Помимо Третьяковки, фестиваль приняли еще две столичные площадки: музей «Гараж» (там событие прошло 16 июня) и Музей Москвы — там фестиваль пройдет 30 июня.
Как возникла идея фестиваля
По словам одного из инициаторов фестиваля и куратора Школы языков соседей Вероники Сергеевой, фестиваль получился, потому что совпали желания нескольких организаций: культурных институций Москвы, Агентства ООН по делам беженцев, Интеграционного центра для детей беженцев и мигрантов «Такие же дети» (проект благотворительного фонда «Мозаика счастья») и Школы языков соседей, где в июне как раз завершился очередной учебный семестр.
«Сначала мы думали, что сделаем небольшой фестиваль с «Гаражом» в честь окончания семестра. А потом пошли в Третьяковку, чтобы обсудить осенний семестр, и спросили, не хотят ли они подключиться к фестивалю? Оказалось, что Третьяковка думала на эту тему, и они хотели делать что-то подобное летом», — рассказывает Вероника.
Оценить количество гостей фестиваля сложно — люди приходят в музеи на выставки, — но, по оценке организаторов, на фестивале в «Гараже» 16 июня было около 300 человек.
«У нас на фестивале были подопечные центров и аудитория «Фейсбука», которая откликнулась. По моим ощущениям, людям было интересно: и на лекции, и на встрече с художниками гости задавали вопросы, включались в дискуссию. Тема очень нужная», — говорит куратор фестиваля в Новой Третьяковке и методист музейно-образовательной деятельности отдела образовательных программ Третьяковской галереи Полина Кудряшова.
Образы утраченного дома
Основная часть выставки – картины из постоянного собрания Третьяковской галереи. Их интегрировали в постоянную экспозицию искусства ХХ — начала XXI века. Образ дома, движения, ностальгии и тоски по своим корням и истории близки многим авторам, чьи произведения хранятся в коллекции галереи.
«В этом и была одна из задач: показать, что миграция – это явление, неразрывно связанное с историей. Поэтому нам было важно сделать выставку внутри постоянной экспозиции», — комментирует Кудряшова.
Наряду с девятью произведениями Александра Волкова, Петра Кончаловского, Ольги Соколовой, Семена Чуйкова, Александра Лактионова, Таира Салахова, Михаила Рогинского, Оскара Рабина из постоянной экспозиции продемонстрировали 11 произведений из фондов. Среди них работы Александра Древина, Мартироса Сарьяна, Алексея Исупова, Василия Ефанова, Джавлона Умарбекова, Камиля Муллашева, Тогрула Нариманбекова, Михаила Греку, Мир Надира Зейналова.
Они так или иначе связаны с темой миграции. Художники, ощутившие на себе сложности и противоречия событий ХХ века (революция, политические репрессии, войны и эмиграция 1960-1970-х, перестройка и переломные события 1990-х), отразили их в своих работах. Часто образ дома и семьи становился для них центральным.
Каждую картину сопровождают подписи красного цвета, переведенные на узбекский, таджикский, пушту, французский и английский языки.
Кто такой беженец
На лекции «История миграции в России в XX веке» директор региональной общественной организации «Центр миграционных исследований» Дмитрий Полетаев рассказал о статусах, которые могут получить люди, переселяющиеся в Россию. Их всего три: статус беженца, вынужденного переселенца или временное убежище. В России, по словам Полетаева, достаточно сложно получить статус беженца.
«Это, безусловно, связано с деньгами: если ты даешь статус беженца, ты должен помогать этому человеку. К сожалению, сейчас люди не могут получить статус беженца годами», — рассказывает директор центра.
Однако нужно понимать, что статус беженца — не подходящий канал для получения гражданства: в России за 10 лет гражданство получили только 140 человек из числа беженцев.
«Беженцы в других странах уже давно получили гражданство. Те, кто уехал в Россию, говорили, что получение статуса беженца было ошибкой и нужно было идти по другому каналу. Но так как они уже зарегистрировались как беженцы, то попали в ловушку. Люди не могут обрести статус по 15-20 лет. Это бесчеловечно, на мой взгляд», — говорит Полетаев.
Довольно часто в России люди получают статус вынужденного переселенца. Его обычно дают людям, которые не покидают территории своей страны, но вынуждены переехать. Например, как было во время войны в Чечне, рассказывает Полетаев. Начиная с 1998 года количество людей с таким статусом резко сократилось.
Одна шестнадцатая часть России
Чистая иммиграция в Россию с 1991 года составила 9 млн человек – это люди, которые приехали и получили российские паспорта, говорит Полетаев. Это одна шестнадцатая часть населения страны — довольно серьезная цифра и для демографии, и для экономики, уверен он.
«Интересно, что часть этих людей получили паспорта, не переезжая в Россию – в загранучреждениях. После распада СССР, когда людям было важно просто получить гражданство, им шли навстречу и выдавали паспорта за границей. Это очень спорная мера, ведь человек, который получил российский паспорт, может получать российскую пенсию, например», — рассказывает эксперт.
Все это искажает само понятие и саму ценность гражданства, считает Дмитрий.
Школа языков соседей
«Глобальная цель фестиваля — донести до общества мысль, что мегаполис — это культурное разнообразие, и все люди могут существовать здесь в абсолютно разных правах. Миграция — это абсолютно нормальное явление. И если люди приехали сюда работать, это не значит, что они второсортные и мешают жить местным. Все без конца переезжают за лучшей жизнью, следуя своим целям. Нет местных и неместных, все мы здесь на равных правах», — уверена Вероника Сергеева.
Если фестиваль — это скорее временный способ привлечь внимание к проблеме беженцев, вопросам миграции, то Школа языков соседей — это долгая работа по поддержанию интереса к культуре людей из стран-соседей. Школа возникла в 2014 году, тогда она называлась Школой языков мигрантов.
«Тогда был резкий наплыв мигрантов, было какое-то напряжение. Мы хотели поднять этот вопрос в общественном поле и показать, что вообще-то за этими людьми — огромные культурные пласты, у них сложный язык, и, если человек плохо говорит по-русски, это вообще не значит ничего», — рассказывает Вероника Сергеева.
В школе преподавали узбекский, таджикский, молдавский и казахский языки — выбирали языки стран, откуда в Россию прибывает больше всего трудовых мигрантов. Школа выиграла грант фонда поддержки публичной дипломатии имени Горчакова, языков стало уже 10 – это были языки стран СНГ.
После нескольких семестров организаторы сделали перерыв. Занятия возобновились весной этого года, преподавали два языка: узбекский и грузинский. Вероника рассказывает, что грузинский «все давно хотели и просили». Занятия проходили в музее «Гараж».
«Учеников школы отбирали по принципу, что человек будет работать с этим языком и делать проекты, связанные со страной-соседом. Хотя было много заявок и от людей, которые по каким-то причинам не знали родного языка и хотели его выучить», — говорит Вероника.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
