Летом 2018 года фуд-активистка Ася Сеничева из Санкт-Петербурга поставила эксперимент: неделю питалась едой, которую выбрасывают супермаркеты и пекарни. То, что в мусорном контейнере могут оказаться совершенно нормальные продукты, стало для Аси открытием. Сейчас она с единомышленниками делает кейтеринги из спасенной еды, координирует проекты «Еда спасет мир» и «Трава» и ведет телеграм-канал про фуд-активизм «Подожди, я доем». Ася Сеничева рассказала корреспонденту Агентства социальной информации, кого можно встретить у помойки, какой вред производство еды наносит природе и почему перепотребление родом из нашего прошлого.
Килограммы авокадо
Мой интерес к теме фуд-активизма возник в 2017 году после фестиваля «ЭкоЧашка», где я увидела документальный фильм «Wastecooking» об австрийском активисте, который ездит по Европе и изучает проблему пищевых отходов. Фильм меня зацепил: раньше я не задумывалась об этой проблеме.
Оля Полякова, одна из организаторов фестиваля, стала вовлекать меня в разные активности. Мы сделали несколько кейтерингов, в том числе для Теплицы социальных технологий. Сейчас, два года спустя, мы продолжаем готовить на мероприятиях из спасенной еды, и наш активистский кейтеринг становится все более востребованным.
Спасение еды – это не только о спасении просроченных продуктов. Овощебазы, например, часто списывают вполне нормальные овощи: просто когда им привозят новую партию, у них не хватает места для хранения. Как-то раз мы забрали на базе ананасы и несколько килограммов авокадо – они были вполне съедобными.
Фуд-активисты поневоле
Прошлым летом мы начали эксперимент, суть которого заключалась в том, чтобы семь дней питаться только той едой, которую кто-то не доел: хлебом из пекарен, едой из помоек и тем, что нам отдавали друзья. В один из летних вечеров мы отправились на помойку, куда супермаркеты выбрасывали пакеты с просроченными продуктами.
Мы надевали одежду, которую не жалко, брали с собой перчатки и лестницу – помойка была высокая. Дождавшись, когда сотрудники магазина вынесут пакеты, мы забирались по лестнице и начинали их ворошить. Конечно, там было и то, что брать уже нельзя: пару раз попадались пакеты с просроченными куриными грудками. Мы прекрасно понимали, что не возьмем это. Но также было много абсолютно нормальной еды: хлеб, овощи, фрукты.
Около помойки мы встречали разных людей: художницу, девушку-дворника, малообеспеченные семьи. Они тоже знали, что там выбрасывают еду и приходили за ней. Не помню случая, чтобы кто-то конфликтовал между собой из-за еды: часто ее там было столько, что не хватило бы и 20 человек, чтобы все это съесть. Хлеб обычно выкидывают гигантскими пачками. Как-то раз десять человек забрали себе по три упаковки хлеба, и все равно осталось еще столько же. На помойку приходила женщина, дочка которой держала за городом ферму. Эта дама собирала еду, чтобы потом отвезти и накормить животных. Это спасало ситуацию. Но, конечно, все зависело от дня: иногда еды было очень много, иногда не было ничего.
Однажды на помойку пришел бездомный человек. Мы с ним поговорили, и я отдала ему весь ящик еды, который собрала. Потому что для меня спасение еды из мусорного бака было развлечением, я могу пойти и купить ее в магазине, а другие не могут.
Наша помойка стояла во дворе, там почти не было прохожих. С осуждением и негативом мы не сталкивались, может быть, только пару раз кто-то из прохожих говорил: «Что вы тут делаете?». Скоро начнется сезон, и я думаю, мы снова поисследуем помойки Петербурга. Это очень интересный антропологический опыт.
Баранина против автомобиля
Фуд-активизм и фудшеринг часто путают. Фудшеринг – это когда люди делятся ненужной едой друг с другом, такие проекты есть в разных городах России. Фуд-активизм – более широкое понятие. Это деятельность по спасению еды, привлечение внимания к проблеме ее перепроизводства и влияния пищевой промышленности и сельского хозяйства на людей и окружающую среду.
Фуд-активистами можно назвать людей, которые готовят из еды, спасенной на помойке, и людей, которые ездят на овощебазы и забирают оттуда некрасивые овощи и фрукты: супермаркеты такие не покупают.
Фуд-активизм можно разделить на два направления: благотворительное и экологическое. Смысл первого в том, чтобы грамотно перераспределить пищевые ресурсы и прийти к балансу — ведь кто-то выбрасывает не съеденную еду, а кому-то ее не хватает.
Смысл второго в том, чтобы в принципе снизить объемы производства еды, ведь на него тратится очень много природных ресурсов, а количество вредных выбросов от сельского хозяйства вполне сопоставимо с вредом от автомобилей. Например, в результате производства одного килограмма баранины выделяется столько же углекислого газа, сколько машина выделяет за 140 километров пути. Еду можно спасать не только для того, чтобы ее съел кто-то другой. Одновременно с едой мы спасаем природу, которая страдает от влияния сельского хозяйства.
Потребление напоказ
Чем больше производят еды, тем дешевле она стоит, и тем менее ценной становится – это обычая логика капиталистического мира. Поэтому для супермаркетов ценнее их имидж, чем продукты. Дешевле выкинуть остатки и закупить свежие продукты, чем потом восстанавливать доверие покупателей, утраченное из-за пустых полок.
Вероятно, такова логика ритейла: у нас всегда должна быть иллюзия изобилия. «У нас на полках всегда стоит кефир, он никогда не заканчивается. Поэтому мы лучше закупим побольше, а потом просто выбросим, если не раскупят».
Видимо, это выгоднее магазинам, чем держать полки пустыми и жертвовать своим имиджем в глазах покупателей. Так работают супермаркеты, но, если зайти в конце дня в маленькую несетевую пекарню, где хозяева сами регулируют количество производимой выпечки, у них будут практически пустые полки. Они не производят больше, чем могут продать.
Я люблю говорить, что продукты, которые люди выбрасывают, говорят о них больше, чем те, которые они покупают. Если человек может позволить себе выбросить еду, значит, он состоятельный. Возможно, это показное потребление: «Я могу купить больше, чем нужно, а потом это выбросить».
Я заметила, что люди, когда ходят в рестораны, часто стесняются забирать с собой недоеденную еду. Им кажется, что, если они попросят завернуть ее с собой, это будет означать, что им дома нечего есть и они не могут купить еду. Мне кажется, это показательный пример, когда через перепотребление люди стремятся показать свою состоятельность.
С другой стороны, у нашего народа есть травма голода. На протяжении всей жизни предыдущие поколения с этим сталкивались: война, кризисы и продовольственный дефицит, 1990-е годы. Практически всегда у нас была проблема с продовольствием. В детстве меня учили, что выбрасывать еду – грех и нужно обязательно доедать до конца. Кажется, что сейчас мы словно отыгрываемся за прошлое поколение и даже радуемся, что сейчас еды столько, что можно ее выкидывать и сразу идти покупать новую.
Еда как азарт
Еду можно спасать каждый день, это очень простая и доступная каждому вещь. Для этого вовсе не обязательно лезть в помойку или делать акции. Фуд-активистом может стать каждый даже на своей кухне, если, например, не будет выливать прокисшее молоко, а испечет из него блинчики.
Мы хотим показать, что еда — это ресурс, из которого можно много всего приготовить, нужно просто включать смекалку. Для меня спасение еды – это азарт, когда буквально из ничего ты можешь приготовить что-то классное.
Конечно, это занимает время: сначала нужно подумать, что приготовить, потом, собственно, приготовить. Выбросить чуть прокисшие помидоры – пять секунд. Сделать из них томатную пасту – полчаса. Гораздо проще заказать еду или купить что-то новое. Но тем, кто любит готовить, в этом плане проще.
В будущее с государством
Сейчас в России большинство инициатив в области спасения еды — низового, гражданского уровня. Но решить проблему можно, вероятно, только законодательно. Пока не подключится государство, о масштабных результатах говорить не приходится.
Сейчас магазины не имеют права отдавать просроченную еду нуждающимся. Конечно, мясо и молочные продукты нельзя есть по истечении срока годности. Но продукты с весьма условным сроком годности — сахар, рис, крупы — можно употреблять даже после его истечения.
Во многих странах – Германии, Финляндии, Швеции – экологические инициативы пропагандируются на государственном уровне. Однажды я была в Берлине на мероприятии, и там на обеде не было ни одной пластиковой бутылки. На другом мероприятии для «зеленых» активистов в Брюсселе у нас был кейтеринг из спасенной еды, которую приготовили беженцы.
Многие в России готовы вести раздельный сбор мусора, но инфраструктура для этого есть далеко не везде. В последние годы все больше людей задается экологическими вопросами и старается жить в стиле zero waste, создавая меньше мусора. Хочется надеяться, что через десять лет не разделять мусор и выбрасывать килограммы еды будет так же осуждаемо обществом, как сегодня — бросить бумажку на улице.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
