16 спикеров, у каждого из которых было 15 минут на то, чтобы расширить кругозор слушателей, рассказали о мотивации, гибридном интеллекте, поиске призвания, киберспорте, проблемах сиротства и др. АСИ рассказывает о трех самых социально значимых темах, прозвучавших на конференции TEDx.
Бездомный — человек или состояние?
Григорий Свердлин – директор благотворительной организации «Ночлежка», благодаря которой сотни людей ежегодно выбираются с улицы и возвращаются к нормальной жизни. Помощью бездомным он занимается последние 14 лет своей жизни.
«Еще в бытность волонтером в «Ночлежке» меня поразило, что те бездомные, которых мы узнаем на улицах как бездомных (от которых плохо пахнет, они плохо одеты) – это если не верхушка айсберга, то только часть этого огромного айсберга. Огромное количество людей выглядят как я или как вы. Они недавно оказались на улице, они ходят в льготный день в баню и пытаются выбраться с улицы. Они верят, пока еще верят, что это возможно», – рассказал Свердлин.
Когда этот импульс и вера в то, что можно изменить ситуацию, заканчивается, то дальше многие бездомные, к сожалению, начинают выпивать. Через год, полгода попыток выбраться с улицы у многих опускаются руки. Очень важно подхватить человека до того, как у него истощились эти внутренние ресурсы.
Три главных причины бездомности в России:
1. Трудовая миграция. Лишившись работы в чужом городе, люди остаются без денег и жилья. В первые дни жизни на улице их часто избивают, крадут телефон, последние деньги. Они даже не могут связаться с родственниками.
2. Семейные проблемы. Из-за конфликтов и желания получить недвижимость родственники выселяют своих близких.
3. Мошенничество/вымогательство. Каждый пятый бездомный в России – это жертва квартирного мошенничества. В первую очередь это одинокие люди – выпускники детских домов, люди, имеющие ментальные нарушения, пожилые.
На самом деле бездомных людей ничто не объединяет, кроме отсутствия дома. Архетипического бездомного не существует. Среди них примерно такое же количество людей с высшим образованием, как и среди домашних. Свердлин уверен, что бездомный – это не человек, а состояние. Это не существительное, а прилагательное. Сегодня бездомный, завтра уже нет.
«Сегодня в России складывается странная ситуация. Пока человек платит налоги, рожает детей, служит в армии, ходит на работу – он член общества, сгодится. А если не дай бог несколько несчастий наложились на другое, и человек оказался на улице. Мы от него отворачиваемся и говорим, что сам виноват, все равно не помочь, наверняка алкоголик. Это ситуация, с которой я лично не могу смириться. Мне кажется, это не по-человечески. Я верю, что спустя время в России появится специализированная система помощи, которая подхватит, если мы или наши родственники, друзья окажутся на улице. Та страховочная сеть, которая поможет с этой улицы выбраться, если случилось несчастье», – говорит Григорий Свердлин.
Чтобы детских домов не было совсем
Мария Эрмель – президент ассоциации приемных родителей, опекунов, усыновителей «Ребенок дома». Мама девятерых детей, семь из которых приемные. Пятеро с ограниченными возможностями.
«Часто я слышу такую фразу: «Детям нужно находиться в детском доме, там о них заботятся, там все хорошо. Особенно детям с инвалидностью нужно находиться в специализированных детских домах, потому что там за ними ухаживают, делают всякие процедуры, и все у них здорово». Я вам скажу, как мать семи приемных детей. О них там не заботятся. Им там плохо», – отмечает Мария Эрмель.
Существует ужасающая официальная статистика: из 100% выпускников детских домов только 20% смогут более-менее устроиться в жизни. То есть из 10 детей социализироваться смогут только двое. Остальные 80% в первые 5 лет либо покончат жизнь самоубийством, либо сядут в тюрьму, либо подсядут на наркотики, либо сопьются. Многодетная мать называет это массовым убийством. Причем государственным и узаконенным, потому что эта статистика известна, она остается, и никто ничего не пытается изменить.
В официальную статистику не входят люди без будущего. Это дети с ОВЗ. Обычные дети могут выиграть 20-процентный шанс и социализироваться. Дети-инвалиды не смогут: диагнозы, которые им ставят в детском доме, слишком тяжелые. Их лишают дееспособности. Из детского дома инвалидов они переезжают во взрослый дом инвалидов, где достаточно быстро умирают. Если в Петербурге и Москве все еще довольно неплохо, то в неразвитых регионах это действительно так, уверена Мария Эрмель.
«В 6 лет мой сын мог произнести только 7 звуков. Когда я пришла к дефектологу, он сказал: «Ничего страшного, мы вытянем его до нормы». Сейчас ему 9 лет, и он хорошо говорит. Почему был поставлен такой страшный диагноз? Ответ: диагноз ставится на будущее. Исходя из того, что с ним будут заниматься так же сильно, как сейчас, – все будет хорошо. В детском доме комиссия также ставит диагноз на будущее, c учетом, что в детском доме ничего не изменится – дебильность он получит через несколько лет. Но поставят ее уже сейчас. Поэтому у этих детей нет будущего, они заживо похоронены в домах инвалидов», – сказала Мария Эрмель.
Со слов Марии Эрмель, ее единственная цель – дать детям из детского дома больше шансов на счастливую жизнь, потому что от официальной статистики перехватывает дыхание. Так не должно быть, и это в наших силах сделать так, чтобы детских домов не было совсем.
«Сейчас хорошими хирургами становятся не благодаря, а вопреки»
Андрей Павленко – руководитель онкологического центра комбинированных методов лечения Клиники высоких медицинских технологий (КВМТ) им. Н.И. Пирогова. Пациент с диагнозом «онкология».
В своем выступлении Павленко рассказал о своем профессиональном становлении, а также о трудностях, с которыми ежедневно сталкиваются медицинские работники.
«Сейчас хорошими хирургами становятся не благодаря, а вопреки системе обучения», – подчеркнул Андрей Павленко.
Проблемы:
1. Разрыв продуктивного контакта между медицинскими чиновниками и практикующими медиками. Отсутствие эффективных действий со стороны министерства.
2. Стена между пациентами и врачами. Отрицательный образ медработника в обществе, подогреваемый СМИ.
3. Создание термина ятрогенного преступления. Введение уголовной ответственности за любую ятрогению вопреки мировой практике и здравому смыслу.
4. Отсутствие возможности прожить на одну зарплату доктора. Тотальное профессиональное выгорание. Отсутствие истинной коллегиальности и корпоративности.
5. Отсутствие объективной оценки качества профессиональной подготовки, в том числе и хирургов.
6. Отсутствие системы паллиативной помощи и психологического сопровождения тяжелых больных.
7. Катастрофическая недооценка труда медиков и, как следствие, обесценивание базовых качеств доктора: альтруизм, самопожертвование, бескорыстность, желание помочь, доброта, интеллигентность и т.д.
«Общество врачу – ты обязан. Минздрав врачу – ты обязан. Совесть врачу – ты обязан. Да, я обязан. Я делаю все, чтобы соответствовать этому высокому званию. Но все ли делает наше общество, Минздрав, чтобы обеспечить нормальное существование обычному хирургу? Не уверен».
