Несмотря на то что мы просили наших собеседников сфокусироваться именно на московской ситуации, все они в первую очередь говорили о событиях, важных для всего российского некоммерческого сектора. Самыми важными событиями года, повлиявшими на жизнь московских НКО, единогласно были признаны изменения федерального законодательства. В первую очередь, это закон «об иностранных агентах», который был принят в 2012 году, а вступил в силу в 2013 году. Он определил новый общий климат и непосредственно коснулся многих НКО, заставив переосмыслить роль и место сектора в целом.
Елена Герасимова, директор Центра социально-трудовых прав:
Самое главное событие, определявшее климат в течение всего года – это прокурорские проверки и их последствия — суды. Атмосфера, которая была создана вокруг этого, была определяющей для всего сектора некоммерческих организаций.
Рисунок: Татьяна Краснова
Наталья Данилина, директор Эколого-просветительского центра «Заповедники»:
Это бедствие общероссийского масштаба. Организации, которые работают со спонсорами, в том числе зарубежными, в себя до конца еще не пришли.
Татьяна Константинова, руководитель Фонда «Живой»:
История с иностранными агентами повлияла на всех. Нашего фонда это не коснулось непосредственно, но заставило о многом задуматься. И доставило немало неприятных моментов, когда, например, приходили с проверками к коллегам из других фондов.
Екатерина Бермант, руководитель Фонда «Детские сердца»:
Закон «Об агентах» сразу показал степень нашей сплоченности. Мы не смогли встать единым фронтом и дать отпор. Некоторые начали отпочковываться: «Мы не такие, нас не трогать, мы стариками занимаемся, мы детишек обустраиваем, а кто-то вообще — животных. А те другие – злые, нехорошие». Это очень плохо. Просто все боятся настолько, что хотят прикрыться, не понимая, что это невозможно.
Серьезные последствия имело также вступление в силу «закона Димы Яковлева» — его ощутили практически все организации, работающие с детьми-сиротами.
Елена Альшанская, руководитель Фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:
Закон «Димы Яковлева», запрещающий усыновление в США, был принят в прошлом году, а в этом де-факто было запрещено усыновление во все страны, кроме Франции и Италии, у которых с Россией подписаны соглашения. Этот запрет, в отличие от «закона Димы Яковлева», прошел почти незаметно — СМИ о нем практически не говорили, он не был резонансным. К сожалению, этот шаг был сделан задолго до того, как страна смогла решить свои проблемы и с профилактикой сиротства, и с семейным устройством.
Одна из больных тем года — обострение ситуации с мигрантами. Причем ряд законов, принятых в 2013 году, всё только усложнили, — считают представители НКО.
Светлана Ганнушкина, председатель Комитета «Гражданское содействие»:
Был принят «закон о резиновых квартирах»: что необходимо сначала вселение, а потом регистрация. Но надо же понимать, почему такие квартиры возникают. Я на одном примере очень ясно объяснила президенту, как это происходит, он со мной согласился и сказал, что нужно подумать. Но закон, тем не менее, приняли в третьем чтении. Видимо, подумали и решили не думать… Кроме того, принято много разных законодательных актов, которые вносят изменения в законы о въезде–выезде, и в кодексы об административных правонарушениях. Людей разлучают семьями, черт знает что происходит. Человек может просто не подозревать, что он нарушитель. Например, он улицу где-то не там перешел, это попало в какую-то базу, он уехал от жены и детей к себе на родину, возвращается и оказывается «не въездным». За этот год принято 410 тыс. запретов на въезд, это почти полмиллиона. Мы сталкиваемся с тем, что ребенка из Киргизии не пускают на медицинскую консультацию, не пускают украинцев, которые якобы участвовали в протестном движении на Майдане… Это просто катастрофа, причем и миграционная служба прекрасно понимает, что это абсурд.
Как ни парадоксально, законы, которые руководители НКО расценивают сугубо отрицательно, имели ряд положительных последствий. В ответ на закон «об агентах» увеличилось государственное финансирование НКО и усилились попытки консолидации сектора. А запрет на иностранное усыновление вынудил государственные структуры начать реформирование системы работы с детьми-сиротами.
Елена Герасимова:
Стратегией государства, направленной на компенсацию негативных последствий закона «об агентах», стала раздача денег. Ухудшение общего климата в отношении НКО вызвало попытки консолидации сектора, и вообще — активный поиск разными организациями точек соприкосновения. Начинали с того, что люди собирались и вырабатывали общие стратегии: как защищаться, как действовать. Продолжением линии поиска путей консолидации стало и проведение Гражданского форума, и то, что, например, CAF представил свое видение того, что происходит с некоммерческим сектором: в какой он стадии, на каком уровне развития, как НКО могут себя позиционировать, на какой почве объединяться.
Наталья Данилина:
Для московских НКО значимым событием стал конкурс грантов Комитета общественных связей города Москвы. Он был открыт и четко организован, использовалась очень хорошая, понятная система оценки… В этом году было больше, чем обычно, различных площадок для взаимодействия НКО: Гражданский форум, волонтерские форумы и т.п. Это важно, потому что наш сектор нуждается в таком общении.
Елена Альшанская:
Позитивные перемены были отчасти реакцией на закон «Димы Яковлева». В Москве в этом году заявлено о запуске новой системы всей социальной работы, связанной с вопросом сиротства. Она предполагает довольно серьезное реформирование работы всех учреждений. Насколько это будет реализовано, мы увидим своими глазами. По крайней мере, Москва заявила, что готова идти по новому пути и понимает, что формат устройства детей в государственные учреждения – не верный. Вопрос в том, чтобы это было сделано качественно, грамотно. На федеральном уровне в этом году происходило обсуждение нового проекта «Положения об учреждениях для детей-сирот». В нем говорится, что такие учреждения — временная форма устройство ребенка, до его устройства в семью, и что эти учреждения должны заниматься, в том числе и профилактикой, и работой с кровной семьей, и работой по семейному устройству. Там тоже есть большое количество минусов, но я хочу сказать, что это очень большой шаг вперед по сравнению с тем, как это у нас было устроено последние лет двадцать». Практически все эксперты отметили продолжающуюся тенденцию развития благотворительности в российском обществе. Рекордные сборы на «Душевном BAZARE», быстрая компенсация потерь «Справедливой помощи» в «Мастер-банке» частными пожертвованиями, организация волонтерской и благотворительной помощи пострадавшим в Приамурье и многое другое свидетельствует о том, что благотворительность становится частью жизни многих российских граждан.
Татьяна Константинова:
В последние годы идет развитие благотворительности в обществе: все больше людей участвует в этом. Если брать, в частности, наш фонд, я могу сказать, что люди начинают задумываться и о помощи взрослым.
Что же касается наиболее острых проблем некоммерческого сектора, понятно, что в первую очередь руководители организаций говорили о самом наболевшем в своей сфере деятельности. Тем не менее, можно выделить две общие темы, одинаково актуальные для всех: помощь взрослым людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации (мигрантам, бездомным, нуждающимся в лечении) и создание удобной среды обитания.
Елена Альшанская:
Остро не хватает социальных проектов поддержки граждан, находящихся в трудной жизненной ситуации. Москва — анклав, куда приезжают люди из разных городов России и стран мира. Мало проектов помощи приезжим, мигрантам, людям, оказавшимся без документов, обманутыми. Нужно заботиться об их интеграции в общество, в том числе об интеграции детей в школах. Не хватает временных приютов — не в формате тюремных казарм. Приюты для бездомных однозначно должны меняться, становиться европейскими: дружественными, обращенными к людям. Москва отвернулась от тех, кто в нее приезжает, это на самом деле позорно… Мало всевозможных культурных и социальных центров: тут на каждом углу, в каждом дворе должны быть центры: культурные, досуговые, детские развивающие, помощи семье и т.п. – бесплатные.
Светлана Ганнушкина:
Не хватает бесплатной юридической помощи людям, дела которых сфальсифицированы, и организаций, которые бы занимались этим вплотную. У нас жуткая ситуация с судебной системой.
Елена Герасимова:
Москве необходимы проекты, направленные на создание удобной среды жизни, обитания. Не думаю, что это можно решить только силами НКО. Среда очень неудобная во всех отношениях: начиная с общественного транспорта, заканчивая вопросами образования, детских садов, медицины. Я понимаю, что в других регионах все еще хуже, но, тем не менее, в Москве все явно не на том уровне, когда было бы комфортно.
Екатерина Бермант:
Не хватает общественных центров – мест, где люди могли бы, если хотят, устроить выставку, конференцию. То есть таких площадок, где они могли бы бесплатно что-то делать вместе с другими: мастер-классы, занятия – что угодно. Этого нет вообще.
Татьяна Константинова:
Точно не хватает фондов, которые бы занимались проблематикой адресной помощи тяжелобольным взрослым людям. Понимаю, что москвичи находятся в этом плане еще в более-менее защищенном положении, а россияне в целом — в гораздо худшем, но и в Москве этого не достаточно.
Наталья Данилина:
В секторе направление сохранения природы мало развито, а разрушительная деятельность слишком сильна. В этом году у меня родилось понимание, что мы все время боремся за охрану природы, а ее надо охранять, не бороться. У нас уходят силы на борьбу, а на то, чтобы грамотно ее сохранить и конструктивно действовать — на это сил не хватает.
Анна Битова, директор Центра лечебной педагогики:
Основная проблема в той сфере, которой занимается ЦЛП, — это недостаточное развитие социальной поддержки семьям, воспитывающим детей с нарушениями развития. Родителям трудно получить информацию о том, какие у них есть права, какие услуги доступны в городе. Нет социальных работников, которые помогали бы семьям в прохождении комиссий заполнении и подаче многочисленных бумаг и т.п.
