Абстрактные понятия или конкретная личность?
Я работаю в некоммерческом секторе уже 25 лет, и на моих глазах сектор менялся, развивался, переживал трудные времена, выходил на новые уровни доверия и признания.
Когда в далеком 1995 году принимался закон, который теперь называется «О благотворительной деятельности и добровольчестве (волонтерстве)», было важно впервые в советской и российской истории законодательно определить: что такое благотворительная деятельность и благотворительные организации, каким образом можно грамотно подступиться в нашей стране к этой сфере, привлекать в нее больше неравнодушных людей и больше организаций, чтобы совместно двигаться к «всеобщему благу» и созданию лучших условий жизни общества в нашей стране.
А последнее десятилетие я все чаще вспоминаю в свое время очень задевшую меня статью Александра Блока «Крушение гуманизма».
Она опубликована 100 лет назад, но ключевая ее мысль актуальна и сейчас. Речь в статье о том, что во времена расцвета Европы и ее бурного развития в центре всех процессов была человеческая личность и индивидуальность — да просто человек.
А когда «на арену вышла масса, толпа», то это мощное поступательное развитие замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Философы и поэты не зря всегда настороженно относились к «толпе» и отчаянно искали в ней человека, старались сместить фокус на него и его индивидуальность.
Возвращаясь с этой идеей к закону о благотворительности, я вижу, что возникает эта же проблема:
Изначально в нем не была заложена идея о том, что благотворительная деятельность — это деятельность на благо конкретного человека, каким бы он ни был, в чем бы ни нуждался и какими бы талантами ни обладал.
Ведь «всеобщее благо» состоит из блага, благоденствия, благополучия каждого, абсолютно каждого человека. «Без меня народ неполный», как говорил герой рассказа Андрея Платонова. Закон же наш оперирует исключительно абстрактными понятиями.
Благотворитель с точки зрения семантики
Раскрою свою мысль подробнее. Кто такой благотворитель с точки зрения семантики? Тот, кто создает, творит, делает благо для того, кому хочет это благо предоставить. Как же описаны цели благотворительной деятельности в законе?
Смотрим и видим такие формулировки: граждане, население, безвозмездное оказание услуг, сферы деятельности — все это также очень абстрактно. Где же человек?
Вот, например, во второй статье закона 11 раз упоминается слово «содействие». Содействие — это деятельное соучастие в том, что уже происходит, что кто-то уже делает.
Что такое содействие образовательной деятельности? Задача ведь не в том, чтобы развивать абстрактную образовательную деятельность в целом, а в том, чтобы научить чему-то важному конкретного человека, и если он будет больше знать и уметь, это сделает мир лучше.
Что такое содействие культуре? Культура ведь тоже развивается не сама по себе и не для процесса, а для человека. Описание других сфер деятельности — охрана окружающей среды, юридическая помощь и т.д. — тоже без субъекта. Теряется самая важная составляющая часть.
Возможно, нам стоит переосмыслить само понятие благотворительности, принимая во внимание главных действующих лиц этой деятельности.
И в связи с этим понять, где проходит граница между жизненной необходимостью и удовлетворением частной потребности или желания, в каких случаях благо личное становится основой благополучного общества.
Потому что споры о том, что такое благотворительность, кто должен (и должен ли?) и может ею заниматься, кто благополучатель, каким организациям можно и нужно делать пожертвования, а кому все-таки не стоит — рождаются из неполного, а подчас и диаметрально противоположного, понимания того, в чем состоят истинные цели благотворительности, можно ли измерить ее эффект, ждем ли мы результата или наоборот — опасаемся последствий…
Дарья Милославская — председатель совета Ассоциации «Юристы за гражданское общество». Каждый месяц члены ассоциации будут выпускать авторскую колонку, где будут делиться своими размышлениями о сложных и неоднозначных аспектах благотворительной деятельности и ее правовых особенностях.
