Часто некоммерческие организации вынуждены подстраиваться под предпочтения жертвователей. Донор, готовый перевести крупную сумму на лечение голубоглазого светловолосого ребенка, теоретически диктует свои правила сектору. С другой стороны, как считают сотрудники фондов, через спасение одного человека жертвователь сможет осознать важность помощи и другим людям.
«У большинства наших фондов острейшая нехватка денег, — говорит директор фонда «Нужна помощь» Анна Семенова. — И в такой ситуации они вынуждены не отказываться от спонсорской помощи. Потому что даже тот же самый голубоглазый светловолосый ребенок — пусть его придется еще поискать, он тоже нуждается в помощи. И, возможно, на него значительно проще найти деньги, но это все равно надо будет делать. И если у тебя есть простой способ получить их, это очень соблазнительно».
По словам Яны Леоновой, директора фонда «Измени одну жизнь», в истории ее организации не было случаев, когда жертвователь жестко обозначал бы цель расходования своих средств. «У нас очень четкие программы и очень понятные задачи. Если это не совпадает с потребностью человека, мы просто ориентируем его на те организации, которые отвечают его запросу, — говорит Яна Леонова. — Наши доноры — это люди или компании, которые с нами на одной волне. И для них дети — это просто дети, вне зависимости от национальности или состояния здоровья, или семьи – это просто семьи, супермногодетные или не очень, успешные с принятой точки зрения или не совсем. При этом, исходя из собственного ресурса, каждый из нас в фонде примет решение — переубеждать донора или нет».
«Например, если нежелание помогать кому-то как-то связано с расой, гендером или чем-то подобным, что противоречит нашим принципам помощи, мы стараемся вступать в диалог с жертвователем, — утверждает Мария Евдокимова, финансовый директор Автономной некоммерческой организации «Благотворительное общество «Журавлик». — Мне кажется, тут все индивидуально, зависит не только от ситуации, но и от того, в чем конкретно стоит убеждать. Мы объясняем, что придерживаемся принципа равенства. И можем предложить на выбор различные программы, которые есть на сайте, а благотворитель уже может сам выбрать».
Аналогичной тактики придерживаются и в международной благотворительной общественной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы». Ее президент Татьяна Константинова в беседе с корреспондентом АСИ рассказала: «Когда мне потенциальный донор говорит: «Нет, я вот хочу только этому и никому другому», — вообще вопросов нет. Никоим образом я не даю понять человеку, что думаю иначе, я соглашаюсь с ним. Но в то же время дальше не поддерживаю и не развиваю его мысли, а также не пытаюсь его «учить». Одновременно в любом удобном случае, при общении с этим ли человеком или кем-то другим, мы очень аккуратно рассказываем, что надо помогать разным категориям нуждающихся, чтобы доноры заметили те группы, которые вроде как неприятны им по каким-то причинам. Важно, чтобы в них увидели людей, которым также нужна помощь и поддержка».
По словам президента «Справедливой помощи Доктора Лизы», когда говорят «мигранты, бездомные», происходит расчеловечивание, к этим понятиям не прибавляется слово «люди».
«Но одновременно с этим я задаю себе вопрос: «Кто я такая, чтобы переделывать предпочтения?» Ведь я сама стараюсь помогать животным и социально незащищенным группам, но не подписана ни на один рекуррентный платеж для помощи людям с наркоманией и алкоголизмом. Это мой осознанный выбор, я считаю, его надо уважать как в себе, так и в других людях. Важно, чтобы выбор был сделан спокойно, доброжелательно и осознанно, а не под воздействием кого-то», — добавила Татьяна Константинова.
Ту же мысль продолжает Яна Леонова: «К примеру, я в свое время преимущественно жертвовала на животных, пока у меня не появился ребенок. Когда я стала мамой, у меня на первый план вышли другие ценности. В итоге я стала частью команды фонда «Измени одну жизнь», который помогает детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей».
Как считает Анна Семенова, фондам при беседе со спонсором/жертвователем важно не забывать про свою основную миссию. Если она определена четко и понятно, то «дальше вы не ищете каких угодно денег и не вкручиваете каким-то образом в свою работу. Вы ищете деньги на конкретный проект, у вас есть четкое описание, на что вам нужны деньги: конкретные программы, формулировки».
«У донора в этом случае нет такой опции «высказывать свои хотелки». У него есть опция — выбрать из существующих программ наиболее близкую ему, — подчеркнула Анна Семенова. — Изначально, когда вы приходите к донору, у вас не должно сложиться никаких иллюзий насчет того, что у него в плане есть свободный выбор. Профессиональная организация — та, которая четко знает, что делает, и вы приносите эту компетенцию, донор получает ее и пользуется ей. Потому что без вас он бы потратил деньги, не понимая, на что именно. Вы же даете ему эту компетенцию. И ее стоит беречь и блюсти, этот так называемый статус экспертов».
По мнению Алены Азоевой, руководителя отдела по связям с общественностью Православной службы помощи «Милосердие», жертвователь может поддерживать конкретный проект, а это значит, он может выбрать конкретную категорию подопечных. А если ему все равно, то сотрудники стараются предложить проект, у которого наибольший финансовый дефицит.
«Если исходить из права каждого человека распоряжаться своими временем, средствами или представлениями о прекрасном, то для меня понятно, что НКО могут отзываться на конкретный запрос доноров, — говорит Яна Леонова. — При этом большая часть НКО настроена как раз на изменение отношения людей к тем или иным событиям, явлениям или вещам. Они меняют отношение к тому, что ребенку может быть хорошо уже только потому, что в его новой комнате в детском доме нет тараканов, или что бездомные люди всегда виноваты в том, что с ними случилось, или что когда человек уходит из жизни, ему не важно, что с ним происходит. НКО своим существованием доносят свои ценности, ту миссию, которую они реализуют, меняют отношение людей к каким-то вещам или процессам».
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
