Быть волонтером: «Был обычный человек, а оказалось – можешь горы сворачивать»

Он шил костюмы для артистов, бизнесменов и политиков, работал в авторских ателье и крупных компаниях. Однажды узнал о благотворительном магазине, куда можно принести ненужные вещи. «Собрал кое-что, пришел, а там сидят две девушки, вяжут, и рядом с ними швейные машинки, – вспоминает. – ”Вы на них что-то шьете?” ”Нет”, – говорят. ”А хотите – будем?”» И вот уже несколько лет каждую пятницу Сергей Аркадьев приходит в мастерскую «Уютки», где учит шить волонтеров и сам шьет вместе с ними.

Сергей Аркадьев, профессиональный портной, волонтер проекта «Уютка», создатель сообщества «Автоволонтеры Москвы» и участник общественного движения «Доступ открыт»:

Интерес к шитью у меня был с детства. Когда у мамы барахлила швейная машинка, я ее разбирал, чистил, смазывал, пытался как-то настроить, и она опять работала. Классе в пятом сшил фартук, который мама хранила очень долго.

Фото: Мария Муравьева / АСИ

А потом я подрос и уехал из Предуралья в Москву. Первая профессия, которую получил в сознательном возрасте, чтобы закрепиться в столице, – сварщик-строитель. Когда у меня уже были жена, ребенок, профессия, которой я лет десять занимался, мне стало на стройке скучно. Стал думать, что бы мне еще такое приобрести, и нашел дело, которое действительно люблю.

Бывают всякие, конечно, моменты – и разочаровываться приходилось, и усталость накапливалась, и в легкой промышленности случаются тяжелые времена. Несколько лет пришлось помыкаться в торговле, продажах, но потом опять начал шить.

Фото: Мария Муравьева / АСИ

За свой почти 30-летний стаж я чего только не шил – от женского белья до премиум-шуб из соболя. Люблю работать с кожей, а первую свою кожаную вещь сшил из боксерских перчаток – боксер знакомый спросил: «Сможешь?..» Любимая фактура, которая дает творческое продвижение, – крокодил, потому что в работе с ним много всяких хитростей. Хотя даже джинсы можно не просто сшить, а сделать «веселенькими». Пробовать и придумывать новое, сложное, необычное – такая работа меня вдохновляет.

В «Уютке», наоборот, концепция – должно быть просто. Когда человек приходит, я даю ему вещь, которую он может под моим руководством сделать без всякой подготовки. За три занятия – раскроить и сшить ночную сорочку. Я бывал в домах престарелых и знаю, что там эти рубашки очень нужны – есть бабушки, которых нужно несколько раз переодеть за день, а бюджет учреждения не предполагает закупку белья в таком количестве. Поэтому в мастерскую приходят не только научиться шить, но и помочь.

А мне самому это не скучно потому, что я здесь работаю с людьми. Они все разные, я подстраиваюсь, контакт ищу.

За все время такого, чтобы кто-то совсем не справился, не было. Был один опыт долгий – шили рубашку целый год. Было очень много нервов, переделок, ворчания. Но все равно сшили!

Когда я, взрослый уже человек, пришел в колледж учиться, у меня сначала тоже не получалось, и я думал, что никогда не смогу. Когда пришел на работу, все было в новинку, я разбирался, все впитывал, спрашивал. А потом наступил момент, когда спрашивать стали уже у меня.

У меня не было изначально таланта, но был большой интерес и желание.

Здесь я вижу людей заинтересованных. Когда к ним прихожу, даже настроение меняется. Волонтерство дает совсем другие эмоции, не как на работе.

«Уютка» для меня – не первый волонтерский опыт. Я начинал с посещения интерната, потом стал участником общественного движения «Доступ открыт», где общался с молодыми инвалидами, мы вместе ездили путешествовать, на пикники и фестивали. Несколько раз были на «Нашествии» – я помогал им в бытовых вопросах и организации доступной среды.

Также я уже десять лет курирую сообщество «Автоволонтеры Москвы». Я когда-то услышал, что в Москве очень много автомобилей ездят пустых, с одним водителем. И в голове у меня долгое время крутилась мысль, что по дороге можно кого-то подвезти.

Триггером стало то, что у меня на родине в семье друзей родился ребенок с серьезным диагнозом. Они приезжали в Москву на реабилитацию, я их здесь возил и, как мог, помогал. Вот тогда и почувствовал, как человеку в такой ситуации сложно в огромном незнакомом городе. Ребенок, к сожалению, умер. На меня этот опыт сильно повлиял, а вот руки как раз после этого не опустились.

Фото: Мария Муравьева / АСИ

Однажды в интернете наткнулся на сообщество автоволонтеров Петербурга, связался с ними и зарегистрировал в «ВКонтакте» такую же группу в Москве. Сам ездил, потом стали подключаться другие водители – сначала мои знакомые, потом со стороны.

Когда в группу обращаются люди, они должны рассказать свою историю, фотографии прислать, чтобы было понятно, почему им нужна помощь. Это те, кому передвигаться на общественном транспорте очень некомфортно или даже невозможно. Инвалидность, болезнь ребенка, пожилой возраст не требуют каких-то доказательств, а обстоятельства понятны из переговоров, которые мы ведем по телефону и в переписке. Обращаются также зооволонтеры, когда надо животное, например, на лечение отвезти – это тоже видно по фото и документам. Мы не можем всех проверять досконально, но автоволонтерам говорим: «Если есть сомнения и что-то смущает – не надо ехать». За эти годы у нас каких-то неприятных инцидентов не было.

Единственное, у меня есть небольшая «претензия» к нашим просителям. Я понимаю, что у них забот хватает, но они чаще всего забывают дать обратную связь после оказанной помощи, а это очень нужно для развития сообщества. Конечно, они всегда благодарят волонтера, но нам важны также и их отзывы в группе, чтобы другие люди видели, что это действительно работает.

Вообще, за время участия в разных проектах я сталкивался с тем, что некоторые воспринимают помощь как должное и не верят, что волонтер не получает денег за свой труд. Но, даже если я встречаю такое отношение, я же делаю это не ради «спасибо». Я сам получаю от этого моральное удовлетворение.

Фото: Мария Муравьева / АСИ

Несколько лет мы вместе с сообществом «Доступ открыт» проводили в московском саду «Эрмитаж» огромный фестиваль с участием очень известных музыкантов. Я как волонтер был техническим директором, приглашал артистов. Вы знаете, что чувствует обычный человек, который своими руками практически из ничего вдруг делает такое большое событие? Это как будто гору сдвинул! Представляете, какую он получает отдачу? А я представляю!

А теперь я езжу волонтером каждое лето на большой историко-музыкальный опен-эйр «Былинный берег» в Тверской области. Даже когда устраиваюсь на новую работу, сразу предупреждаю: летом мне нужен будет отпуск, чтобы поехать строить фестивальную инфраструктуру. Доступной среды там нет, но если кто-то обращается по этому поводу к организаторам, то они говорят: «У нас есть специальный человек». Люди с инвалидностью, не первый раз приезжающие на такие события, обычно в опеке не нуждаются, но я всегда на подхвате, если нужны дрова, вода или поддержка в решении еще каких-то вопросов.

В этом году мой десятилетний внук, который до этого ездил на фестиваль отдохнуть со своими родителями, спросил: «Дедушка, а можно я с тобой поеду волонтером?»

Сам я в волонтерство пришел в момент кризиса. У меня были сложные взаимоотношения в семье, казалось, что меня не понимают. Я тяжело переживал уход мамы, потому что из-за работы не успел приехать с ней попрощаться. Когда идешь кому-то помогать, становится легче – не у всех, но это работает.

На собеседовании для желающих посещать интернат спрашивали, чего вы ждете от волонтерства? Я не знал ответа на этот вопрос и ничего не ждал. Может быть, я хотел какой-то долг вернуть, который остался перед мамой…

Но я помню свои впечатления, когда первый раз пришел в интернат и как-то позаботился о другом человеке. Это была очень глубокая эмоция: «Ничего себе, я это могу!»

Волонтерство мне дало много нового опыта, уверенности, мне стало с людьми легче общаться. Оно показало, что где-то можно немного помочь – и любая помощь важна, а где-то – можно даже горы сворачивать.

Фото: Мария Муравьева / АСИ

Со временем эти эмоции, конечно, притупились, а волонтерские амбиции остались. Это когда хочется добро делать людям. Мне кажется, это нормальные амбиции. И волонтерство – это тоже просто норма.