Участники фестиваля «Импульс добра», организованного фондом «Наше будущее» в Москве, постарались разобраться, как считать социальный эффект. Дискуссия состоялась на круглом столе «Комплексная оценка проектов социального предпринимательства. Социальный эффект как ценность бизнеса».
По мнению модератора круглого стола Валерии Завгородней, генерального директора «Бюро импакт-решений», тема социального эффекта уже давно поднимается в бизнес-сообществе и НКО-секторе. Однако до сих пор все продолжают воспринимать ее по-своему, и универсальные критерии могут ввести только авторитетные игроки. В пример она привела фонд «Наше будущее», который ранее дал определение социальному предпринимательству.
«Социальный эффект — это та полезность, которую причиняет любой проект. Мы это и воспринимаем на таком простом уровне. С начала деятельности фонда ”Наше будущее” мы всячески пытались найти подходы к оценке этой полезности. И появилось такое лаконичное название ”социальный эффект”. И всем понятно, если мы будем подразумевать под этим эффектом некую полезность, которую проект социального предпринимателя предлагает всем заинтересованным сторонам», — отметила Юлия Жигулина, исполнительный директор фонда «Наше будущее».
Она рассказала, что фонд не сразу пришел к универсальной оценке. Подходы были разные. Сначала измеряли одними показателями — количество, охват, целевые аудитории, потом стали работать со шкалой по видам деятельности проектов.
«При принятии решений мы сопоставляли данные проекта с этой шкалой. Мы могли вложить определенную сумму денег, если социальный эффект укладывался в определенные рамки минимума или максимума по шкале, — объяснила Жигулина. — Поскольку мы предоставляем беспроцентное финансирование и конкуренция за ресурс достаточно высока, нам нужно было найти тот проект, который на один рубль вложенных средств демонстрирует наибольший социальный эффект».
Наиболее удобным для фонда стал подход к оценке социального эффекта методом SROI (от англ. social return on investment). Он позволяет сопоставить затраченные на проект ресурсы с ценностью экологических, социальных или экономических результатов, создаваемых этим проектом. Эксперт подчеркнула, что этот метод подходит не для всех бизнесов и НКО, потому что он достаточно трудоемкий.
«В SROI есть компонент монетизации, когда мы полученные результаты монетизируем, представляем в условной денежной единице. Дальше мы сравниваем то, что было вложено в этот проект, и ценность социальных результатов. По благотворительным проектам типичное SROI — два к одному, четыре к одному. А по проектам социального предпринимательства гораздо выше», — уточнила Юлия Ходорова, директор фонда «Культура благотворительности».
По мнению эксперта, лучше собирать обратную связь у благополучателей — недорого и можно внедрить в работу любого бизнеса или НКО.
Доступные варианты
По словам экспертов, важно знать свою целевую аудиторию: анкетирование людей может рассказать не только о важности инициативы, но и в каком направлении стоит двигаться.
Так, руководитель направления корпоративной социальной ответственности и нефинансовой отчетности «Росатома» Виктория Логинова рассказала об опыте компании на примере жителей Краснокаменска.
«С помощью анкетирования удалось узнать, что две трети опрошенных видят изменения в городе благодаря нашему конкурсу социальных проектов и высоко оценивают возросшую общественную активность. 65% знали про гранты и могли даже назвать, что появилось за их счет», — заявила Виктория Логинова.
Кроме того, с помощью анкетирования удалось выявить проблемы, которые волнуют прежде всего местных жителей: дороги, транспортная доступность, здравоохранение. По этим направлениям уже разработан четкий план действий для улучшения качества жизни людей.
Аспекты оценки
Это подтвердила и Юлия Ходорова: повышение качества работы с целевыми группами ведет к повышению качества жизни людей. Например, они меньше времени проводят в очередях за оказанием какой-либо соцуслуги, с ними могут работать более квалифицированные специалисты.
«Соцпредпринимательство оценивается в трех аспектах — социальный, предпринимательский и управленческий. В каждом из них можно брать определенные индикаторы и по ним проводить оценку. Наш подход состоит в том, что вклады, продукты и результаты просто анализируем в самом начале. Но в анализе данных мы доходим до конечного стейкхолдера и благополучателя. И спрашиваем у него: ”Что меняется в вашей жизни благодаря тому, что вы приняли участие в том или ином проекте?” И так мы подходим к оценке социальных благотворительных проектов и конкурсов, образовательных программ», — говорит директор фонда «Культура благотворительности».
По мнению Екатерины Плужник, руководителя направления устойчивого развития «Росбанка», социальный эффект образовательных программ для соцпредпринимателей, таких, например, как «Начни иначе», — это комплексная история.
«Очень сложно выделить из всего ”социального пирога” свою долю, чтобы понять, не приписываем ли себе достижения партнеров, — считает Плужник. — Помимо ежегодного собственного мониторинга по своим критериям и метрикам, мы решили пригласить внешнего оценщика для того, чтобы посмотреть на программу с разных сторон».
Фонд «Культура благотворительности» как раз стал таким экспертом. В итоге удалось выяснить в среднесрочной перспективе, как полученные знания повышают уверенность участников «Начни иначе» и как обеспечивают им финансовую устойчивость.
Самооценка
Если бизнес или НКО не могут пригласить экспертов, то для них у Фонда поддержки социальных проектов появился сервис самодиагностики, который позволяет оценить инициативы, подающиеся на конкурс грантов, рассказал Алексей Маслов, директор департамента развития социального предпринимательства фонда.
«Это сервис выстроен на комплексной оценке соцпредпринимательства: способности привлекать ресурсы, наличия выстроенной логики достижений позитивных социальных результатов, теории изменений, управления на основании социальных целей. Любая диагностика через такой сервис — это возможность увидеть социальную эффективность. Его способность с меньшими ресурсами достигать больших позитивных изменений», — подытожил Алексей Маслов.
