На прошлой неделе жительница Москвы Ольга Балукова пожаловалась в ЕСПЧ на отказ российских властей защитить ее «от опасного систематического насилия». Об этом сообщала адвокат «Зоны права» Светлана Перова газете «Коммерсант».
В 2018 году Балукову начал преследовать бывший молодой человек: приходил к ее дому и месту работы, угрожал избиением и убийством, распространял ее персональные данные и интимные фотографии в соцсетях, преследовал на автомобиле такси, в котором Ольга возвращалась из аэропорта после командировки.
По словам Татьяны Беловой, юриста Консорциума женских неправительственных объединений, статистику подобных преследований в России найти практически невозможно: официально сталкинг не является ни преступлением, ни правонарушением.
Примерные масштабы сталкинга можно оценить по количеству дел о домашнем насилии. «В подавляющем большинстве случаев домашнего насилия присутствует сталкинг. Когда пострадавшая пытается прервать отношения, агрессор активизируется и пытается ее удержать. Сталкинг – один из видов установления власти и контроля», — объясняет Белова АСИ.
В конце декабря 2019 года мужчина, угрожая убийством, избил Балукову в ее офисе. 25 января 2020 года отдел МВД по Басманному району Москвы возбудил дело по ст. 119 УК РФ («Угроза убийством»). Ольгу признали потерпевшей, нападавший проходит по делу как свидетель.
Агрессор превращается в свидетеля
Несмотря на возбужденное дело, мужчина продолжил преследование и угрозы. Тогда 11 июня 2020 года Балукова подала в полицию заявление с просьбой защитить ее в соответствии с ФЗ №119 от 20 августа 2004 года «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства». Этот закон предусматривает в том числе предоставление потерпевшему личной охраны, выдачу специальных средств защиты и временного помещения в безопасном месте.
Тогда же Балукова обратилась с ходатайством об избрании в отношении преследующего ее человека меры пресечения в виде «запрета определенных действий» (согласно ст. 105 УПК РФ), попросив запретить ему находиться рядом с ее домом и офисом и общаться с ней любым способом. Заявительнице отказали, потому что «бывший партнер не является подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу».
По словам Беловой, полиция, исходя из обстоятельств, возбуждает дело по факту совершения преступления или в отношении конкретного лица. В первом случае даже нападавший человек может проходить по делу как свидетель.
Как полиция не возбуждает дела
В течение 30 дней с момента получения заявления полиция должна провести проверку, после которой решить: возбуждать дело или нет.
«Часто бывает, что по факту заявления об угрозе убийством полиция не проводит проверку. Потом оказывается, что за 30 дней с агрессором или свидетелями даже не разговаривали. В таком случае обычно пишут, что человека найти не удалось, и выносят отказ в возбуждении уголовного дела», — говорит юрист.
Если дело возбуждают по факту совершения преступления, а не в отношении конкретного человека, то полиция все равно может ответить, что «лицо, которое осуществляло насилие, не установлено», хотя этот человек может проходить свидетелем по делу, объясняет Белова.
Бороться с этим, по мнению Беловой, можно с помощью правовых средств: проверять свои объяснения, которые записывает участковый, описание и контактные данные агрессора, подавать заявления с просьбой приобщать новые доказательства к материалам дела: скриншоты переписок, распечатку звонков.
«Возбуждение дела по факту угрозы убийством затрудняется тем, что часто эти угрозы происходят на словах. Мы советуем сохранять все скриншоты и получать распечатки звонков, СМС и, конечно, не оставаться с этим человеком наедине: стараться, чтобы всегда рядом были свидетели», — говорит юрист.
Почему не работает закон о госзащите
Что касается закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», который мог бы защитить Балукову, то адвокат Светлана Перова оценивает его как «абсолютно нерабочий».
Татьяна Белова с ней солидарна. Она отмечает, что «хорошо, что есть какие-то меры, направленные на защиту пострадавших», но сотрудники полиции часто не знают, как применять этот закон даже в тех случаях, когда сама потерпевшая об этом просит.
Кроме того, подчеркивает Белова, для применения закона полиция должна оценить степень опасности ситуации.
«В делах, где присутствует сталкинг, им сложно это сделать: «Ну, звонит и звонит. Просто вы ему нравитесь». Кроме того, защитные меры можно применять только после возбуждения уголовного дела. А добиться этого крайне тяжело, особенно если у пострадавшей нет юридической и моральной поддержки», — объясняет юристка.
По ее словам, в целом закон действует неэффективно: часто в его применении не заинтересован никто, кроме самих пострадавших.
В связи с бездействием российских властей Ольга Балукова обратилась в ЕСПЧ, отметив, что в ее отношении нарушены статья Конвенции о правах человека, запрещающая пытки (ст. 3), о праве на частную жизнь (ст. 8), о праве на эффективное средство правовой защиты (ст. 13) и о запрете дискриминации (ст. 14).
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
