Не знаю, Дмитрий Поликанов серьезно или так, для красного словца и дискуссии, но раз есть вопрос, почему бы не дать ответ. Внимание, вопрос:
«Ну, и напоследок еще одна мысль: а так ли страшно, если какие-то благотворительные фонды закроются? Это же нормальный процесс в бизнесе – неправильно оценил риски, не справился с моделью, разорился, закрылся, отдал часть рынка конкурентам, через какое-то время запустил новый проект.
Почему в некоммерческом секторе должно быть по-другому? Кто-то уйдет, кто-то появится, подопечных подхватит кто-то из партнеров, а если повезет, то и государство в чем-то поможет. Одновременно это будет способствовать росту профессионализации сектора. Такая уж ли страшная осень нас ждет?»
При всей «нормальности» этого процесса в бизнесе, он порой очень тяжело переживается как собственниками, так и сотрудниками и их семьями. Закрытие организаций, в зависимости от ситуации на рынке и рынке труда, в частности, ведет порой к очень плачевным последствиям. Вплоть до летальных, связанных с тем, что люди не могут устроиться на работу, попадают в долговые ямы и депрессии.
Что здесь «нормального»? Рынок далеко не так гибок, что каждый тут же перебегает на новую тепленькую работу. Бывает и так, что это было твое последнее стабильное рабочее место. Если только это не норма эволюционного взгляда на вещи, где естественный отбор понимается в прямом смысле.
Сложно говорить о некоммерческих организациях в отрыве от благополучателей, которым они помогают. В определенном смысле это сообщество. Страдает НКО — страдают и те, кому они помогают. Поэтому любые оценки вне этих рисков опрометчивы.
Сравнивать бизнес-среду и НКО-среду в исследовательских и философских целях, безусловно, можно, сейчас это весьма популярное занятие в поисках волшебных решений. Кстати, ряд идей и подходов в управлении спокойно кочует туда и обратно. Что-то приживается, что-то нет. Однако рассматривать бизнес и НКО как одно и то же — значит выдавать желаемое за действительное.
Какой рынок в НКО-сфере? Максимум, на что похожи экономические условия третьего сектора, — это на свечную лавку в сельском монастыре. Ассортимент крайне ограничен, это против морали, не благословляется и далее по канону. При этом большую часть работы, пожалуйста, делайте «во славу Божию» и о смирении и самоограничении не забывайте, вы же «ради добра это делаете». Причем эти убеждения распространены как внутри сектора, так и снаружи.
Одинаково активно обсуждается, где отдыхает сотрудник благотворительной организации, на какой машине ездит и какой у него телефон. К сожалению, в эти моменты часто забывают, что восстановившийся и уверенный в завтрашнем дне специалист и руководитель может быть куда более результативным и помогающим, имеет возможность получать современное образование и использовать передовые технологии.
Про эту сторону реальности хорошо написано у Дэна Паллотты в его «Неблаготворительности». Очень подробно о том, как рыночные идеи не работают, когда речь идет об НКО. НКО не могут распределять прибыль, обеспечивать и предлагать серьезный карьерный рост, конкурировать по зарплатам и гонорарам с коммерческими организациями. Привычные способы поддержки в виде грантов — чаще короткие по срокам средства, ограничение в 20% на административные расходы, негативные и позитивные дискриминации, распространенные в обществе относительно самих организаций и их сотрудников. Единицы могут позволить себе привлечь инвестиции, чтобы вернуть их инвесторам, не говоря уже о дивидендах. Все эти возможности есть у коммерческих организаций и для них это легитимно не только по закону, но и по общественному признанию. Что позволено бизнесмену, не позволено нкошнику.
Подхватят ли подопечных другие организации? Сама, конечно, постановка вопроса такая, на грани этики. Экспериментировать в этом вопросе не очень хотелось бы, это часто реальные судьбы людей, для которых фонды — единственный свет в окошке. И потом опыт уже есть. Не подхватят. Фонды и их проекты порой уходят вместе со своей практикой. Была волна закрытий после закона об иностранных агентах, есть истории в регионах, когда, например, кризисный центр для женщин был единственным в республике, потом закрылся и ничего подобного до сих пор не возникло.
Речь не только об организациях. Проект закончился — больше такой помощи может уже не быть. Если провести картирование, будут очень печальные выводы, сколько услуг и инициатив просто не закрепляется в практике. Остаются лишь воспоминания: «Ах, как хорошо тогда было…».
Уходят организации, уходит их драгоценный опыт. Уходит вместе с ними доверие их благополучателей. Заслужить которое — иногда нужны годы. Это не колбасу продавать и не заправку на дороге открыть. В благотворительности другая архитектура спроса. Спрос на то, чтобы помогать кому-то (донорский спрос) будет всегда и его много, просто не все с ним пока умеют работать. Однако особенность сферы в том, что у НКО два клиента: даритель и благополучатель. Организовать помощь благополучателю — это также и мастерство, и профессия, и иногда искусство. Поэтому там, где речь идет про трудные для социальной работы целевые группы и непопулярные темы, восстановления спроса в обе стороны быстро ждать не приходится. Да и организовать его с кондачка очень сложно.
Государство исходит сейчас из позиции поддержки, передачи полномочий и снижения политических рисков. «Подхватывать» что-то у НКО государственные службы не очень стремятся. Технологии перенимают иногда, да, и в этом как раз выражается инновационная миссия многих организаций: быть там, где сейчас никого нет, где еще не работают социальные службы и сервисы. А если там, где никого нет, никого не будет, то как?
Та же история и с профессионализацией. Вот как бы все с трибун «за!» и даже громче «долой волонтеров-романтиков!», а одно из последствий такое: в небытие уходят организации и проекты, предоставлявшие, например, простую гуманитарную помощь, делавшие какие-то по-народному понятные инициативы, неказистые с виду акции и праздники. Самые обычные вещи, которые находили отклик у людей. Далекие от «системных решений», как нынче модно. Правда сказать, посмотришь иногда эти «системные решения» и печаль-тоска…
Теперь да, многие готовы предоставить психолога, они теперь как «универсальные решатели» (коллеги, простите, но факт), но психологом детвору в избе не накормишь. Профессионалов вроде больше, а гречки людям подчас некому привезти. Жаль будет «Русь», если не справятся, они как раз важную сферу осваивали: продуктовую помощь.
Вообще, в ситуации, когда кому-то трудно, можно, конечно, заниматься критикой и заочным консультированием, зная все и за всех, как и кому должно жить и действовать. Думая, что есть готовые ответы в виде «надо наладить менеджмент, и все будет хорошо». Но это как и в обычной помогающей практике — клиент может быть готов к одной помощи и не готов к другой по тысячам причин. Насколько мы вообще можем выступать экспертами по жизням других людей и организаций?
Помогает ли критика? Кому-то, да, драйвит, заводит. А может вызывать обратное — негатив и напряжение. Помогают ли контракты «помогу тебе при условии А и Б»? Да, но опять же крайне выборочно. Это в принципе область сложных ответов, которые ищутся всегда в диалоге, с деликатностью и уважением к индивидуальной ситуации.
Поэтому, осень, надеюсь, будет не страшной, осень будет трудной. Как и лето, весна и зима. Ибо дефицита социальных проблем у нас пока не ожидается.
Подписывайтесь на канал АСИ в «Яндекс.Дзен».
