«Я думал, это будет разовая помощь», — говорит Дмитрий Пащенко. Он работает на кондитерской фабрике, а в свободное время помогает детям с ОВЗ, многодетным семьям и всем, кому нужна поддержка.
В 2020 году он зарегистрировал благотворительную организацию «Рука помощи», но начал помогать больше семи лет назад, когда случайно попал в паллиативное отделение.
Дмитрий Пащенко рассказал АСИ, почему люди обращаются к нему, а не в соцзащиту, из-за чего идут в волонтерство и как он находит спонсоров.
«Дим, ты и благотворительность — две разные вещи»
Как появилась «Рука помощи»?
В 2013 году в паллиативном отделении для взрослых оказался учитель Александр Бражников, который сыграл большую роль в моей жизни. Когда я узнал, что его сдали дети, мы с мамой стали его навещать. В отделении в основном лежали одинокие старики. Мы с ними поговорили, и это перевернуло мое мировоззрение.
После смерти учителя мы с мамой продолжали навещать пациентов. Им не с кем было пообщаться, а одиночество — плохое чувство. Мама до сих пор приходит к ним с детьми из своего класса. Тогда я решил помогать тяжелобольным детям.
А как учитель вам помог?
У меня рано умер отец, и я с начальной школы пошел работать в тайне от мамы. Прогуливал школу, подрабатывал на пилораме, на стройке — где платили.
Я долго занимался в кружке по столярному мастерству, а потом решил бросить. Его вел Александр Михайлович.
Я ему сказал, что мне нужно зарабатывать деньги, а он предложил платить зарплату, если буду у него заниматься.
Он помогал нам продуктами, одевал меня, стал как член семьи.
Что в вас изменилось после разговора с пациентами отделения?
Я раньше любил подраться, был боевым парнем, искал новых приключений. Они мне рассказали свою жизнь, почему их дети бросили в паллиативном отделении.
Я всю историю через себя пропустил и мне что-то в душе подсказало, что надо помогать.
Вы раньше помогали?
От случая к случаю: увидел бездомного — купил продовольственную корзину. Не знал, что такое волонтерство, как живут инвалиды или дети в детском доме. Я тогда просто забил в интернете «помогать детям» и выпала ссылка на Фонд помощи хосписам «Вера». Позвонил им.
Мне посоветовали съездить в паллиативное отделение в Воронеж, чтобы понять, что это вообще такое. Моя мама работала в школе. Мы провели в ее классе акцию и собрали 13 пакетов с фруктами и игрушками. А в отделении я пообщался с ребенком и понял, что это — мое.
Как вы это поняли?
Ребенку было 15 лет. Мы принесли ему пиццу, заварили чай, и он мне рассказал всю свою жизнь небольшую.
Он был ребенок-отказник. Я проникся его историей, как бы прожил за него. И сердце подсказало, что все-таки, Дим, надо помогать.
Ваши друзья как отреагировали? Вам же было всего 23 года.
Они удивились: «Дим, ты и благотворительность — две разные вещи». Я тогда думал, это будет разовая помощь. Пригласил друзей поучаствовать, но после этого многие перестали помогать. Считали это лишней тратой времени.
А спустя много лет они попросили их сводить в семьи. До этого они на все смотрели свысока, не знали социального порога и как живут инвалиды. Сейчас они обеспеченные люди. Один товарищ, когда приехал в семью, заплакал. Сказал мне: «Звони, всегда помогу».
Помогает?
Да, приятно, что люди в жизни ценят не только деньги. Но я ставлю в пример случай, когда ребенок увидел интервью со мной, узнал про наш проект «Положи под елочку» и весь год копил деньги. А потом сам заказал подарки для детей. Представляете?
Когда мне про это знакомый рассказал, я испытал чувство гордости, что подаю правильный пример.
В одном интервью прочла, что у благотворителей есть власть, потому что они дают другим людям почувствовать себя хорошими. Как думаете?
Смотря с каким помыслом человек идет в эту деятельность: кто-то хочет искупить вину, кому-то нравится помогать или у него что-то в жизни случилось. Есть слова, что, если ты помог другому, значит, Бог услышал его молитвы и помог через тебя.
Я рад, что Бог меня направил на это, потому что у каждого на земле есть своя небольшая миссия. Каждый должен выполнять, что ему дано.
«Помогаем всем»
Кому помогаете?
На самом деле — всем: детям с ОВЗ, взрослым, пенсионерам, многодетным семьям в трудной жизненной ситуации, выступаем спонсором для детских организаций. Сейчас у нас на попечении 95 семей с больными детьми и многодетные семьи из Белгородской области.
Как к вам обращаются за помощью?
Кто-то пишет в соцсетях, кто-то узнает о нас в газетах, по телеканалам, через знакомых.
Какую помощь оказываете?
Если нужна адресная помощь, публикуем контакты семьи, чтобы жертвователь лично мог помочь.
Мы покупаем инвалидные коляски, оплачиваем медицинские обследования, оказываем бесплатную юридическую помощь, организовываем мероприятия, концерты, мастер-классы — много разных проектов.
Сталкивались с мошенниками?
В 2016 году к нам обратилась якобы белгородская семья с ребенком с ДЦП. Им нужно было лететь в Китай на реабилитацию и за короткий срок собрать деньги. Они показали документы, но на бумаге со счетом от клиники не было печати. Нам пообещали позже прислать верный документ.
Мы начали собирать деньги и с нами связалась кибердружина. Оказалось, ребенок умер два года назад, а мошенники за два дня собрали 7 миллионов рублей.
Я тогда сильно испугался, передал все переписки в МВД, рассказал об этом подписчикам. После этого полицейские меня проверяли раз в полгода.
Расскажите о самых крупных проектах организации.
У нас был проект «Марафон добра», сейчас он перевоплотился в проект «Комфортное обучение». Мы заручились поддержкой компаний «Новатэк» и Free Line.
Сначала передали детям с ОВЗ больше 200 компьютерных кресел и больше 70 столов. Теперь партиями закупаем компьютеры, чтобы на дистанционке дети учились с комфортом. Не у всех была возможность купить те же кресла, и дети весь день сидели на стульях, что усугубляло их самочувствие.
Есть долгосрочный проект «Положи под елочку» — дарим новогодние подарки подопечным.
Как находите спонсоров?
У нас среди спонсоров есть областные и российские компании, знаменитости. Сотрудничаем с бизнесменом Павлом Шишкиным. Мы познакомились с ним на съемках шоу «Секретный миллионер» на телеканале «Пятница», он приезжал в Старый Оскол.
Компания «Осколтелеком» разрешила нам в своих отделениях открыть пункты сбора вещей для детей в паллиативном отделении в Воронеже. Сейчас старооскольцы активно участвуют, посылки передают из Питера и Сочи.
Недавно мы впервые выиграли президентский грант и вместе с управлением культуры проведем благотворительные концерты. На них соберем гуманитарную помощь.
Многие партнеры и спонсоры, коллеги из других благотворительных фондов находятся в Москве, поэтому планируем в этом году открыть филиал в столице и в Воронеже. Но я буду курировать работу из Старого Оскола.
При этом вы делаете совместные проекты с другими НКО?
Да, мы помогали детям с ОВЗ вместе с фондом «Обычное дело». Они установили в Старом Осколе контейнеры для сбора пластика, вторсырье продали на переработку.
На вырученные деньги мы двум детям купили специальные тренажеры, а одному ребенку оплатили очень важное медицинское обследование.
Сколько волонтеров вам сейчас помогают?
До пандемии у нас по заявкам работали больше 150 волонтеров. Но из-за коронавирусных ограничений многие ушли. Сейчас остались 20 активных человек.
В основном приходят те, у кого в жизни случилась какая-то ситуация и после этого они меняют свое мировоззрение, участвуют в нашей работе. Кому-то из них помогла наша организация.
«Это разрушало, но я справился»
В 2020 году многие СМИ, в том числе федеральные, рассказали историю пожилой женщины Людмилы Ивановой из Старого Оскола. Она искала новых родителей для своей внучки с ДЦП. Вы предложили ей помощь?
Людмила Михайловна прочитала про нас в газете и попросила помочь с ремонтом в кухне. Когда я лучше познакомился с этой потрясающей семьей, я просто был в шоке, потому что это очень сильная женщина, она одна воспитывала девочку-инвалида, что очень проблематично.
На тот момент у меня появилась цель подыскать для Полинки родителей. Конечно, уже прошло четыре года, но все-таки есть надежда, что девочка найдет любящую семью.
А как женщина отреагировала на предложение расстаться с внучкой?
О расставании речи не шло, потому что девочка и бабуля — смысл жизни друг для друга, их нельзя разлучать. Даже когда были переговоры с потенциальными родителями, у нас было требование — забрать девочку с бабушкой.
Вам раньше приходилось принимать судьбоносные для людей решения?
Была очень интересная ситуация. Одна семья рассказала, что их соседка выставляла годовалого ребенка в коридор, когда к ней приходили ухажеры. Это было зимой. Мы вызвали полицию и обратились в опеку. Нужно было решить: лишать маму родительских прав или нет. Пообщались с этой женщиной, и она успокоилась.
Я сначала был в шоке от таких историй. Но сейчас привык, потому что от этого в работе никуда не деться.
Вы не боялись, что если ребенка заберут в детдом, будете чувствовать себя виноватым?
Было двоякое мнение. В первую очередь хочется, чтобы ребенок всегда был с мамой. Но в то же время казалось, вдруг ребенку будет лучше там, чем дома?
Когда-нибудь появлялись мысли, что ваша помощь напрасна? Вы не спасете всех детей.
Мы оказывали помощь безнадежному ребенку, которому немного оставалось жить. Хотели, чтобы остаток жизни ребенок прожил с улыбкой на лице и с чувством, что он в этом мире не один. Это одна из главных задач.
Когда я впервые попал в паллиативное отделение в Воронеже и увидел детей, там еще лежали отказники, тяжелобольные безнадежные дети. Это, конечно, был шок.
Я с этой ситуацией боролся, наверное, года четыре. Давайте будем честными, смертность в отделении очень большая. Я приезжаю и, возможно, в следующей поездке ребенка не увижу. Так как я люблю детей, для меня это была очень трепетная ситуация. Мне их жалко, хочется всем помочь.
Однажды я сказал, что бросаю заниматься этой деятельностью. Понял, что вся эта ситуация меня разрушает.
Как разрушает?
Кроме этого отделения я навещал семьи с тяжелобольными детьми. Вроде бы помогли собрать семье деньги, а они мне звонят, говорят, ребенок умер.
У одной семьи умер, у второй, у третьей. Это пошло как снежный ком. И когда думал о всех этих ситуациях, пропал аппетит, началась бессонница.
Тут было два выбора: бросить благотворительность или идти дальше. Но я с этим справился.
Вам кто-то помог?
Сам. Я расписал, как выйти из этой ситуации, и мне это помогло.
Я сопереживаю человеку, но если буду убиваться ситуацией, то не смогу ему помочь. Бог дает, как говорится, терпения.
«Поддержки для особой категории почти ни-ка-кой»
Как вы думаете, почему люди просят помощи у вас, а не в соцзащите?
Многие говорят, что соцзащита не всегда идет навстречу.
Вы назвали свою деятельность работой. Но в то же время у вас есть оплачиваемая работа?
Да, я работаю оператором пищевой линии на кондитерской фабрике.
Как удается совмещать?
В начале моей деятельности у меня вообще не было свободного времени. Я во время обеденного перерыва обрабатывал заявки, после работы сам ездил в семьи, проверял документы.
Сейчас у меня четыре помощника, четыре редактора соцсетей и руководители разных направлений. У нас есть целый ревизационный отдел, который проверяет семьи. Все помогают бесплатно.
Думали с грантов закладывать деньги на зарплату?
Это в любом случае. Я заложил себе зарплату, чтобы понять, что это такое. Со следующего гранта заложу зарплату своим сотрудникам, потому что у многих есть семьи и хотелось бы, чтобы часть их времени оплачивалась. Они очень большую работу делают.
Что бы вы изменили в социальной сфере, если бы это зависело от вас?
Я руками и ногами за поддержку семей с детьми с ОВЗ. В принципе, поддержки для этой особой категории почти ни-ка-кой. Я бы прислушался к их просьбам.
Хорошо, что сейчас из-за резонанса им стараются помогать. Но бывало, что семьям отказывали в пособии, потому что их доход превышал установленную сумму на одну тысячу рублей.
