Максиму 42 года. Три года назад он с красным дипломом окончил университет по специальности «социальный работник». Недавно начал изучать английский язык. Теперь они с сотрудниками ФАР собираются раз в неделю и практикуют разговорный английский. Максим говорит, что в зрелом возрасте учиться сложнее, но он старается, хочет читать профессиональную литературу в оригинале и общаться с иностранцами в путешествиях за границей.
В детстве Максим мечтал о том, чтобы в его семье появился автомобиль. Отец всю жизнь копил на «Запорожец», стоял в очереди, но так и не сложилось. Маленькому Максиму казалось чудом, когда сосед дядя Коля на старой вареной-перевареной «Победе» подвозил их с родителями от автобусной остановки до дачи. Четыре года назад Малышев получил водительские права и купил машину. В первое большое путешествие они с женой поехали в Вильнюс на свадьбу друзей. После этого уже исколесили много городов Европы и планируют совершить автопробег во Владивосток. Как говорит Максим, автомобильные путешествия дают ни с чем не сравнимое чувство свободы, которое он теперь очень ценит. Целых 19 лет он употреблял наркотики.
Забота о тех, кто рядом
Впервые я попробовал марихуану в восьмом классе. На первом курсе института перешел на героин. Мы же все смотрели «Криминальное чтиво» — это было модно. Я понимал, что это более сильный наркотик, но мне было интересно его попробовать. После четвертого курса из-за зависимости пришлось взять академический отпуск. Думал, разберусь с проблемами и вернусь, но эта история оказалась долгой.
От наркопотребителя все чего-то требуют. Продавцы наркотиков — деньги, друзья — чтобы ты помог достать наркотики, родители — чтобы прекратил всем этим заниматься.
Но однажды я встретил людей, которые помогали мне без всякого корыстного интереса. На пятак у Дома быта, где мы с товарищами собирались, два раза в неделю приходили сотрудники проекта снижения вреда от наркотиков «Исток». Они казались мне удивительными: просто так раздавали чистые шприцы, брошюрки с информацией про ВИЧ и гепатит, журнал «МОЗГ» с историями наркопотребителей (не издается уже много лет. Теперь ФАР выпускает специальную газету для наркопотребителей «Шляпа и баян». — Прим. ред.). Я брал все это для себя и друзей.
Диагноз «ВИЧ-инфекция» мне поставили в 1997 году, в самом начале моего потребления. Я на себе чувствовал все эти проблемы и не желал своим товарищам их приобрести. Хотел позаботиться, по крайней мере, о тех, кто был рядом.
С работниками «Истока» я чувствовал связь, даже родство: у них есть опыт, они не с бухты-барахты меня жизни учат. Потом я узнал, что некоторые из них тоже были наркозависимыми. Через какое-то время мне предложили стать волонтером проекта, а потом оформили в штат. Платили мало, но мне было неважно: главным было чувство, что я — часть важного проекта. Меня никто не клеймил, не говорил, мол, прекращай употреблять, и все в жизни будет хорошо. Я это и так знал, но не все так просто.
В «Истоке» я вырос до менеджера проекта по профилактике передозировок и мобилизации сообщества наркопотребителей, поддержанного Всероссийской сетью снижения вреда. В 2009 году я понял, что нужно покончить с зависимостью. Что послужило причиной? Много всего: проблемы с деньгами, здоровьем и полицией. Я лечился в государственном реабилитационном центре в Набережных Челнах. После лечения пару лет прожил в этом городе, как волонтер проводил тренинги для потребителей наркотиков и развивал группу взаимопомощи людей, живущих с ВИЧ.
Прошло 10 лет, как я не употребляю наркотики. Но до сих пор у меня есть друзья-наркопотребители, я никого не избегаю. Их мало уже осталось, многие умерли. Конечно, за это время круг общения изменился. Если раньше вся жизнь была завязана на наркопотреблении, то теперь у меня другие интересы: работа, семья. Со своей будущей женой я познакомился у нас в фонде. Она психолог, ходит с нами на аутрич-выходы. Четыре года назад мы поженились. Не знаю, как у других, но я не чувствовал какого-то пренебрежения со стороны еe друзей и родственников, связанного с тем, что я бывший наркопотребитель. Может, потому что много времени прошло? Не могу сказать. Вообще самое большое притеснение, которое я на себе испытал, — это государственный наркоучет, по которому ты должен три года ходить и отмечаться.
Фонд имени Андрея Рылькова
Анну Саранг (президент фонда имени Андрея Рылькова) я знаю по проектам Всероссийской сети снижения вреда. Она предложила мне место социального работника, когда только зарегистрировала фонд (27 августа 2009 года). Сейчас я — координатор уличной социальной работы. Раньше еще был социальным работником в благотворительном фонде «Детский паллиатив», но последние четыре года полностью посвящаю себя ФАР: подбираю сотрудников, составляю графики аутрич-выходов, координирую работу и как минимум два раза в неделю со всеми хожу к аптекам, в ночные клубы, где собираются наркопотребители.
Полевая работа отнимает львиную долю времени, но нельзя отдаляться от людей, иначе перестанешь чувствовать их потребности. Я не хочу стать классическим руководителем, который ничего не делает, кроме как всем раздает задания.
Наркопотребителям мы раздаем шприцы и презервативы, делаем тесты на ВИЧ, рассказываем, как сохранить здоровье, решить правовые вопросы. Это важная форма работы, потому что наркозависимые очень уязвимы.
Есть много причин, почему они сами не приходят за помощью: никому не доверяют, боятся, не позволяет здоровье, нет времени. Не от хорошей жизни, но наркозависимые на самом деле очень занятые люди. Проснулся утром, уже кумарит (состояние абстинентного синдрома при отмене наркотика. – Прим. ред.), нужно достать деньги, купить наркотик. У многих нет вен, и час может уйти на то, чтобы уколоться. Только после этого человек приходит в нормальное физическое состояние и может куда-то пойти.
У зависимости много причин
Все эти наркоманы слабые и аморальные – вот главный стереотип, который бытует в обществе. Наркомания – это болезнь, и есть совокупность причин, почему человек становится зависимым. Люди, у которых есть любимые близкие и хорошая работа, вряд ли будут употреблять наркотики. Одиночество, непонимание и неудовлетворенность жизнью часто становятся причиной разных зависимостей. Это не только наркотики, но и азартные игры, порнография, алкоголь. Я бы не использовал слово «зависимость», скорее, это способ адаптироваться к существующим условиям.
Наркозависимые – это дети из бедных семей, где нет никаких перспектив, где, возможно, пили родители. В 80% советских семей было принято, что если плохо на душе – надо выпить. Ребенок усваивает такую модель поведения, он не знает других алгоритмов, вырастает и ведет себя также. Употребляют наркотики дети из богатых семей, родители которых пытаются за счет ребенка исполнить свои детские мечты, слишком опекают его, контролируют, но не видят, какой он на самом деле, не любят его по-настоящему. Возможны даже перинатальные причины, когда ребенок был нежеланным, всю жизнь чувствует себя одиноким и никем не любимым. Люди подходят к употреблению с разным бэкграундом, но все они с помощью наркотика облегчают свою внутреннюю боль.
Нужно постараться стряхнуть морок наркофобии — «во всем виноваты наркоманы, это их выбор». Человек не может выбрать такое состояние, когда каждое утро ему плохо, надо незаконно покупать наркотики, быть в этом криминале.
Любовь вместо борьбы
Употребление наркотиков – это сложный социокультурный феномен. Тяга людей к изменению сознания всегда была велика, и, как показывает опыт, бессмысленно с этим бороться. Яркие тому примеры – сухие законы в США и Советском Союзе, закончившиеся провалом. Надо также понимать, что 80% наркозависимых, по статистике, возвращаются к наркотикам. Ничего с этим не поделаешь.
Наркополитика, которая сейчас существует, нереалистична. Продолжать войну с наркотиками бессмысленно и неэффективно. Обратите внимание на то, что постоянно появляются новые вещества, причем более вредные. Когда стали контролировать потоки героина и других традиционных наркотиков, то тут же при их дефиците появились спайсы и соли. Чем больше мы будем биться, тем сильнее укрепятся позиции наркокартелей – таков закон рынка.
Запрещая наркотики, мы заставляем наркозависимых страдать, думая, что это заставит их остановиться. Но уже пора заметить, что такой метод не работает. Самый прагматичный подход – это заниматься снижением вреда от употребления наркотиков. Всегда были и будут люди, склонные к зависимости. Выгоднее и легче для общества и страны в целом дать человеку чистый шприц, чем потом 20 лет лечить его от ВИЧ-инфекции за государственный счет. А лечить необходимо, и не только ради сохранения здоровья наркозависимого, но и чтобы он не разнес инфекцию дальше. В тюрьме одна треть людей сидит просто за то, что употребляет наркотики, а ведь их надо содержать, кормить, охранять. Такие затраты на ФСИН непрактичны. Не надо арестовывать наркопотребителя за 0,6 грамма героина — по нынешним меркам это очень маленькая доза. Тюрьма еще ни одного человека не исправила. Наоборот, у людей появляются новые криминальные знакомства, они еще больше погружаются в маргинализированные сообщества.
Как показывает мировой опыт, лучшее решение – декриминализировать наркотики. Легализовать марихуану, чтобы она продавалась в аптеках и врачи выписывали ее по рецепту. Так сделали уже в Израиле, Чехии, Канаде.
Давайте посмотрим на опыт Португалии. В 2000 году там ситуация с наркотиками была одной из худших в Европе. Наркопотребителей наказывали, позорили и стыдили, но с каждым годом проблема становилась еще больше. Потом решили декриминализовать все наркотики — от марихуаны до кокаина, и те деньги, которые тратили на изолирование наркоманов, вместо этого потратили на воссоединение людей с обществом. Организовали рабочие места для наркозависимых, выдали им микрокредиты на создание небольшого бизнеса. На данный момент употребление инъекционных наркотиков в Португалии снизилось на 50%, сократился уровень передозировок и заболевания ВИЧ. Уровень наркомании снизился в целом, потому что многие не хотят возвращаться к старой жизни.
Если говорить о гуманистическом подходе, который, я понимаю, в атмосфере наркофобии не сильно работает, то нужно создать условия, в которых наркозависимые будут чувствовать себя защищенно. Чтобы те 20%, которым удастся побороть зависимость, дошли до этого момента с более-менее нормальным здоровьем. Я по себе знаю, как тяжело, когда тебя постоянно гнобят.
Таким отношением невозможно побудить человека поменять свое поведение. Публичное унижение и травля заставляют еще больше закопаться в наркотики. Мы много лет ведем войну с наркопотребителями, но поверьте, противоположность зависимости – это не воздержание, это связи и взаимоотношения с людьми, это – про любовь.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
