «За решеткой детские глаза» действовала как благотворительная, не получая поддержки из федерального и местного бюджетов. В последние годы круг людей, заинтересованных в реабилитации подростков, попавших за решетку, в Волгоградской области заметно сузился, ужесточились и требования к оформлению спонсорской помощи. Волонтеры детского фонда и аппарата уполномоченного по правам ребенка выезжают к подросткам в среднем раз в квартал, привозят психологов, консультантов по юридическим вопросам, устраивают встречи с родителями. Сегодня программа держится в основном на активности попечительского совета и личных контактах руководства колонии, наработанных в предыдущие годы.
Камышинская воспитательная колония занимает третье место во всероссийском рейтинге. После недавней реформы системы ФСИН, в результате которой число воспитательных колоний для несовершеннолетних сократилось с 62 до 23, заметно повысилось качество условий содержания воспитанников. В Камышине в настоящее время отбывают наказание 70 подростков. Насколько благополучно они смогут вернуться в общество после освобождения, зависит не только от уровня материального обеспечения и организации досуга в колонии.
— Самое ценное – это внимание к духовному состоянию детей, — говорит Игорь Буров. – Особенно видна заинтересованность у тех, кто лично сталкивался с подобной проблемой. В колонии, в свою очередь, всегда рады сотрудничать со специалистами, педагогами, знающими психологию подростков и особенности девиантного поведения. Ну, а если решать проблему системно на государственном уровне, то нужно серьезно проанализировать, откуда все это берется, и предупреждать негативные тенденции еще на уровне школы.
