На первом в этом году форуме «Сообщество», который прошел 26-27 мая во Владикавказе, говорили отдельно о межнациональных и межрелигиозных отношениях. Председатель Комиссии Общественной палаты РФ по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений Владимир Зорин в интервью АСИ дал свою оценку состоянию этих отношений на Северном Кавказе.
Есть ли какая-то связь между тем, что первый в этом году форум «Сообщество» прошел на Северном Кавказе и что одной из важных тем были выбраны межнациональные и межрелигиозные отношения?
Да, есть. Предыдущие форумы обычно затрагивали федеральную повестку. А здесь несколько форумов до федерального пройдут по регионам, и в каждом регионе будет своя специфика (есть единая повестка для всех форумов «Сообщество» в течение года, но программа составляется с учетом региональной специфики. — Прим. АСИ). В данном случае это Северный Кавказ, один из самых многонациональных регионов России. Он долгое время был самым проблемным. И поэтому у нас здесь две площадки по этой теме: секционная дискуссия и мастер-класс по брендированию лидерских позиций.
Дальше у нас будет Центральный округ (9-10 июня форум «Сообщество» проходит в Твери. – Прим. АСИ) – там, конечно, межнациональные отношения имеют важное значение, но находятся в тени других проблем. Тем не менее эти вопросы везде так или иначе присутствуют.
Мы много и давно говорим о гражданском обществе, но забываем, что именно этнокультурный сектор – это наиболее логично выстроенная система диалога между властью, гражданским обществом и экспертным сообществом. Она работает уже более 30 лет и постоянно совершенствуется.
И этой работой руководит непосредственно глава государства. Я вспоминаю его статью «Россия: национальный вопрос». Она как раз заложила основы современной модели нашей национальной политики, опирается на традиции российского государства, которые всегда были направлены на сохранение и развитие этнокультурного разнообразия. То, что на Западе называют мультикультурализмом, но у нас это понятие более глубокое, более богатое.
Но в то же время новая, постсоветская ситуация дала новые риски, вызовы и потребовала новых решений.
На открытии форума вы сказали, что в Северной Осетии вопросы межнациональных и межрелигиозных отношений перестали быть в числе особо тревожных и особо актуальных. В чем это проявляется?
Во-первых, в том, что мы серьезно продвинулись в программах борьбы с терроризмом и экстремизмом. Здесь когда-то был основной удар и база террористов, большой приток из Сирии в том числе. Нам с этим удалось разобраться и ликвидировать эти очаги. Это первая позиция. Вторая – все-таки несмотря на все сложности идет выравнивание социально-экономического положения. Следующее – возросло внимание к молодежи, что очень важно.
И очень важно то, что повысились в целом уровень и эффективность управления этнокультурными процессами со стороны властей, да и сами межнациональные конфликты приобрели другой характер. Они переместились в зону культуры, в зону исторической памяти и так далее. А, поверьте, это не то, что мы переживали в 1990-е годы.
Тем не менее вы в своем выступлении отметили, что это нас не должно успокаивать и что риски все равно остаются.
Да, конечно. Ну, во-первых, рядом очень неспокойная заграница. Чего только стоят северокавказские конфликты, которые мы пережили. Ситуация непростая, и это, безусловно, отражается на нас. Допустим, возьмем армян. Миллион триста тысяч армян – граждане Российской Федерации. И граждане, которые не один год и не одно столетие живут на территории России. Но у них есть историческая родина. Это же относится и к азербайджанцам. И конфликт между ними болезненно отражался на самочувствии и наших граждан. Но вообще он отразился негативно среди мигрантов, потому что между ними начались серьезные конфликты. Нам удалось это купировать, у нас есть опыт, мы умеем с этим работать, но тем не менее, риски остаются.
А сейчас, в 2021 году, какие есть риски?
Есть риски этнополитизации в связи с выборами и предстоящей переписью населения.
В чем перепись может вызвать межнациональные конфликты?
Ну не всякий конфликт – это драка, и не всякий конфликт – это выход за правовое поле. Может быть внутренний конфликт, семейный. Но я сейчас говорю не об этом, а о том, что у определенных этнических групп появляется желание либо завысить свою численность и таким образом повысить свой статус, повысить внимание со стороны властей, либо, наоборот, желание раздробиться на мелкие группки – это характерно для малочисленных народов, где отдельные народы имеют определенные льготы за то, что они малочисленные. А лозунги по типу «Запишись в черкесы» (я называю условную народность) и так далее? Рисков очень много.
А на выборах – есть много групп, которые спекулируют на этой теме, выступают с таких позиций: у нас в республике столько-то людей такой-то национальности, а во власти их меньше, чем других национальностей. Давайте, чтобы их было больше, давайте их выдвигать, а не других, и этот кандидат плохой не потому что он плохой, а потому что он другой национальности. Так что конфликтов полно, они сложные, но управляемые и контролируемые.
Что могут в этой связи делать местные НКО?
Они делают очень многое: они создают обстановку, они осуществляют диалог, осуществляют мониторинг того, что происходит, и главное – высказывают общественную позицию, которая стоит на правильных конституционных нормах.
Как вы можете в целом оценить состояние местных СО НКО?
Здесь они очень сильны, активно себя проявляют. Северный Кавказ – зона, где гражданское общество занимает очень активные позиции в этнокультурной сфере.
Как решаются конфликты между местными традициями и общепринятыми, общегосударственными нормами? Например, в отношении положения и прав женщин на Северном Кавказе?
В нормальном обществе здесь нет противоречий, и в отношении положения женщин большую роль играют институты гражданского общества. А если люди на месте – элита, простые люди – договариваются, то федеральные законы обычно служат подспорьем в этом. Но они же не исключают традиций. Федеральные законы тоже с уважением относятся к традициям. Но есть уже нормы, которые вошли в нашу жизнь, новые нормы. Я думаю, что Северный Кавказ не вернется к Средневековью по отношению к женщине.
