«Сохранять устойчивость, находясь в неустойчивом состоянии»: как изменились НКО за последние 30 лет — рассказывает Светлана Маковецкая

Агентству социальной информации в 2024 году исполнилось 30 лет. По этому случаю мы публикуем серию интервью о том, как менялся сектор за это время и как он повлиял на социальные изменения в стране.

В этом году мы говорим с экспертами сектора — теми, кто на протяжении долгого времени работал в НКО и принимал участие в развитии сектора. Это интервью с членом президиума Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, директором Центра гражданского анализа и независимых исследований (Центр ГРАНИ) Светланой Маковецкой.

Светлана, в этом году СО НКО исполнилось 15 лет. Что удалось добиться за это время?

Самое главное, чего удалось добиться, так это того, что социально ориентированные некоммерческие организации (СО НКО) появились в совершенно разных сферах и на совершенно разном уровне. Так, они есть не только в больших городах, но и в маленьких селах, заняты они не только широким профилем, но и узким, например, культурой работы с твердыми бытовыми отходами. 

Это очень важный аспект — увеличение распределенности НКО. Она, конечно, все равно недостаточна, но увеличение, безусловно, есть. 

Успехом является и то, что появилась система нормативно-правовых актов и уполномоченных органов по поддержке СО НКО. Мне кажется это важным, потому что многие административные процессы могут не реализоваться только потому, что нет уполномоченного органа или не описана функция. 

Также у нас возникли институты развития некоммерческих организаций в виде Фонда президентских грантов, появилась сеть ресурсных центров поддержки НКО — все это придает устойчивость некоммерческим организациям.

Появилась целая когорта людей в стране, которые реализовали себя как трудовой ресурс, как специалисты, как социогуманитарные деятели, если хотите, почувствовали себя востребованными именно в сфере социально ориентированных некоммерческих организаций.

Наконец, успех — это вклад социально ориентированных некоммерческих организаций в социальные инновации и качество жизни населения: гуманное отношение к старости, забота об уязвимых, «человеку нужен человек».

Теперь человек может не покинуть город не потому, что там огромный бюджет, а потому что там есть хор, в котором он поет, сохраненный общественными усилиями парк, где он с группой любителей бега встречается каждую субботу, или соседский центр, в котором он чувствует себя счастливым и реализованным. 

Жизнь человеческая изменилась за эти 15 лет, и на это повлияли в том числе некоммерческие организации.

Изменились ли задачи, которые стояли перед сектором в самом начале пути и сейчас?

В самом начале пути некоммерческие организации просто тестировали возможность осуществлять свою деятельность: иметь свой устав, принимать людей к себе на работу, соединяться с волонтерами, проявлять себя в качестве партнера для органов власти, бизнеса и так далее. 

А сейчас речь уже идет о том, чтобы некоммерческие организации стали устойчивыми исполнителями важных общественных функций. 

Сейчас прежде всего некоммерческим организациям необходимо стать привлекательными работодателями, устойчивыми партнерами и интересными для общественных инвестиций субъектами изменений социальной сферы. 

НКО пытаются стать современными, технологичными и устойчивыми организациями и ставят вопросы о снижении государственных административных барьеров в их деятельности, поскольку эти барьеры мешают им выполнять свою работу.  

Изменения значительные: от тестирования внутренних возможностей до решения административных и технологических вопросов, которые затрудняют поддержку человека в его развитии и получение адресной помощи нуждающимися группами лиц. 

А можете назвать одну из главных текущих задач сектора? 

Думаю, что на сегодняшний день это снижение социальных и человеческих рисков от порой неуклюжих действий бизнеса и государственных органов при реализации обновляющихся государственных стратегий.  

Речь не о нейтрализации какого-то намеренного вредительства, нет, просто всегда есть люди, попадающие «поперек» имеющихся решений, которых не видит государство или до которых не дотягивается бизнес. 

Например, человек с кнопочным телефоном в небольшом поселке. Или многопоколенное «домохозяйство» — живущие вместе мама 80-ти лет и дочь 60-ти. Или семья двух «бюджетников», у которой одновременно и «олимпиадные» дети, и дети с проблемами. Или вахтовик, потерявший документы и деньги и отставший от поезда. Да вы и сами можете назвать тысячу ситуаций. 

И вот эта задача — увидеть человека, сделать его голос слышимым, предложить варианты решения, — является как раз особенностью деятельности некоммерческих организаций. 

Я бы сказала, что произошла трансформация от «смотрите, я могу ходить и говорить, как маленький ребенок» к «я знаю о чем-то очень важном и знаю, как сделать так, чтобы стало лучше». И это как раз то, что нужно НКО, — стать устойчивыми специалистами и видимыми организациями в части востребованности человека, человекоцентричности и качестве жизни людей.

А вот, кстати, как бы вы описали этап, на котором находится некоммерческий сектор?  

Я бы назвала его «этап удержания потенциала роста и возможностей развития в условиях постоянных внешних вызовов». 

Потому что среда для некоммерческой деятельности сейчас во многом зависит не только от самого сектора, а в значительной степени от постоянно меняющихся  политических, социально-экономических и технологических изменений, а также от действий государства, реагирующих на эти же вызовы.

С учетом сказанного, какие основные риски есть у сектора сегодня? 

Мы видим, что сейчас происходит «сжимание» некоммерческих организаций: они становятся более бережливыми, экономными, освоившими современные технологии и настроенными на частичную работу из дома, обучение и мероприятия онлайн, совместное взаимодействие распределенными командами. Все это — адаптация к изменяющимся условиям.

Есть риски системы господдержки. Когда возникают поручения президента по поводу НКО, добровольчества и благотворительности, с одной стороны, это очень хорошая штука, поскольку такой механизм позволяет быстро добиваться конкретных государственных действий. С другой стороны, это превращает политику поддержки НКО в «лоскутное одеяло» из не сильно сбалансированных между собой, но, вроде как, «хороших» мер.

До сих пор система поддержки малых и социальных предприятий намного более развита, чем поддержка некоммерческих организаций. Из-за этого получается, что, конкурируя между собой как независимые негосударственные поставщики услуг, НКО могут проиграть малым и средним предпринимателям. 

А есть еще риски, которые я бы назвала «цивилизационные». Это когда некоммерческие организации, работающие со сложными стигматизированными группами, например, бездомными людьми, недавно освобожденными из мест заключения или с людьми с ВИЧ, начинают нести на себе риски этих самых групп. 

В отношении к ним предъявляются особые претензии окружающих. Считается, что, помогая, вы фактически становитесь равными по отношению к тем, кому вы помогаете. А помогают они, как мы уже выяснили, социально не одобряемым и непонятым группам. Это очень странная позиция, но сейчас у нас время черно-белых тонов, и таким НКО очень и очень сложно.

Спасибо, Светлана. Мы уже говорили про объединение. Скажите, можно ли в этой связи утверждать, что НКО сегодня считаются полноправными партнерами государства и бизнеса в решении социальных проблем?

Я бы сказала, что и да, и нет. С одной стороны, НКО участвуют в выполнении социальных обязательств государства и предоставляют людям оплаченные бюджетом услуги с исполнением всех требований государственных стандартов. 

Они давно стали частью программ социальной ответственности бизнеса по ESG-переходу. Бизнес создает специализированные фонды, в которых пытается реализовать свои идеи по социальной ответственности с помощью партнеров из сектора, а государство реализует закон о соцзаказе с участием НКО как партнеров. 

При этом мы не видим некоммерческих организаций, вернее, их место в государственных документах о механизмах достижения национальных целей развития. Получается, что некоммерческие организации могут участвовать в реализации национальных проектов, только если они столкнутся с так называемым зеленым коридором.

Что это значит? 

Это когда какое-то должностное лицо или госорган отдельным решением приглашает их к оценке реализации, работе в рабочих группах, в координационных советах и так далее. 

Но гарантий в виде комплекса нормативно-правовых обязательств по включению в соуправление, по учету результатов негосударственных субъектов и исполнению национальных проектов никаких нет.

С нашей точки зрения, это говорит о том, что полноценное партнерство пока не сложилось.

Что сектору стоит доработать в таком случае? 

Есть несколько бросающихся в глаза дефицитов, острота которых является барьером для развития некоммерческих организаций. Во-первых, некоммерческие организации не умеют считать свои затраты и себестоимость собственных сервисов и услуг. 

Во-вторых, не умеют удерживать серьезные партнерства, в том числе и стратегические деловые партнерства, которые взаимовыгодны всем сторонам, где понятна бюджетная эффективность, социальная результативность и организационная устойчивость.

В-третьих, я бы сказала, что наши НКО недостаточно образованы и любопытны к контексту современного управления в социальной сфере. Из-за этого они плохо понимают возможности и ограничения в деятельности государственных органов, специфику бюджетного процесса и на каких условиях работает бизнес. 

НКО нужно научиться быть благодарными — пусть даже за ограниченное и короткое взаимодействие, — легко отпускать и бывших партнеров, и бывших работников, и бывших волонтеров, чтобы те становились нашими посланниками во внешнем мире, а не превращались в невидимок только из-за того, что покинули нашу организацию.

Влияет ли как-то СПЧ на развитие некоммерческого сектора?

Напрямую развитием некоммерческого сектора СПЧ (Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека), конечно же, не занимается. Его задача — работать над механизмами, которые обеспечивают право граждан на объединение. 

Однако многие поручения президента, так или иначе связанные с некоммерческим сектором, часто появляются после его встреч с СПЧ. Так, например, именно после встречи СПЧ с президентом возникла идея создания государственного фонда поддержки правозащитных организаций, из которого потом «вырос» Фонд президентских грантов. 

Совет постоянно предлагает решения, которые могли бы сделать более приемлемой среду для деятельности НКО. В последние годы видно, что именно по результатам заседаний совета были приняты поручения, касающиеся гармонизации законодательства об НКО, упрощения отчетности, снижения социальных тарифов и так далее. 

Наша комиссия четыре года назад определила состояние НКО как множественную уязвимость в условиях изменяющихся обстоятельств. Эта уязвимость постоянно ставит вопросы перед СПЧ, поэтому, встречаясь с президентом, совет формирует повестку для «каркаса» государственных действий в отдельных направлениях помощи НКО на год-два в рамках выполнения поручения. 

А еще происходит диалог, в котором глава государства в ответ на наши аргументы говорит о своей позиции относительно общественной полезности НКО, объединений граждан в широком смысле. И соответственно о том, что, по его мнению, должно сделать государство. Это важная дополнительная смысловая настройка для государственных органов, НКО и их партнеров, общества и «толкователей», в том числе вас, журналистов. 

В каком-то смысле это и есть влияние.

Вернемся немного в прошлое. В 2016 году вы сказали: «[…] сегодня очень подходящее время для того, чтобы потенциал некоммерческих организаций раскрылся. Но для этого общество должно изменить отношение к некоммерческим организациям и поверить, что они могут оказывать социальные услуги». Сейчас, спустя почти 10 лет, можно ли сказать, что общество «поверило»? Или еще не до конца? 

Что ж, спустя 10 лет можно сказать, что общество поверило не до конца, в том числе и потому, что само общество изменилось. Зато люди поняли, что некоммерческие организации все-таки действительно могут помогать, особенно в критических ситуациях — во время пандемии и при стихийных бедствиях. 

Мне кажется, что сейчас, как и всегда, у некоммерческих организаций переломный период, потому что поляризующиеся идеи в нашем обществе требуют такого же поляризованного потенциала. Кто-то ценит цифровизацию и находит для себя нужную организацию, кому-то, наоборот, нужен медленный город, возможность разговаривать, а не переписываться в мессенджерах, и тоже находит подходящую НКО. 

То, что некоммерческие организации сохраняют это многообразие, — это просто золотой запас для общества, возможность найти такого же, как ты, комфортную для себя нишу, возможность самореализации в разных вариантах. 

И этот золотой запас, его потенциал еще предстоит оценить и обществу, и государству. Но, даже не оценивая его до конца, все мы им пользуемся, и это прекрасно.

А сами сотрудники организаций осознали, что они — профессионалы, а не просто «делают доброе дело»?

У нас действительно появились организации, которые занимаются не стратегией роста, а стратегией развития, работают с социальными инновациями, являются партнерами органов власти и бизнеса в реализации прорывных идей и технологий. У них есть CRM-системы, и они понимают свое внутреннее устройство как бизнес-процесс.

Как им справляться, когда появляются проблемы? А проблемы рано или поздно появляются. 

В таком случае рядом — в шаговой доступности — должен быть ресурсный центр или консалтинговая организация, понимающая специфику некоммерческих организаций, знающая их практику, которая может помочь на приемлемых условиях таким организациям специальными знаниями и советами.

В общем, я хочу сказать, что далеко не все некоммерческие организации должны быть жесткими проектными офисами с бизнес-процессами, оценкой эффективности этих бизнес-процессов и так далее.

Некоммерческие организации, которые просто хорошо и активно делают добро, были, есть и будут. И это правильно. 

Здорово, спасибо. Как вам кажется, научились ли НКО противостоять кризисам за эти 30 лет?

НКО постоянно учатся противостоять кризису, сохранять устойчивость, находясь в неустойчивом состоянии. Они подстраивают под сошедшую с ума действительность свои бюджеты, работников, рабочие места, наличие и отсутствие офиса, альтернативные способы коммуникации со своими целевыми аудиториями. Одним словом — наши НКО умеют адаптироваться.

Означает ли это, что они противостоят кризисам? Можно сказать, что да. Теперь важно научиться отдавать должному тому, что уже было сделано, и разбираться, за счет чего конкретная организация выстояла и проявила «антихрупкость». А с этим у нас всегда были проблемы. 

Можете ли вы оценить, какой вклад в развитие сектора принесла редакция АСИ и журналистика в принципе?

Агентство социальной информации — это что-то типа будильника. Рутинизированная необходимость предоставлять разнообразную информацию о некоммерческих организациях.

Браво вашим журналистам за то, что они делают это ежедневно, но, как по мне, они делают еще кое-что важное — создают повод для рефлексии. Рефлексии по поводу того, где мы находимся, куда идем, чего достигли.

Целая редакция, которую мы знаем несколько десятков лет. Это очень важный аспект, позволяющий лояльно относиться к СМИ и говорить с ними серьезно, с доверием и без самоцензуры.

Мне очень нравятся эксперименты, которые проводят в АСИ. Например, вот идея с учебником для НКО или театральный спектакль, где на сцену выходят актеры, которые играют живых людей. Это инновация, которая продвигает не только идею, но и образ некоммерческой деятельности, некоммерческих людей как интересных, умных, неожиданных и талантливых.

Вы вложились в новый язык, в достройку образа некоммерческой деятельности, в идентификацию тех людей, которые являются флагманами в секторе, которых не стыдно показать кому угодно.

Спасибо за вашу оценку, для нас это очень ценно. И напоследок, Светлана, скажите, каким бы вы хотели видеть сектор еще через 30 лет?

Хотела бы видеть его разнообразным, заметным, научившимся адаптироваться к изменяющейся среде, значимым игроком социальных инноваций, желаемым местом для работы и отдыха. И чтобы в нем было много известных людей, на примере которых можно просто объяснить, чем же люди занимаются в некоммерческой сфере.