Светлана Козина уже шесть лет устраивает благотворительные обеды для бездомных. Дважды в неделю около сотни человек собираются неподалеку от железнодорожного вокзала. Каждый из них получает горячую еду и теплые вещи — то, что помогает выжить без крова над головой. И немного внимания, чтобы согреться изнутри. Обеды для большинства из них — единственная помощь, на которую они могут рассчитывать.
Чем еще занимается Группа помощи бездомным и нуждающимся города Курска, Светлана Козина рассказала корреспонденту АСИ.
«Если еще мы их бросим, они окончательно разочаруются в людях»
«Колбаса вареная — 4 кг, хлеб порезанный — 6 штук, батон порезанный — 6 штук, лимонад — 5 бутылок, яйца — 70 штук, масло сливочное — 1 кг, одноразовая посуда (стаканы, тарелки глубокие, ложки)». Такие сообщения появляются в группе помощи в преддверии благотворительных обедов. Это далеко не полный список продуктов, которые нужны, чтобы накормить всех желающих.
Пишут только о том, чего не хватает, на деле ингредиентов в разы больше. Помощь принимают ото всех: подписчиков, предпринимателей, торговых сетей.
За шесть лет Светлана Козина не отменила ни одного обеда. Волонтеры выезжают в любую погоду. Не важно — дождь, снег или морозы. Бездомным людям сложно пережить такие удары стихии.
Группа помощи бездомным и нуждающимся выросла из желания помогать людям. Шесть лет назад Светлана увидела в интернете объявление о сборе продуктов для нуждающихся и предложила мужу поучаствовать.
«Мы всегда помогали, но локально.
Пришли, и я увидела, что бездомные люди ругаются. Еда у всех была разная. Кто-то принес пюре и сосиски, кто-то макароны и котлеты.
Я предложила девушкам-организаторам свою помощь. Решили, что в следующий раз приготовлю все сама, чтобы меню было одинаковым. Тогда и предположить не могла, что это выльется в долгие годы. Я была с ребенком дома, думала, просто помогу», — рассказывает Светлана Козина.
Приготовила один раз, потом снова. На обеды приходили около 10 человек, поэтому каких-то сложностей не было. Обед состоял из первого и второго с гарниром. На одном из обедов Светлана познакомилась с бездомным по имени Сергей, с которым завязалось общение.
«Договорились, что я приду снова, а раз приду, то еще и приготовлю. Примерно на пятый обед у девочек, которые изначально организовывали мероприятие, пропал интерес. Был ноябрь, и стоять по дождем, кому-то что-то давать и при этом выслушивать претензии, им не хотелось. Я тоже хотела не ходить.
Настала суббота, думаю, если я не приду, что будет с моим новым другом Серегой. Его и так столько обманывали. Решила, пойду. Скажу Сереге, что это последний раз, и пусть остальным передаст, что я не приду больше».
В воскресенье Светлана не смогла объявить, что обед был последним. Решила набраться смелости и сказать через неделю. Тем временем бездомных становилось больше, не 10 человек, а уже 14. Еды хватало впритык, но прекратить обеды не могла. Приняла решение продолжить готовить и в декабре.
«В январе, думаю, пора бы уже сказать, что всё. А бездомных уже около 20 человек, и все с переломанными судьбами. Я мужу говорю, если еще мы их бросим, они окончательно разочаруются в людях. Предложила кормить их, пока я дома. Супруг поддержал».
Тогда и появилась Группа помощи бездомным и нуждающимся, которую начали развивать. На 20 человек готовить стало сложнее, финансово не справлялись. Семья жила на одну зарплату мужа. Через группу принимали продукты, позже понадобилась одежда. Так прошла весна, наступило лето.
«Я уже к ним привыкла. Если кого-то нет, переживаешь, начинаешь интересоваться судьбой, пытаешься решить проблемы. Уже появились волонтеры, которые стали не просто друзьями, а близкими людьми.
Параллельно в первый год возникла идея помогать не только бездомным. На обеды приходили малоимущие семьи с детьми, но я понимала, что детям там не место. И мы стали просить координаты, чтобы приезжать, смотреть, правда ли нужна помощь, разговаривали с соседями. Вот это все разрослось в большую группу».
«Мы не для того, чтобы повышать активность в соцсетях»
В начале пути Светлане помогали близкие люди — родной брат, его жена, свекровь, друзья. Постепенно друзей, которые ее поддерживали, становилось все меньше.
«Они перестали понимать, зачем мне это надо, зачем я ночью куда-то еду.
Кто-то говорил: «да ты с бомжами, какая вероятность, что ты ничем не заболеешь и не принесешь домой, к нашим детям».
Мы начали искать волонтеров. Приходило много людей, но осталась малая часть. За нашу работу мы не всегда получаем благодарность. Куча претензий, почему кому-то дали больше, а кому-то меньше. Вначале я обижалась. Иногда приходят новые люди или те, кто отстал от поезда. Они думают, что все от государства, а мы получаем зарплату за свою работу. Это постоянные подопечные знают, что все на добровольных началах, и мы все стоим на обедах просто потому, что хотим помогать», — рассказывает Светлана Козина.
Помимо благотворительных обедов, Группа помощи бездомным помогает многодетным семьям и семьям с паллиативными детьми. Последнее направление, по словам Светланы, самое сложное. Туда всегда требуются колоссальные материальные вложения. Анализы, лекарства и расходные материалы стоят дорого.
«Большинство из тех, кто нам помогает, это наши личные знакомые — мои и волонтеров. В основном это одни и те же люди. Вещи привозят еще и наши подписчики. Мы пишем в социальных сетях, что и когда нужно. Нередко помогают те, кому еще недавно требовалась помощь. Они преодолевают трудную ситуацию и приходят к нам, чтобы уже отдавать».
Сейчас в группе помощи закрыты комментарии. Такое решение волонтеры приняли не сразу.
Пользователи Сети оставляли под постами сообщения, где критиковали подопечных — молодых мужчин, которые ходят на благотворительные обеды, одиноких мам с детьми.
«Чего я только не читала. Мы решили, что наша группа не для этого. Мне многие говорили, что комментарии повышают активность. Так мы не за этим! Мы не для осуждения, а для помощи. В основном осуждают те, кто остался сидеть на диване.
Когда стоит голодный человек на железнодорожном вокзале, мне не важно, выпил он и может ли он работать. Я должна его накормить. Другой вопрос: должна ли я стараться его вытащить? Мы же не просто кормим, мы стараемся вернуть к нормальной жизни. Такие примеры есть. Но накормить мы обязаны всех. Не накормлю я сейчас, завтра он умрет. Умрет потому, что не хотел работать или пил. Кому от этого станет легче? И я могла продлить его дни, но не сделала этого».
«Вернулся в то место, где рос. Этим местом оказался коллектор»
Вечером 23 января 2020 года Светлана с друзьями-волонтерами собиралась в кино. Зазвонил телефон. Неизвестный мужчина представился Сергеем. Он рассказал, что недалеко за городом, возле детских лагерей, в коллекторе живет мужчина. Предложил съездить, посмотреть. Светлана, уже надевшая платье, решила проверить.
«Приехали мы с Сергеем на место, уже темно. Он мне указывает на коллектор, говорит, лезьте. И тут я думаю: я вообще нормальная? Мужчина, которого я вижу впервые, люк, лес и я хоть кому-нибудь бы сказала, что поехала. Думаю, надо написать волонтерам и предупредить. Сергею честно призналась, что мне страшно. Он полез сам, через некоторое время Владимира — так звали бездомного — достали, и я увидела, насколько он истощен».
Владимир — сирота. Недалеко от этого места он учился в интернате. Потом уехал на Украину. Семейная жизнь не сложилась, детей не было, и он вернулся обратно в Курск. Пока мог работал, снимал жилье, заводил отношения. Как только из-за онкологии работать не смог, стал никому ненужным, снимать жилье было не за что. Тогда Владимир вернулся в то место, где рос. Последним его домом стал коллектор.
Светлана и ее новый знакомый позвонили в скорую. Первая уехала, сказав, что это не их случай. Вызвали еще одну.
«Я уже на камеру говорю, простите, может мне не хотелось бы, просто первая скорая уехала, поэтому я буду записывать. Скорая отвезла нас в больницу. Я никогда не забуду кардиолога, молодого парня, который пытался найти какую-то болезнь, чтобы Владимира можно было оставить. Проверили все, но по части кардиологии не нашли ничего. Врач разрешил Владимиру переночевать под свою ответственность, чтобы утром найти какое-то решение. И когда утром я начала звонить в Комитет здравоохранения, чтобы определить Владимира в паллиативное отделение, мне отказывали.
Все решилось только тогда, когда мы обратились к журналистам Первого канала.
До этого момента Владимир находился в хостеле, который мы для него сняли. Он уже не мог сам себя обслуживать. И только после того, как началась шумиха в СМИ, Владимира приняли в паллиативном отделении. Через две недели его не стало. Мы его похоронили. Но я рада, что человек ушел из жизни в больнице и без боли».
«Мы не спрашиваем, для кого ты рожала»
Год назад у волонтеров появился свой дом, или, как они сами его назвали, Домик добрых дел. Сюда могут прийти семьи, примерить вещи, забрать продукты. Домик работает по графику, который подопечные уже давно выучили.
«Аренду оплачивает моя подруга. Помещение небольшое, но до этого мы были вынуждены раздавать вещи в подъезде. Это было не всегда удобно, потому что люди не могли примерить и посмотреть, что им нужно. С появлением Домика добрых дел стало гораздо проще и людям, которые хотят оказывать помощь».
Сейчас костяк Группы помощи бездомным и нуждающимся составляют 25 человек. Волонтеры не только встречаются по добрым делам, но и крепко дружат между собой.
«Крестим детей друг друга, кто-то поженился, у кого-то дети дружат. Сейчас в группе одна моя подруга, которую я знала до начала волонтерской деятельности. Остальные появились после. Но я ни капельки не жалею. Рядом всегда супруг. Если ночью нужно ехать спасать кого-то, он всегда со мной».
Благотворительность — основная деятельность Светланы. Часто приходится добавлять свои деньги. Сразу после нашего интервью в Домик добрых дел за детскими вещами должна была приехать женщина из Суджи (город в Курской области). Денег на такси у нее нет, а потому добавляют из своих. И такие ситуации происходят постоянно, но пока подопечная семья испытывает реальные трудности.
«У нас нет осуждения, мы не спрашиваем, для кого ты рожала? Мы имеем дело с тем, что есть. От того, что я буду расспрашивать, ребенок сытым не станет и вещь у него не появится. Домик добрых дел — это место, где ты можешь рассказать о проблеме, не бояться, что тебя осудят. Здесь не будут копаться в личном, если не хочешь говорить — не говори.
С появлением группы я поняла, насколько все тленно. В сухом остатке все, что было, останется здесь. А «туда» уходишь с тем, что смог кому-то отдать. И это истинное твое».
