«Людей можно убедить только диалогом». Игорь Кипчатов, «Перспектива»

«Искать работу в Москве приходилось через газеты и журналы»

В последнее время значимость и ценность IT-специалистов сильно возросла. Изменилось ли у вас восприятие своей работы?

Это случилось, когда началась пандемия, коллеги перешли на дистанционный формат работы и надо было все перестраивать. Раньше мы в «Перспективе» не использовали инструменты видеосвязи так широко, делали одно-два мероприятия в неделю, а тогда пришлось делать два-три мероприятия ежедневно.

Я тогда почувствовал свою ответственность. Не успевал закончить одну задачу – возникала другая, срочная. Приходилось креативить, что-то новое запускать, договариваться, искать инструменты, чтобы коллегам было удобно работать. В «Перспективе» и фонде «Лучшие друзья» около 70 сотрудников, из которых больше половины имеют различные формы инвалидности. К каждому нужен индивидуальный подход. Вся IT-поддержка была на мне и моих коллегах.

Вы работаете в «Перспективе» почти 20 лет. Как вы вообще познакомились с некоммерческим сектором?

С НКО я познакомился, когда учился в вузе в Молдове, где я родился: волонтерил летом. После окончания вуза очень долго искал работу в разных сферах, хотя по профессии я бухгалтер. Мама сказала: «Если ты пойдешь учиться на бухучет, всегда будешь иметь работу: твоя специальность будет востребована».

Я окончил обычный вуз, не для людей с инвалидностью.

В общении с однокурсниками у меня сложностей не было, все помогали. Я не мог писать конспекты на лекции – приходилось брать их и переписывать дома.

Я очень не любил письменные экзамены, но явных сложностей не было. Мы до сих пор все дружим, хотя раскиданы по миру.

После окончания вуза мне удалось поработать полтора года бухгалтером в одной НКО, которая помогала людям с инвалидностью.

А потом, так сложилось, я переехал в другую страну. Мы жили в Молдове, но сестра поступила в вуз в России, и мама поехала с ней. Я тоже подумал: дай попытаюсь что-то сделать. В Кишиневе из-за экономической ситуации было трудно найти достойную работу с достойной оплатой труда.

Я люблю Кишинев, там много друзей, одноклассников, коллег, родственников, бываю там каждый год, люблю гулять пешком и смотреть, как меняется город. Жалко, что сейчас туда лететь очень дорого, с пересадками. Раньше: сел на поезд с Киевского вокзала – на следующий день там.

Искать работу в Москве приходилось через газеты и журналы: интернет тогда был по карточкам, компьютера у меня не было, я ходил в интернет-кафе. Обратиться в «Перспективу» мне посоветовали знакомые: «Сходи туда, там по-любому что-нибудь придумают». Так я и пришел – сначала в отдел инклюзивного образования, но постепенно развился до IT-специалиста.

С какими ожиданиями вы шли устраиваться на работу в «Перспективу»?

Я читал об этой организации еще когда жил в Молдове, в том числе про фестиваль «Кино без барьеров» – мне была интересна эта тема. У «Перспективы» тогда как раз запустился первый проект, связанный с трудоустройством людей с инвалидностью.

Мне не сразу дали должность – предложили попробовать себя на испытательном сроке с частичной занятостью. Тогда была зима, я жил в Орехове-Зуеве, и на дорогу до Москвы уходило минимум два часа в один конец.

Я согласился: найти работу через Центр занятости не получалось: там [ко мне] было негативное отношение. Трудоустроиться по моей специальности «бухучет» тоже было сложно: в Молдове и России разные законы и стандарты. Думаю, я выиграл [при трудоустройстве в «Перспективу»], потому что у меня был опыт работы в НКО в Молдове.

Вы следите за тем, как развиваются молдавские НКО?

Я поддерживаю контакт с коллегами из неправительственной ассоциации «Мотивация», где я работал бухгалтером. Они приезжали к нам на кинофестиваль, «Перспектива» ездила к ним делиться опытом, проводить тренинги – они познакомились через меня. Раньше эта организация занималась социальной реабилитацией людей с инвалидностью, а со временем тоже стала их трудоустраивать.

Чем именно вы занимались в отделе образования «Перспективы»?

Сначала мониторил интернет, искал информацию о том, что происходит в сфере инклюзивного образования в России и других странах. Это было начало 2000-х, тогда еще не была принята Конвенция о правах людей с инвалидностью, и мы боролись, чтобы Россия ее подписала и ратифицировала (Конвенцию приняла Генеральная Ассамблея ООН 13 декабря 2006 года, документ вступил в силу 3 мая 2008 года. – Прим. АСИ).

Тогда в России не было термина «инклюзивное образование», мало кто его употреблял. Мы занимались информационной кампанией, направленной на популяризацию этого термина. Рассказывали, что это такое, коллеги ездили обучать организации в регионах. Мы снимали ролики, социальную рекламу, делали акции в поддержку инклюзивного образования, у нас была большая команда.

Постепенно мне начали давать задания по технической поддержке мероприятий: показ фильма, конференция, какая-то акция.

Мы одними из первых начали делать видеоконференции, где выступали разные эксперты. Были проекты в Томске, Ухте, Воронеже, Самаре, Нижнем Новгороде. Это было ново для всех – не было еще такой скорости интернета, чтобы делать видеоконференции. Надо было решение искать, чтобы это было недорого или бесплатно. Мы с коллегами и искали такие решения, выбрали в итоге отечественную компанию, которая предоставляла нам услуги видеоконференцсвязи.

«Некоторые учителя говорили: “Он ничего не сможет, он никуда не поступит”»

От бухучета к IT-сфере – довольно резкий переход у вас получился.

Мне еще с детства нравились компьютеры, всякая техника – больше, чем бухучет. Мои друзья играли на музыкальных инструментах, я помогал им на репетициях. Я учился в обычной школе, а попасть туда в конце 1980-х ребенку с инвалидностью было очень сложно. Если бы не родители, мне бы не удалось получить образование в общеобразовательной школе.

Некоторые учителя говорили: «Он ничего не сможет, он никуда не поступит».

С друзьями мы до сих пор встречаемся, поддерживаем связь – вот это инклюзия. А если бы я учился в интернате, мы бы никогда не познакомились.

Поэтому когда я пришел работать в «Перспективу», у меня был личный опыт обучения в общеобразовательной школе, который очень помог мне в дальнейшей работе, я постоянно что-то предлагал.

Одно время вы работали супервайзером. В чем разница между работой в бизнесе и НКО?

В НКО больше креатива и разнообразия. В бизнесе все заточено под стандартные процессы, которые ты должен делать в соответствии со своими служебными обязанностями: стандарт мерчендайзера, стандарт супервайзера, отчетность. В НКО более разнообразная работа, можно развиваться.

Люди в НКО более понимающие, им действительно нравится их работа – сюда не приходят зарабатывать деньги. Часто люди начинают в НКО карьеру: приходят волонтерами, потом становятся сотрудниками, растут все выше.

Как выглядит ваш типичный рабочий день?

С утра еду в офис, смотрю почту, разбираю текущие моменты, смотрю календарь: если ли у меня встречи, созвоны, нужна ли коллегам моя помощь, срочные или несрочные задачи. Если нужна экстренная помощь, тут же в офисе оперативно реагирую, слежу, чтобы работал интернет, телефония. Если какие-то неисправности – решаю. Например, барахлит коммутатор – надо думать о его замене.

Если организуем крупное мероприятие типа танцевального марафона или кинофестиваля [о жизни людей с инвалидностью «Кино без барьеров»], выезжаю на площадку. С 2004 года на мне была организация показов кинофестиваля, потом я стал заниматься техническим сопровождением церемоний открытия и закрытия. Кинофестиваль постепенно становится все более известным, появляются новые платформы, которые помогают авторам фильмов продвигаться.

Не люблю, когда мероприятие на новой площадке, на которой ты не был физически: не все можно обсудить по телефону, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Часа за три-четыре до начала мероприятия я должен быть на месте, все подготовить, проверить оборудование.

Сфера информационных технологий быстро развивается. Как часто вы сталкиваетесь в работе с новыми задачами и как отслеживаете разные новшества?

Читаю новости, беседую с коллегами из IT-компаний, постоянно что-то изучаю, тестирую новые продукты, чтобы потом можно было помочь коллегам решить сложные задачи. Вы знали, например, что в Zoom можно настроить автоматические субтитры на русском языке?

(включает опцию, демонстрирует)

Вы должны выбрать опцию в настройках, и они появятся на экране. Эта опция появилась несколько месяцев назад, мы ее давно ждали: для нас это очень важно, когда мы проводим мероприятия. Раньше субтитры в Zoom были доступны только на английском языке, а на отечественных сервисах субтитров вообще нет. Хоть они не идеальны, но смысл понять можно – это лучше, чем когда их вообще нет.

Разработчики стараются, чтобы софт был доступен всем пользователям, ведь иначе им не будут пользоваться, не станут покупать. Потребители выберут то, что доступно и удобно для всех.

За рубежом это направление сильно развивается. В России только начинают появляться эти темы, еще много предстоит сделать, чтобы дойти до уровня. Но хорошо, что начинают.

Вы говорите об универсальном дизайне, который удобен для всех людей. Как вы можете объяснить, почему это важно и касается не только сайтов, но и городской среды?

Потому что люди бывают разные. Пусть тебе это не понадобится, но удобно для всех. Универсальный дизайн никому не вредит. Да, есть опции, которые нужны только определенным категориям пользователей, но хорошо, когда сайт удобен и доступен всем. Такой сайт через поисковую систему сможет найти больше пользователей – например, незрячий человек.

А вот недавно была новость, как соседи ополчились против пандуса в подъезде. Как примирить разных людей?

Людей можно убедить только диалогом. Надо как-то убеждать, что пандус будет удобен не только человеку на инвалидной коляске, но и другим жителям: мамочкам, велосипедистам. Надо объяснять, что отсутствие пандуса нарушает права. Но бывают разные ситуации – может, там физически нельзя его установить.

Когда я переехал в новый дом, у нас стоял подъемник, но в доме не было людей на колясках. За шесть лет подъемник использовали, может быть, раза два. Такой дорогой подъемник и стоит без дела! В других подъездах его, может быть, не хватает. Жители собрались: давайте лучше сделаем пандус и к нему ручки?

Как сейчас обстоят дела с проектом «Росдоступ», который «Перспектива» запустила в 2012 году. Он жив?

К сожалению, нет. Мы делали этот ресурс, чтобы люди с инвалидностью могли оперативно пожаловаться на недоступную среду: часто сложно понять, куда обращаться, какая инстанция за что отвечает. В приложении «Росдоступ» можно было сразу сформировать документ – обращение в ответственный госорган. Там были шаблоны документов, разработанные нашим юристом. Откликов было немного, но были положительные моменты, когда люди жаловались, и чиновники что-то делали. Мы сделали этот проект на базе открытого кода, по аналогии с проектом «РосЯма», где каждый автомобилист мог оставить информацию о плохой дороге (проект «РосЯма» заблокирован Роскомнадзором).

Как считаете, почему проект не стал популярным?

Не знаю, видимо, не так много людей с инвалидностью, которые готовы жаловаться, что-то делать, быть активными гражданами, пытаться что-то изменить у себя в городе. Проект интересный, но возрождать его пока не планируем.

Как человек, связанный с технологиями, как вы относитесь к цифровизации? Россию хвалят за высокий уровень технологий, сервисы для людей, удобные МФЦ, но вот теперь ввели электронные повестки, и люди насторожились.

Я считаю, что цифровые сервисы – это хорошо, когда они помогают ускорить процесс получения тех или иных услуг. Например, получить справку для льгот. Бесплатный проезд на электричке сейчас можно оформить за несколько секунд, а были времена, когда мне приходилось просить родственников или знакомых, чтобы они забрали бумажную справку и передали мне. Или летать в город, где я тогда был прописан, самостоятельно, тратить время и деньги.

Но есть моменты, над которыми необходимо работать. Очень не хочется, чтобы портал госуслуг из такого хорошего начинания превратился в репрессивный инструмент, и все его боялись. Могут начать с рассылки повесток, а окончить черт знает чем. Хочется, чтобы портал был на пользу людям, а не чиновникам. Это меня тоже очень тревожит. Надо, чтобы человек имел возможность легко зарегистрироваться, получить услугу и так же легко, если захочет, удалить аккаунт.

Какого цифрового сервиса для людей с инвалидностью, по вашему мнению, не хватает?

Люди с инвалидностью имеют право на санаторно-курортное лечение, но для этого надо стоять в очереди, получать справку от врача и ехать туда, куда тебе предложат – без выбора. А было бы лучше так: тебе дают сертификат, ты открываешь список санаториев и едешь, куда хочется. Есть у тебя право поехать в санаторий – ты выбрал, созвонился, сделал справку и поехал. Хочется, чтобы была свобода выбора. Хотя я давно не обращался за этой услугой: некогда в санатории ездить.

«Техника в любой момент может подвести. Это колоссальная ответственность»

Вы участвовали во многих проектах «Перспективы»: кинофестиваль, показ мод, танцевальный марафон. У вас есть среди них любимый?

Трудно выделить – за годы работы было так много мероприятий, от которых получаешь столько эмоций, впечатлений. Мне нравится танцевальный марафон, который у нас скоро будет.

Мы с Денис Розой принимали участие во всех наших танцевальных марафонах. Надо все согласовать, чтобы все выступили, проверить технические райдеры артистов, все узнать. Если это какой-то мастер-класс, надо продумать, что будет висеть на экранах, кто у тебя будет на видео, кто будет помогать со звуком – все продумывается и расписывается. Сложно делать такие мероприятия, здесь нужна четкая скоординированная команда.

Что может пойти не так во время подготовки крупного мероприятия, например, кинофестиваля?

Самый сложный кинофестиваль был в прошлом году – впервые у нас было онлайн-подключение зрителей через Zoom. Надо было сделать так, чтобы в нужный момент они вышли на связь, чтобы работал микрофон, синхронный переводчик, зрители могли видеть изображение на большом экране, задать вопросы и получить ответ. Каждая мелочь важна – микрофон, кабель. Важно, чтобы все работало без сбоев. Провести одну интернет-линию в кинотеатр, распределить ее на три зала, договориться с провайдером, все смонтировать за два часа и делать так, чтобы все службы работали как единое целое.

Вам больше нравится работать с техникой или с людьми?

И то, и то – все взаимосвязано.

Когда делаешь проекты, надо уметь и с техникой ладить, и с людьми договариваться. С людьми ты должен говорить на одном языке – иначе диалога не выйдет.

Техника в любой момент может подвести. Бывало, все подготовил, проверил, приезжаю – комплект не работает, а почему – никто не поймет. Конечно, это колоссальная ответственность. В любой момент что-то может пойти не по плану, и я должен сделать все, чтобы этого не допустить. Это очень сложно, здесь надо быть очень внимательным и пользоваться регламентом, выработанным благодаря опыту.

Какие три ваших главных навыка, которые помогают работать в НКО?

Трудно сказать. Наверное, упорство, трудолюбие и опыт. Упорство – это умение попробовать еще раз, придумать варианты, как решить ту или иную проблему, продумать запасной вариант.

Как вы восстанавливаетесь после работы на масштабных событиях?

Я люблю в такие моменты брать короткий отпуск, я называю это отлежка. Побыть на свежем воздухе, если это теплое время года, или улететь куда-то погулять, велопрогулки, на море. Я люблю путешествовать.

Вот, например, в Сочи вы участвовали в эстафете Олимпийского огня.

Это было в Вологде. Сначала меня пригласили в Курган, но я сказал, что не доеду – очень далеко. Тогда мне предложили слот в Вологде, я ездил одним днем, на поезде. Мне было интересно участвовать в эстафете: мы тогда ждали первые зимние Олимпийские и Паралимпийские игры в нашей стране, занимались общественной работой, организация меня направила – естественно, я подключился. Я хотел, чтобы узнали про «Перспективу» и про то, что мы делаем. Дистанция была метров 100-200. Помню, что у меня номер был 007. Все шутили: «Ты агент 007?».

«Если бы не “Перспектива”, все было скучнее, мрачнее»

Как в России изменилось отношение к людям с инвалидностью за последние 20 лет?

Очень многое изменилось, не только в Москве, но и в регионах. Люди с инвалидностью стали больше выходить из дому, стали свободно искать работу, больше заниматься спортом. Появилось так называемое инклюзивное образование, когда дети могут получать образование не в интернате, а в школе с ровесниками с инвалидностью и без.

На это очень повлиял закон «Об образовании» в 2012 года, в котором было дано определение «инклюзивное образование» и установлено, что в целях реализации права каждого человека на образование создаются необходимые условия для получения без дискриминации качественного образования лицами с ограниченными возможностями здоровья, в том числе посредством организации инклюзивного.

Работодатели стали смелее брать к себе на работу людей с инвалидностью, и они вышли на открытый рынок труда. Сначала это начали делать крупные западные компании, потом и наши, отечественные.

С чем вы связываете эти перемены?

В том числе с работой общественных организаций, которые занимаются правами людей с инвалидностью: активной, напористой. Без нее ничего бы не получилось.

И важна, конечно, активизация самих людей с инвалидностью, которые заявили о своих правах, что они хотят жить, как и все, что у них тоже есть право на образование, труд, отдых.

Большой толчок этому развитию дало то, что в 2014 году в нашей стране впервые прошли Паралимпийские игры. Я ездил на несколько дней на Паралимпиаду и видел, что трибуны забиты, сложно было достать билеты на соревнования, было много волонтеров.

Стала очень доступная среда – я видел, какой Сочи был до Олимпиады и какой он сейчас, произошли большие изменения. Вокзалы, аэропорты – все сделали доступными и удобными по всем международным правилам и нормам.

Вы никогда не фантазировали, где бы вы работали, если бы 19 лет назад не оказались в «Перспективе»?

Все было скучнее, мрачнее, не так интересно. Мне кажется, я не достиг бы таких успехов, потому что в «Перспективе» я нашел работу, начал заниматься делом, которое мне нравилось с детства – техникой, компьютерами. У меня не было бы такой активной общественной жизни. Когда я учился в школе, даже не думал, что буду в Москве работать. Так сложилось – может быть, это судьба.

Справка

Региональная общественная организация людей с инвалидностью «Перспектива» работает в России с 1997 года. Сегодня это одна из ведущих НКО, развивающих инклюзию в России. Миссия организации – добиться улучшения качества жизни людей с инвалидностью и их полного вовлечения во все сферы жизни общества. «Перспектива» помогает людям с любыми формами инвалидности. Программы организации действуют в 15 регионах страны. Большинство сотрудников имеют инвалидность и на собственном опыте знают о сложностях, с которыми сталкиваются люди с особенностями здоровья и их семьи.

«Перспектива» помогает людям с инвалидностью защищать свои права, получать образование, заниматься спортом, жить в комфортном городе, находить работу с учетом инвалидности. Среди проектов организации – Web-школа (бесплатные вебинары для людей с инвалидностью, сотрудников НКО, благотворительных фондов, педагогов, родителей), Национальная коалиция «За образование для всех», международный инклюзивный кинофестиваль «Кино без барьеров» и другие.

Интервью с Игорем Кипчатовым — часть серии «НКО-профи», созданной Агентством социальной информации и Благотворительным фондом Владимира Потанина в 2017 году. «НКО-профи» — это цикл бесед с профессионалами некоммерческой сферы об их карьере в гражданском секторе. Материал подготовлен при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина.