«Мы тут живем, перетекая из одной ЧС в другую»
Сегодня мы, кажется, начинаем понемногу выдыхать.
Дело в том, что в середине прошлой недели МЧС нам сообщил, что ожидается подъем воды в Уде выше критических отметок. В район прибыли спасатели. Мутная от подъема вода понемногу прибирала островки в русле и поднималась вверх по только что построенной временной дамбе. В памяти закрутились страшные картинки прошлого лета.
Но сегодня мы видим, что колебания уровня воды в реке не вызывают опасений. Более того, уровень воды снижается.
Для кого-то, возможно, это просто sms от МЧС, к которым относятся как к надоедливому спаму. Для нас же фраза «повышение уровня воды выше критической отметки» звучит как набат.
В конце июня прошлого года вся страна узнала о том, что есть на просторах огромной Родины такие города, как Нижнеудинск и Тулун. Узнала как раз потому, что уровень воды в реках Уда и Ия заметно превысил все мыслимые и немыслимые отметки. И тысячи человек оказались без крова, без быта, без покоя.
НКО в сибирской провинции еще до того, как COVID-19 своим жутким саваном накроет всю планету, узнали, что такое работать в условиях неочевидности и как выживать в кризис, у которого не видно края. Есть у меня одна очень хорошая знакомая, которая говорит: «Мы тут живем, плавно перетекая из одной ЧС в другую».
Есть ли что-то общее у этих двух кризисов? Появились ли после наводнения у НКО Тулуна и Нижнеудинска навыки и умения, которые помогли в пандемию? Можно ли давать общие советы НКО, угодившим в кризис с неопределенными границами? Попробуем посмотреть.
Хроники катастрофы
Так уж получилось, что символом прошлогодней катастрофы в Иркутской области стал Тулун. Но, справедливости ради, стоит отметить, что летнее наводнение 2019 года – это еще десятки пострадавших деревень в разных местах Иркутской области. Это Чунский и Тайшетский районы. Это деревни Шумский, Порог, Зенцова. Это затерянная в горах горная страна Тофалария, где живут тофы – самый малочисленный народ России. И еще – это почти на треть ушедший под воду мой родной Нижнеудинск. Из 30 тысяч населения пострадавшими в Нижнеудинске стали 17 тысяч человек. Весь исторический центр города с десятком управлений, контор, административных зданий был затоплен. Огромный частный сектор и жилые многоквартирные дома затоплены. Километры дорог затоплены. Инфраструктура затоплена.
Я до сих пор отчетливо помню, как июньским вечером прошлого года смотрел на город с возвышенности, на которой находится микрорайон «Спутник» где я живу, и видел, как, словно в фильме ужасов, веерно гаснет местами еще горящее городское освещение и как громыхает в городском безмолвии вода, бегущая по улицам города.
Тогда я думал о том, что, возможно, завтра утром я увижу совершенно другой город. Это были первые дни наводнения. И тогда мы не представляли, когда это кончится. И чем.
Сейчас понятно, почему в фокус объективов камер попал именно Тулун. Нас затопило на несколько дней раньше. Медиамашина завертелась, в Иркутскую область из разных мест заспешили корреспонденты телеканалов, порталов и газет. В самый первый день наводнения мы – Нижнеудинская районная общественная организация социального развития «Доверие» — открыли первый в городе гуманитарный центр.
Мы еще успели принять в центре машину гуманитарного груза из Тулуна. А спустя несколько дней Ия устроила в Тулуне апокалипсис и гуманитарку пришлось посылать уже в Тулун.
Эти пять-семь дней и сместили фокус внимания. У нас уже вода спадала, а в Тулуне по форватеру Ии поплыли дома. И все приехавшие в область СМИ, в большинстве своем, уже не стали прорываться через закрытую федеральную трассу к нам. Ужасных картинок и разрушенных судеб хватало и у наших соседей. Тулун ведь от нас всего в 120 километрах. По нашим сибирским меркам – практически за забором.
Вызов на профпригодность
Наводнение стало настоящим вызовом на профессиональную пригодность не только административным структурам региона и муниципалитета, но и институтам гражданского общества. Эта ситуация показала нам, что НКО города а) способны справляться с масштабными кризисными ситуациями и б) еще должны развиваться для того, чтобы считаться настоящими профессионалами.
Именно НКО первыми сбросили с себя оцепенение ужаса и неопределенности. Именно НКО включили механизмы фандрайзинга. Именно НКО мобилизовали крепкие и по-настоящему горизонтальные связи.
Такой координирующей НКО в Тулуне стала Тулун.ру. Ее сотрудники оперативно открыли на базе своей организации шеринг-площадку, организовали работу с гуманитарной помощью, запустили сайт для локализации адресных проблем. Именно начатые тогда мероприятия по сортировке и приведению в порядок гуманитарной помощи позволила организации в этом году получить грант Фонда президентских грантов на работу прачечной. В те дни коллеги из Тулуна под руководством Юлии Булдаковой запустили системные проекты, которые продолжают работать и сейчас.
Кризис прошлого года, без сомнений, усилил третий сектор в Тулуне, дав ему новые идеи, которые работают и сейчас, позволив опробовать новые технологии, которые в «мирной жизни» продолжали бы ждать своего часа.
В Нижнеудинске такой организацией стала НРООСР «Доверие». В день, когда вода только начинала подъем, мы открыли гуманитарный центр. Чуть позже вместе с администрацией запустили первый фандрайзинг. Спустя пару недель, благодаря помощи Агентства социальной информации и Теплицы социальных технологий, у нас работал фандрайзинговый сайт, собранный на Кандинском. Первый фандрайзинговый сайт в городе.
Все эти процессы объединили на базе организации несколько НКО, более 80 добровольцев и в целом помощь от центра получили более 5 тысяч человек. Собранные в ходе фандрайзинга средства были направлены на приобретение лекарств для пострадавших людей. Мы координировали тех, кому нужна помощь, и тех, кто хотел и мог помогать: например, смогли свести один из фондов с нужными людьми. Так одна из пострадавших школ района получила помощь почти на миллион рублей. Именно на нас выходили СМИ и благотворительные фонды.
Мы стали своего рода гражданским штабом по борьбе с вышедшей из берегов водой.
Именно тогда, ночами, когда удавалось немного поспать, на границе сна и бессония в голову приходили мысли: почему мы это делаем? А правильно ли все то, что мы делам? И как сделать нашу работу лучше? Именно тогда мы осознали, что мы, конечно, молодцы. Но мы могли бы сделать все быстрее и эффективнее, если бы были более профессиональны.
Сейчас, спустя год, мы изменили устав, внесли серьезные коррективы в стратегию, изменили брендбук, переделываем сайт. Обрели новые знания, которых тогда нам дико не хватало. И знаем, чему еще нам необходимо научиться.
Мы превратили часть команды добровольцев гуманитарного центра в группу обучающихся нашего образовательного проекта для гражданских активистов и сотрудников НКО и ТОС «Университет городских лидеров» и получили на него грант Фонда президентских грантов.
Мы до сих пор считаем, что всех дивидендов из того страшного лета мы не вынесли. Но в момент, когда в Сибирь весной этого года добрался COVID-19, мы были уже готовы работать в условиях той самой неочевидности.
Работа в пандемию
Кризис с вирусом развивался и продолжает развиваться у нас отлично от истории с наводнением. Конечно, в них есть и общие черты, основная, повторюсь, — это неопределенность.
В 2019 году мы ничего не понимали. Мы не знали, как себя вести и что правильно делать, а чего делать не нужно. Сейчас, казалось бы, все то же самое. Но в прошлом году мы понимали – если не мы, то кто? Если сию же секунду кто-то не станет раздавать воду и продукты питания, то людям нечего будет пить и есть. Административные структуры, находящиеся в заложниках у бюрократических процессов и ежеминутно встречавшие приехавших и прилетевших чиновников разного уровня, просто не имели возможности включится также быстро, как НКО. Хотя мы считаем, что коллеги проделали колоссальную работу. И сегодня продолжают делать.
Но тогда мы понимали – это наш город и наш апокалипсис. А значит – вперед, несмотря на то, что мы ничего не понимали в этих процессах и всему учились на ходу. Срок принятия решений – не дни, минуты.
У нас не было времени на просмотр лучших практик или лишние коммуникации. Не было времени на тактические и тем более стратегические решения. Необходимо было брать ответственность и действовать.
Этим же летом кризис развивался совершенно по-другому. Он накатывал медленно. Ощущение беды приходило периодически и отступало обратно к границе монитора или экрана телевизора.
Когда общая самоизоляция закончилась, нам показалось, что и беда прошла. Люди потихоньку тянулись к шашлыкам, откладывали маски в бардачки машин и неуверенно шли на работу. И только спустя недели рост заболеваемости появился и в нашем районе. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы страх перед вирусом пропал. Администрация смогла справиться, потому что кризис развивался медленно, а не стремительно, как это было с наводнением, и ресурсы НКО уже не понадобились в том объеме, каком они были нужны в прошлом году.
Конечно, мы вместе с Общественной палатой Нижнеудинского района проводили онлайн-конкурс, записывали обучающие видео, снимали серию видео о том, как можно использовать время самоизоляции с пользой. Мы несколько раз пробовали активно включится в процессы на уровне города и района, но убедились, что, не делая этого, во-первых, не усугубляем ситуацию, а во-вторых – сохраняем ресурсы организации, которые из-за неопределенности непонятно в каком объеме понадобятся нам в будущем.
Мне кажется, что во многом именно на опыте прошлого лета мы смогли реально оценить необходимость действий в режиме пандемии и продолжить работу спокойно и без нервов уже с июня.
Мы хладнокровно убрали ряд проектов, перевели в режим ожидания еще некоторые процессы, перешли в онлайн. И эти решения дались нам не то чтобы легко, но не «по живому», как говорится.
Тогда, ночью, когда я смотрел на город, по которому текли воды Уды, я не мог принять данность изменений. В глубине меня жило ощущение, что все это не со мной. Что завтра я проснусь, вода, извиняясь, спрячется в русло, и мы просто будем жить дальше, иногда пересматривая фотографии затопленных домов. Но мир сдвинулся раз и навсегда – в масштабе нашего города и для 17 тысяч человек.
Сегодня я понимаю, что вирус, как воды Уды год назад, просто так не «спрячется в русло». Перемены уже прошли. Они не то чтобы неотвратимы. Они уже состоялись. И мы их принимаем. Мы просто будем с ними жить и в этой новой реальности работать. Как тогда, когда открыли гуманитарный центр, ничего не зная о том, как это нужно делать. Центр стал для нас новой реальностью. И таких новых реальностей нас ждет в будущем десятки или даже сотни. Потому что в нашем сверхскоростном мире изменения неизбежны. Разного масштаба, разного калибра, разных последствий и уровня вовлеченности – но неизбежны. И в сути своей все эти изменения – кризисы, в равной степени похожие друг на друга и отличные друг от друга. Кризисы, которые либо усилят нас, либо убьют. В сущности, все сводится именно к этой простой формуле.
Выводы и уроки
Мы, так уж получилось, за два года получили два крупных кризиса, да еще каких крупных. В конце хотелось бы поделится наблюдениями, которые мы сделали, оставив эти кризисы за спиной. Чтобы годовщина нашего прошлогоднего наводнения не просто дала возможность почитать мои воспоминания, но и взять на вооружение те мысли, которые помогли нам выходить из пандемии без нервов. И могут помочь в любом кризисе, который, я убежден, поджидает нас уже завтра. Или даже сегодня вечером.
- Знать миссию, видение и целевую аудиторию. Каждая НКО, даже маленькая и провинциальная, должна четко видеть свою миссию: то, ради чего она работает. Если во время кризиса вы делаете что попало, значит миссии нет. А если нет миссии, то зачем это вот все? Пандемия показала, что провинциальные НКО, несмотря на максимальную близость к целевой аудитории, далеко не всегда ее знают. В мире будущего ваша целевая аудитория должна быть на кончиках ваших пальцев. Зачастую НКО в провинции вынуждены помогать всем, и таким НКО в кризис пришлось намного тяжелее. Четкое понимание того, для кого вы работаете и чего хотите, позволит не тратить драгоценный ресурс впустую и даже в тяжелые времена двигаться к цели.
- Уметь цифровизироваться. Еще в 2019 году мы увидели, насколько отстали даже от крупных городов региона, не говоря уже про отставание от столицы. Если бы мы были более профессиональны в этом вопросе, то смогли бы оперативнее открыть фандрайзинговый сайт (или, что еще более правильно, у нас бы уже все работало заранее). А пандемия показала нам еще десятки новых инструментов как для контакта с целевой аудиторией, так и для обучения, формирования связей, распространения влияния. В мире будущего цифровизация – это как умение водить машину. Можно и так дойти, но путь получится намного длиннее. Жизненно необходимо уметь строить сайты, запускать формы сбора пожертвований, владеть удобной для команды системой удаленки и т.д.
- Использовать специальные возможности. Мы увидели, что в случае беды мир готов дать нам специальные возможности. В 2019 году это были частные доноры, готовые прийти на помощь. В 2020 году – государственная поддержка и специальные грантовые программы фонда «Абсолют-помощь», Фонда Потанина, Фонда президентских грантов и др. И тут необходимо научиться не бояться их. Научиться ориентироваться в море информации, находить ее и использовать. Однако это значит еще и то, что в кризис предстоит работать в несколько раз больше, чем в спокойные времена, даже если кризис выглядит как сидение дома в течение пары месяцев.
- Учиться консолидироваться. В провинции (и мне почему-то кажется, что не только в провинции) часто бывает так, что НКО думают, что они сражаются за какой-то общий бюджет, что они что-то делят друг с другом. Зачастую это происходит от того, что у организаций нет четкой миссии, не определена стратегия, нет конкретной целевой аудитории, не хватает информации о механизмах фандрайзинга. Но на самом деле разъединение делает слабее каждую из НКО. Сейчас мир показывает нам, что вместе мы сильнее. Мир сильных НКО – мир консолидированных организаций даже в масштабах небольшого города или района. Это как в сказке – беду нужно переживать бок о бок с друзьями, тогда и беда – не беда. Истина простая, но почему-то про нее часто забывают.
- Учиться ради знаний, а не ради количества посещаемых вебинаров. Особенно это стало заметно именно в кризис с COVID-19. Период самоизоляции показал нам, что нужно фильтровать обучение и обучаться только тому, что нужно конкретному сотруднику или организации. Лично мне кажется, что онлайн показал нам, насколько он труднее, затратнее эмоционально и что в нем нет очень важного – живого общения. Конечно, онлайн после пандемии останется и в большом количестве. Но мы должны вынести из минувших месяцев, чтобы не чувствовать себя как мать троих детей, переживших дистанционное обучение, что нужен фильтр.
- Ценить человека. Мы должны помнить, что мы обмениваемся энергиями. В провинции большинство общественников работают на основных работах, а в НКО занимаются «после обеда» в лучшем случае, а то и «на выходных». Сложно в таких условиях (особенно в период кризиса) удерживать команду. И спасет лишь человечность. Кризисы этих двух лет показали нам, как на таком простом слове держатся большие группы людей. Конечно, есть и другие способы вовлечения. Но именно человечность поможет нам, провинциальным НКО, которые пока еще остаются больше группами единомышленников, чем профи-организациями.
Впереди нас обязательно ждут разные испытания. Но уверен, что они нам по плечу, если будем сфокусированы на наших миссиях, если будем помнить, для кого мы работаем. И если рядом с нами буду люди, которые поддержат нас. Потому что – и это самое главное – выжить в 2019 году и сохранить оптимизм сегодня лично нам помогают друзья. В том числе и те, которые дочитали колонку до конца :).
Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.
