Центр исследований филантропии и социальных программ бизнеса УрФУ работает над составлением Словаря благотворительности. Это будет первый официальный свод слов и их значений, верифицированный учеными-филологами.
Директор центра Елена Чернышкова рассказала АСИ, кто и как собирает слова и утверждает их определения.
Либо хорошо, либо ничего
Как появилась идея Словаря благотворительности, кому она пришла и почему возникла такая потребность?
У нас давно и довольно часто возникал вопрос, каким языком мы в принципе говорим про благотворительность. Я бывший журналист, и у меня есть такое внутреннее убеждение, что существует не только языковая, но и культурная сложность: мы о благотворительности говорим либо хорошо, либо ничего.
Проблема заключается, в частности, в том, что у нас не сложилось именно единой культурной системы, культурных понятий про расставание с деньгами в социальных целях: профессионалам кажется, что это почти всегда очень хорошо, а непрофессионалам — что это почти всегда как-то подозрительно, странно и непонятно. То есть с одной стороны такая «розовая голубятина», с другой, уже надоевшие, набившие оскомину подозрения.
На фото: «Добро» — одно из самых эксплуатируемых слов в благотворительности в условиях бедности языка для описания ее процессов
При этом в профессиональной среде неоднократно обсуждалось, понятны ли вообще наши термины широкой, в первую очередь молодой, аудитории. Всем известна анекдотичная история про корреспондентов медицинской газеты, которые приходили на заседания Форума доноров и в какой-то момент говорили: «А вот я из медицинской газеты, когда будет все-таки про донорство?»
Профессионалы сектора говорят на одном языке между собой, и этот язык довольно сильно отличается от того, как про благотворительность думает и говорит широкая аудитория. Я вот руководитель благотворительных фондов с многолетним стажем, и мне приходится все время объяснять, чем я занимаюсь.
Соответственно, если мы хотим, чтобы благотворительность стала общепризнанным и понятным — и культурно, и лингвистически, и со всех точек зрения — явлением в обществе, значит, есть задача сделать ее понятия общепринятыми у широкой аудитории.
И это не означает, что мы должны исключить [из употребления] специфические термины — «эндаумент» например. Просто должен быть свод понятий, трактуемых одинаково.
Неправильно было бы говорить, что наш словарь такой первый, — вообще-то уже было несколько попыток составить глоссарий благотворительности. Но наш центр отличается тем, что мы проводим исследования на базе релевантных [научных] методик, и всегда есть научная группа людей, которая верифицирует результаты. И в данном случае то же самое происходит. Работает группа профессиональных филологов. Я бы сказала, что мы составляем первый академический словарь благотворительности.
Предыдущие попытки составления словарей, о которых вы говорите, доходили до опубликования?
Некоторые — да. Четыре-пять таких проектов навскидку выпадает в Интернете по запросу «словарь благотворительности». Свою важную роль, конечно же, они тоже сыграли: любая попытка систематизации правильна, ее стоит приветствовать.
Где норма
Ваш словарь академический. Означает ли это, что он может устанавливать литературную норму? Сделает ли он нормативными слова, ранее нигде не зафиксированные?
Конечно, такая цель есть. Помимо подтверждения либо уточнения смысла уже устоявшихся понятий, мы хотели бы действительно те новые слова, которые появляются прямо в последние годы и которые всех бесят, — «донаты», «гивы», «шеринги», — в словарь включить, хоть и с определенными пометами. («Донаты» — геймерский термин, близкий к слову «пожертвования»; «гивы» — от англ. giveaway, подарки в обмен на подписку; шеринг — совместное использование товаров или услуг. — Прим. АСИ.)
Нам кажется, что чем более академически релевантным будет этот словарь, тем он будет как-то значимее, более влиятельным для общественной среды. Его смогут использовать журналисты, люди, пишущие научные работы, ну и широкий круг читателей. Мы и делаем слепок действительности, и саму действительность отчасти формируем, вводя в «официальный» обиход какие-то слова.
Естественно, в обсуждениях с экспертами я успела услышать много разной критики: «Только ни за что не включайте эти дурацкие молодежные слова, потому что иначе мы будем потворствовать использованию словесного мусора для описания благотворительности». Но академический подход прекрасен чем? У нас есть и право, и обязанность взять и зафиксировать объективную ситуацию: какими словами наши современники говорят о благотворительности.
При этом мы можем некоторые новшества как-то обозвать: сленгом, ненормативной какой-нибудь лексикой, я не знаю, и в этой части оказать свое «корректирующее влияние». Я считаю, что [выпуск словаря] это должно быть влиятельное событие, влиятельный филологический и информационный продукт.
Не так давно в одном из интервью на АСИ обсуждалось, что словом «благотворительность» сейчас стали называть простую адресную помощь. А то, чем занимаются крупные благотворители, они сами называют импакт-инвестициями например.
Или филантропией. Здесь интересная вещь, да. В английском языке charity — это более простые вещи (хотя и с этим многие спорят), а philanthropy — что-то системное. Как «погода» и «климат».
Когда мы начали делать первые шаги в составлении словаря и анализировать Национальный корпус русского языка (электронный массив грамматически размеченных русских текстов XIX-XXI вв. — Прим. АСИ), то увидели, что «филантропия» — фактически неупотребляемое слово по количеству упоминаний. У него в десятки, сотни раз меньше упоминаний, чем у слова «благотворительность». При этом наш сравнительный анализ значений показал, что смысловых различий между этими словами в русском языке нет.
Это говорит, что нам есть над чем работать: круг понятий очень бедный. Когда мы пишем про благотворительность, нам очень сложно, очень мало слов, которыми мы можем пользоваться, особенно для широкой аудитории.
Так словарь в определении дефиниций руководствуется тем, как употребляется слово, или тем, как советуют употреблять эксперты?
Классный вопрос. Это прямо самый большой вопрос. Цель словаря — конечно, [фиксировать] как употребляется, то есть максимально объективно отразить существующую ситуацию. И только система пометок, сносок, каких-то комментариев позволяет нам свою экспертную, хитрую и кудрявую мысль туда привносить.
Поэтому, конечно же, в словарь попадают только слова, которые употребляются в источниках с определенной частотой. Но есть всегда пограничные случаи, когда включается экспертиза. Вот слово «богадельня» считать устаревшим или это уже какое-то понятие, которое обрело новые смыслы? Или пометы «сленг» мы вправе поставить. Но сам словарь — это слепок ситуации, которая есть.
Сколько живет словарь
Как формируется состав словаря?
У нас есть список источников, составленный с научной группой, их около сорока. Конечно, Национальный корпус русского языка. Крупнейшие издания на тему филантропии, включая «Филантроп», АСИ, «Благо.ру», «Такие дела», — мы выбрали 10 самых релевантных. Сайты крупнейших некоммерческих организаций. И законодательная база, нормативные акты о благотворительности, некоммерческих организациях, о добровольчестве (волонтерстве).
Далее предусмотрена закрытая проверка с экспертными профессиональными сообществами. Мы публикуем этот словник у себя на страницах в разных соцсетях, проводим индивидуальные консультации-интервью с экспертами (на практике это выглядит так: я отправляю словарь и слышу потом в течение часа ругательства, что там не так, что «уберите»). У нас идут региональные обсуждения по федеральным округам: в Москве, на Урале, в Казани, в Ижевске, в Петербург скоро едем. Потом будет этап открытых обсуждений.
И надо сказать вам, что очень остро реагируют именно деятели некоммерческого сектора. Журналисты занимают удивительным образом намного более взвешенную и скорее экспертную позицию в этих обсуждениях.
Потому что у каждого эксперта НКО еще не сложились достаточно жестко представления о том, каким языком говорить о самом себе и своем деле. Поле понятий странное, рваное, какое-то бедное, переполнено англицизмами.
Хотя бы вот история со словами «волонтерство и «добровольчество». Как-то произошло так, что иностранное слово серьезно потеснило русское. Потому что в русском слове «добровольчество» есть какая-то революционно-принудительная коннотация, оно вызывает неприятные воспоминания. «Волонтерство» очищено от этих коннотаций и поэтому прижилось.
Какие у вас планы по распространению словаря и публикации его в разных видах, в разных форматах?
Мы составим список из примерно 60-80 слов, каждое из которых будет описано по определенной структуре именно как словарная статья, как статья из толкового словаря. Сверстаем, правильным образом оформим публикацию и опубликуем онлайн.
И, конечно же, мы его издадим, этот продукт достоин твердой копии. У нас есть несколько направлений распространения. Во-первых, мы хотим представить его средствам массовой информации. Во-вторых, мы очень заинтересованы в привлечении студенческой аудитории, часть нашего проекта — взаимодействие с университетами во всех федеральных округах. Нам очень хочется, чтобы студенты — не только филологи, но и студенты-журналисты — давали свои комментарии и активно использовали этот словарь.
Вообще у меня есть мечта — это не заложено в гранте, но найдем способ — просто разослать в библиотеки: университетов, может быть некоторых школ. То есть максимально сделать доступным это издание, чтобы оно вошло в число методических пособий, которые на тему благотворительности выходят.
Понятно, что мы представим его и сообществу НКО на какой-то из профессиональных конференций, например, в «Благосфере» и на конференции Форума доноров. Но тут я не уверена пока в сроках.
Я задавала нашим филологам вопрос: а как скоро словарь устареет? Он же не может быть вечным. Мы пришли к выводу, что лет десять он точно проживет в таком виде, а потом к нему надо будет выпускать дополнения. Это нормальный горизонт, чтобы словарь свою функцию выполнил и мы смогли сделать новый проект по его обновлению.
Проект по составлению первого официального глоссария российской благотворительности поддержан Фондом президентских грантов и благотворительным фондом «Умная среда».
