Как изменилась работа Комитета
Экстренное массовое прибытие беженцев привело к техническим изменениям в работе Комитета. В марте-апреле люди стояли в очереди с шести утра, а мы открываемся в десять. Поэтому мы пересмотрели порядок приема и стали принимать людей по записи – это экономит их время.
Часто человек приходит за гуманитарной помощью, мы начинаем с ним разговаривать, и оказывается, что у него много разных проблем: ему нужны деньги, а еще у него, например, хроническое заболевание или нерегулируемый статус на территории России. Если с человеком не говорить, этого не выяснить.
Раньше мы доставляли продукты на дом – сейчас люди сами к нам приходят, и мы выдаем продуктовые наборы на месте.
Конечно, если какой-то экстренный случай, немножко перестраиваем работу и принимаем человека без очереди, потому что мы не государственная структура – мы гибкие и подвижные.
Сколько было беженцев, какая динамика
Сейчас большая часть заявителей – с Украины, но мы каждый день продолжаем работать с беженцами из других стран. Нагрузка на сотрудников Комитета увеличилась в разы.
С 24 февраля по 18 августа к нам обратились 1 700 семей с Украины, это в среднем около 5 тысяч человек, из них 1 500 – дети, 900 – пожилые люди. В основном это люди из Луганской области, Мариуполя, городов Донецкой области. Заявители с Украины к нам обращались и раньше, в 2014-2015 году, но не в таком количестве.
Весной у нас был рекорд: 100 семей-заявителей за день – со всеми нужно поговорить, провести интервью, рассказать, какие у людей есть опции, спросить, какая помощь нужна. Наши сотрудники, которые проводят первичный прием, работали по девять часов без перерыва. Сейчас люди с Украины по-прежнему обращаются, но есть некоторый спад.
Помощь людям с Украины: специфика
Есть довольно много людей, которым требуется серьезная медицинская помощь. Вчера было пять заявителей с онкологией – это медицинские проблемы, которые требуют немедленного ухода, медикаментов.
Есть люди с диабетом, бронхиальной астмой, каждый второй – с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Такому человеку нельзя сказать, чтобы он подождал, когда появится лекарство. У нас есть медицинский кабинет, там принимает наш врач – терапевт Анжелика Добриева. Она находит возможность оказать людям медицинскую помощь.
Если у человека есть статус на территории РФ, например, он получил временное убежище, у него есть доступ к ОМС, он может пойти в поликлинику. Если нет – ему нужно получить лекарство другим способом. Здесь мы сотрудничаем с Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев и помогаем людям с доступом к медицинской помощи.
Десять тысяч рублей и лимит на обмен гривен
Единовременную выплату 10 тысяч рублей люди могут ждать несколько месяцев.
В августе порядок предоставления материальной помощи украинским беженцам изменился – пока на территории Ростовской области. Теперь, чтобы получить выплату, кроме основного пакета документов нужно предоставить справку о временной регистрации на территории России. Информацию о достоверности справки могут проверять до 35 дней.
При этом есть проблема с обменом гривен. Во-первых, гривны покупают только у тех, кто получил единовременную выплату 10 тысяч рублей. В мае мы обращались в Центробанк, спрашивали: почему? ЦБ ответил, что это «для исключения возможности обмена неконтролируемых объемов наличной украинской гривны на рубли».
Во-вторых, установлен лимит: обменять можно только 8 тысяч гривен по курсу 2,5 – в рублях это всего 20 тысяч. Это ЦБ тоже подтвердил в письме (ответ Центробанка Комитету «Гражданское содействие» есть в распоряжении редакции).
Остаются ли люди в России?
Нужно понимать, что «остаться в России» – это не что-то однозначное. Многие хотят вернуться домой, но пока остаются в России, потому что не понимают, что там происходит. Они хотят посмотреть, как будет развиваться ситуация, будет ли дома вода, идут ли там боевые действия, разминированы ли улицы.
Бывает, люди остаются в России, потому что им некуда возвращаться. Много случаев, когда человек говорит: «Я хотел бы вернуться, но знаю, что моя квартира уничтожена».
По нашим подсчетам, один из десяти беженцев с Украины говорит, что хочет выехать из России в третью страну. Мы не занимаемся организацией выезда, но можем объяснить, как законодательно регулируется выезд иностранных граждан из России, и, если человеку нужна помощь, связываем его с волонтерской организацией, которая помогает дальше.
Дети беженцев в школах и садах: прежние проблемы
Со школами в этом плане ничего нового: проблема та же, что и у всех наших заявителей. Школы в Москве требуют временную регистрацию, хотя Конституция ясно говорит: каждый имеет право на образование. Тем не менее, школы незаконно выставляют искусственные барьеры.
Наш главный инструмент помощи – обращение в Департамент образования или разговор со школой. Иногда бывает достаточно поговорить с директором школы и объяснить, что сейчас у человека нет регистрации, но он ее обязательно получит.
Бывает, что школы незаконно требуют разрешение на временное проживание (РВП) или вид на жительство (ВНЖ) у семей трудовых мигрантов.
Наши заявители рассказывают, что секретари не принимают документы: «С клеточками даже не приходите».
Временная регистрация – это бумажка, где много клеточек, в которые нужно вписать буквы.
Сейчас Комитет помогает в этом вопросе примерно 20 украинским семьям с детьми. Но эта проблема у всех беженцев: недавно в Балашихе не приняли документы у заявительницы из Нигерии.
С детскими садами ситуация более тяжелая – получить там место сложнее, чем в школе. Человек, у которого есть постоянная регистрация в регионе, имеет право встать в очередь на место в детском саду, но двигается она очень медленно. С проблемой ожидания сталкиваются не только иностранные граждане, но и граждане России.
Бывает, что ребенку несколько раз отказывают в приеме в детский сад, мы начинаем судиться с Департаментом образования, жалуемся, что человеку не обеспечили доступ к образованию, проходит два-три года – и ребенку уже семь лет. Все, сад он пропустил.
Появились новые проблемы
В Москве и других регионах появилась проблема с Управлением по вопросам миграции (УВМ). Там выдаются документы на временное убежище. Видимо, в УВМ не справляются с количеством людей, там образуются огромные очереди. Афганские беженцы ждут приема по два месяца. Наш волонтер ходила с гражданином Йемена в УВМ, ей сказали на входе: «Что вы вообще пришли, мы сегодня только с украинцами работаем». Адвокат из Благовещенска рассказывала, что у них УВМ работает только с украинцами и не принимает беженцев из Северной Кореи.
Как помочь Комитету и людям
Люди продолжают помогать: привозят вещи, заказывают доставку продуктов, постельного белья, предметов гигиены, школьные принадлежности.
В марте-апреле мы получали по десять заявок от волонтеров каждый день. Людей было так много, что нам нечего было им предложить.
Пятьдесят человек не могут работать на нашем складе гуманитарной помощи – там помещается два-три человека. Сейчас мы принимаем волонтеров с определенными навыками. Например, очень не хватает людей, которые говорят на узбекском, французском и арабском языках и готовы сопровождать заявителей в школу, поликлинику и другие места.
Самая банальная и болезненная проблема – денежная. Для сравнения: в январе мы раздали гуманитарной помощи на 450 тысяч рублей, в мае – на 6,9 миллиона. Это сильно подточило наши ресурсы.
В июле мы запустили сбор на Planeta.ru, он продлится до 1 сентября. Собранные деньги идут на помощь беженцам, например, покупку лекарств или оплату анализов. Если читатели захотят нас поддержать, они получат открытку – их специально для нас нарисовали разные художники. Пожертвовав 600 рублей, человек получит что-то памятное. Это самый простой способ поддержать Комитет.
В соцсетях раз в неделю мы публикуем специфические запросы, например, на линзы, фен, микроволновку. Мы не можем позволить себе купить микроволновку, но если человек хочет помочь, он может ответить на конкретный запрос, и мы скоординируем.
Записала Александра Захваткина
Материал подготовлен по проекту «НКО-координаты». Проект реализуется Агентством социальной информации при поддержке Фонда президентских грантов.
