Илья наладил партнерство с Тинькофф-банком, который позволяет обеспечить прозрачность транзакций.
Помочь фондам, используя Charry, можно уже сейчас. Кроме того, можно и присоединиться к сервису и в качестве фонда, которому будут собирать пожертвования. Сейчас у сервиса каждую неделю появляется около 10 новых пользователей, но это только начало.
Благотворительность должна быть удобной
Что побудило вас сделать Charry?
Прежде всего, у меня есть христианские убеждения, обычные, больше протестантского толка. Я приверженец обычных доктрин без всякой мистики. Это такое активное христианство, нескучное, которое работает. Я считаю, что главное — формирование нравственного стержня у человека. Благотворительность — очевидное следствие этого мировоззрения.
И как мировоззрение помогло создать конкретное приложение для смартфонов?
Я подумал, что жизнь слишком коротка. Мне 40. Ну, есть у меня семья — это хорошо, это главное. Есть у меня бизнес.
Но чего-то не хватало. Хотелось бы сделать что-то такое, что повлияет на общество чуть больше, чем моя жизнь сама по себе.
Я обнаружил отсутствие автоматизации в электронных пожертвованиях, и решил вложить в решение этой проблемы свои деньги. Получилось без всяких инвесторов. И без третьих лиц.
Отсутствие автоматизации, — где и в чем именно?
Человеку нужно сделать слишком много шагов, чтобы совершить электронное пожертвование: нужно зайти на сайт, вбить номер карты, сделать пожертвование.
Пожертвования наличными тоже не всегда удобны: я видел, что есть люди, которые хотели бы их сделать на разных акциях или просто на улице, но не могут, потому что просто не носят с собой наличных.
Пожертвования через СМС — это, конечно, удобно, людям так проще всего. Но они делаются с комиссией в 17-30%. А я решил сделать так, чтобы была очень низкая комиссия, все было доступно и, главное, прозрачно.
Нужно снимать барьеры. Создание приложения Charry — это снятие барьеров. Теперь есть новый барьер — установить приложение. Но мне думается, что когда человек привыкает, видит, что это добро, что это интересно, что это еще одна социальная лента, то «подсаживается» в хорошем смысле.
В приложении заложена возможность обратной связи: фонд может информировать своих подписчиков о новой акции сбора средств…
Я подумал, что важно сделать сервис, который будет под рукой и в нем будет сконцентрирована информация по обычной отчетности и онлайн-отчетности, то есть можно в реальном времени увидеть расчетный счет организации: все транзакции. Чем больше у благотворителя доступности к расчетному счету, тем лучше. Крупные фонды на это не пойдут, я думаю, но средние и небольшие НКО, которым нечего бояться, — вполне.
Я искренне считаю, что 90% поступлений средств в НКО должно быть от населения, как в США.
Россияне жертвуют 100-150 миллиардов рублей от физических лиц в год. В США 372 миллиарда долларов в год (прим.ред. — таково мнение Ильи Семухина). Страшные цифры. Экономики нескольких стран. У них это принято. У них есть общие диалоги. Понимание.
Работает в США, возможно, сработает и у нас
Но ведь не все, что работает в США, работает в России?
Мне кажется, мы готовы. Есть два препятствия, которые нужно преодолеть. Первое — недоверие. У человека есть четкое убеждение, что не нужно жертвовать деньги НКО, а нужно напрямую давать их людям. Второе — непрозрачность самих НКО. В акционерных обществах, например, любой акционер имеет право на всю бухгалтерскую отчетность. В некоммерческом секторе это не практикуется, только сейчас они начинают сканировать выписку, предоставляют счет со сборов на карту, что незаконно. Это лишь начало, но все-таки.
Люди должны увидеть, как работают деньги, на что они действительно влияют. Понять, что жертвовать деньги нужно чаще всего не напрямую человеку, а именно фонду, который эффективно будет их расходовать и правильно. Да, это должно быть постепенно и это долго, и наши инструменты не идеальны. Но если инструментов не будет вообще, человеку и дальше будет сложно расставаться с деньгами.
Кроме того, я заметил, что у местных региональных сообществ есть небольшие группы в сетях на 600-1000 человек, и им нужны деньги, но о них не скажут по федеральным каналам.
И у них тоже нет должной автоматизации. Не показывая свой оборот, они, соответственно, не могут, приходя к местному бизнесу, сказать: «У нас в год оборот 4 миллиона. Мы ими умеем управлять. У нас есть акции. Мы покупаем то и то, мы платим так и так». А бизнес видит, что НКО собирает деньги на карту и около 100 тысяч на счете в год. Думает: «Добрые люди, но деньгами управлять не умеют».
А как находите пользователей?
Маркетинг строится не сверху вниз, а снизу вверх. Например, есть небольшой фонд, только зарегистрировался, подписчиков еще мало. Лучше пусть этот фонд в своей группе делает ссылку на нас. То есть в духе: «Вы уже любите этот фонд, а вот вам к нему приложение — скачайте, и будет еще удобнее жертвовать».
Я уже сейчас могу пожертвовать и в открытом доступе увидеть транзакцию?
Идея еще не до конца реализована. Пока мы с партнерами смогли сделать так с фондом «Добродетель» — небольшой московской организацией. Мы сотрудничаем с банком «Точка» и «Тинькофф». Они идут навстречу, открывают АПИ — технологию, когда сторонние сервисы могут присоединяться к базам данных другой организации, в нашем случае, банка.
Я думаю, к лету мы сможем инициировать сбор пожертвований, где физлицо будет как НКО. Например, я решил собрать деньги на лечение. Деньги идут на мой счет, который прозрачный. Здесь нужен банковский партнер, который обеспечил бы максимальную прозрачность. Думаю, банку это было бы интересно, потому что он таким образом был бы передатчиком этих пожертвований от человека к человеку, с карты на карту. При этом самому человеку не нужно будет ничего делать, чтобы счет был прозрачным. Сервис будет уже отлажен.
Окупаемость и новый рынок
За счет каких средств проект может окупиться?
Мы — посредники. Тем не менее, фонды совсем не против делиться 1-1,5% от суммы. 2% — уже многовато. Если мы говорим об абонентской плате, банки тоже не против, потому что им не нужно вкладываться в начале: только разместить контент и все. Примерно через год-полтора мы окупимся, и услуга станет более профессиональной. Будем брать абонентскую плату примерно 1-1,5%.
Активных пользователей у нас пока около 30 в месяц. Но это — в силу разных причин. Иногда фонды не успевают вовремя поделиться информацией — сами еще не привыкли к такому формату сбора. И мы еще не делали никаких промо акций. Только фонды информировали своих жертвователей.
Иногда я рассказываю о возможностях сервиса в НКО-сообществе. Например, в Москве я обратился в Ресурсный центр НКО «Добрынинский». Они организовали встречу, я сделал презентацию, им понравилось, две организации подключились.
Я подсчитал, что мне нужно порядка 200-250 некоммерческих организаций с оборотом в 200 тысяч рублей в месяц, чтобы окупиться. Сейчас их всего восемь.
Я не люблю гранты. Почему? Считают, что это балует. Но их, конечно, нужно использовать, раз дают.
Балует?
Ну, вот представьте. Есть небольшая местная региональная некоммерческая организация с годовым оборотом 2-5 миллионов рублей. Примерно одна треть этих сумм — юридические лица. Остальные — физические лица. НКО живет, как-то взаимодействует с жителями и бизнесом. И тут падает 5 миллионов от государства! Разумеется, они будут их использовать, но мотивация работать с населением и даже с юридическими лицами — информировать, обосновывать — немного снижается.
Есть ли у вас какие-то самые необычные эффективные моменты оказания помощи?
Пока рано об этом говорить. Но должен упомянуть о том, что налаживаю контакты с религиозными организациями различных конфессий. О них часто забывают как о благотворителях. Зачастую они не ставят целью привлечь адептов. Иногда они занимаются благотворительностью в большей степени, чем фонды. Веду переговоры на предмет того, чтобы тоже открыли все транзакции. Две такие организации уже у нас есть.
Сейчас мы дозреем, сделаем новую версию. Там нужно добавить ссылку на счет в Тинькофф-банке или в «Точке». Нужно активировать Apple Pay и Google Pay. Чтобы человеку было еще легче расставаться с деньгами.
Я думаю, банки должны освоить этот рынок. Я бы хотел сотрудничать с банком, будучи интерпренером или дочерней организацией, которая стала бы осваивать весь рынок благотворительности. Банк должен создать такую платформу, которая будет понятной, удобной, я думаю, лучшей, чем сейчас есть. Тесное сотрудничество, вплоть до слияния, скажем так.