«Жизнь продолжается под аплодисменты», или Для чего детям с онкозаболеваниями театр

Пять лет назад Челябинское региональное благотворительное общественное движение помощи онкобольным детям «Искорка фонд» открыло инклюзивную семейную театральную студию «Добрая история». Ее посещают 30 детей в возрасте от семи до 18 лет. В основном это дети, находящиеся на реабилитации после лечения онкологических заболеваний, дети с гематологическими заболеваниями и их братья и сестры. Театр помогает участникам проекта адаптироваться к сложившимся обстоятельствам. За это время команда представила немало спектаклей, которые были отмечены на различных фестивалях всероссийского и международного уровня.

Руководитель студии Наталья Широкова рассказала АСИ о тех, кто привык считать себя центром внимания, о тех, кто чувствует себя белой вороной, о братьях и сестрах, которых не замечают, и о театральной мафии.

«Развеиваем мифы о том, что рак — это приговор»

Вы уже более 10 лет работаете в благотворительной сфере. Как начали свой путь?

Нет какой-то волшебной истории. Просто я была организатором мероприятий и искала новую работу. Мне подсказали, что «Искорка фонд» ищет специалиста. Вот и пришла туда. Тогда я стала первым штатным сотрудником организации. На тот момент там трудились только волонтеры, никто не получал зарплату, просто помогали.

Я начала проводить праздники в онкогематологическом отделении областной детской больницы, организовала творческие мастер-классы, дни красоты для мам. Также занималась фандрайзингом и мероприятиями, которые были рассчитаны на привлечение партнеров. Евгения Майорова, руководитель фонда, заметила во мне актерский талант и все время говорила не забрасывать, а развивать его.

Так получилось, что два проекта в «Искорке» появились благодаря моим актерским и режиссерским задаткам. Это команда больничных клоунов «Семья Пилюлькиных» и инклюзивная семейная театральная студия «Добрая история».

Как родился ваш театральный проект?

Мы начали с организации благотворительных спектаклей. Первый представили в 2015 году. В нем участвовали выздоровевшие дети и их родители, врачи, волонтеры, простые горожане. Я до сих пор вспоминаю, что у нас была даже заведующая психиатрическим отделением. Классная команда собралась. Получился очень трогательный и вдохновляющий проект.

Мы репетировали два месяца, и результатом стал спектакль, который собрал 220 тысяч рублей.

После этого дети и родители захотели продолжать театральную деятельность, и мы решили сделать системный проект. Так, при поддержке Фонда президентских грантов, появилась студия.

Фото предоставлено благотворительным движением «Искорка фонд»

К слову, мы выступаем не только в Челябинске, но и гастролируем по городам области, потому что у «Искорки» практически везде есть подопечные.

Какие основные цели вы ставите перед проектом?

Наша главная цель — помочь детям психологически адаптироваться. У нас не просто занятия, а системная работа, включающая психологическое сопровождение и развитие. Мы проводим очень большую работу и, я бы сказала, живем по-барски. Потому что не каждая студия может себе позволить такую команду профессионалов — педагогов, психологов и методологов. Они делятся наблюдениями, если не выстраивается какая-то линия с ребенком, ищут пути решения этой проблемы.

Также развеиваем мифы о том, что рак — это приговор. Я однажды разговаривала с женщиной, которая сказала: «Вы пошли в такую сферу, где практически никто не выживает».

Коллектив театральной студии на планерке. Фото предоставлено благотворительным движением «Искорка фонд»

ХХI век на дворе, а многие до сих пор считают, что рак — неизлечимая болезнь. Это не так. Особенно в случае детского рака — зачастую он имеет благоприятный исход, и многие дети успешно его побеждают. Мы показываем, что жизнь продолжается под аплодисменты.

«Театр помогает вернуться к обычной жизни»

Расскажите, какую роль в процессе реабилитации детей играет участие в театральных постановках?

Театр помогает почувствовать себя уверенно, вернуться к обычной жизни. Через постановки дети примеряют разные роли, учатся понимать свои эмоции, общаться с другими и налаживать отношения. Ведь многие после болезни становятся замкнутыми, эмоционально отстраненными и не могут догнать сверстников.

Часто эти подростки не курят, не пьют, и у них есть свои ценности и понимание жизни. Иногда они чувствуют себя белыми воронами. Однако в нашем сообществе они обретают новых друзей по интересам. Мы хотим сформировать сообщество, где молодые люди смогут найти поддержку и согреться друг другом.

Есть ли сложности в работе с подопечными и как вы с ними справляетесь?

У многих страдает память из-за лечения, особенно у тех, кто перенес рак головного мозга. Мы используем повторения, разрешаем придумывать слова, импровизировать. Если забывают, просим выкрутиться, учим поддерживать партнеров. Из-за ослабленного иммунитета бывает выпадение из репетиций, но мы ждем возвращения ребенка.

«Я запрещаю им не улыбаться»: как в Воронеже смехотерапией лечат врожденные сердечно-сосудистые патологии

Подробнее

В поездках на фестивали младшая группа, которая в основном состоит из переболевших детей, менее вынослива. Они не могут физически преодолевать длинные расстояния, быстро утомляются, поэтому нужно дать им больше времени на отдых.

Еще один нюанс в работе — переболевшие дети младшего возраста зачастую привыкли считать себя центром внимания, могут обижаться на распределенные роли. Бывают ситуации, когда мамы начинают ходить «с поклонами». Тогда просим подготовить этюд и продемонстрировать свою работу. Так сразу видно, кто лидер. Еще у нас есть два состава, которые меняют друг друга в ролях.

А вот братья и сестры наших подопечных, напротив, привыкли думать, что они всегда на втором плане. Мы прилагаем усилия, чтобы вытащить их на первый. И если раньше они хотели какую-то незаметную роль, то сейчас эта привычка уходит.

«Мечта — провести в Челябинске детский фестиваль инклюзивных театров»

В этом году у вас появилось новое направление — теневой театр. В чем его особенность?

Мы делаем все, чтобы развивать фантазию и раскрыть творческий потенциал. Теневой театр больше для детей, которые боятся выходить на сцену, но очень хотят играть. Тут ты полноценный актер — ведешь спектакль, а тебя никто не видит. Можешь менять голос и не бояться.

Многие, к примеру, не хотят играть Бабу-ягу, говорят, она ужасна. А я считаю, это самый крутой персонаж! Тут не страшно быть ею — это всего лишь кукла, не ты. Детям нравится, они сами мастерят кукол и занимаются с профессиональной художницей Ольгой Телицыной.

Можете вспомнить яркие истории, как поменялась жизнь воспитанников студии?

Есть дети, которые посещают студию почти с самого начала, и я вижу, как они меняются, как у них растет актерское мастерство. Например, Ксения сыграла главную роль в спектакле «Обнимательная машина», и она сделала это супер! Весь зал хохочет и аплодирует ей. А начиналось все скромно, думала, что она очень застенчивая девочка.

Вообще, сразу после первого спектакля у нее и у еще одной девочки случился рецидив, и каково было мое счастье, когда они победили рак и снова вернулись на сцену. И вот Ксения поступила в музыкальное училище — все равно выбрала творчество. Есть еще Антон, он для спектакля сам сочинил музыку! Есть талантливые ребята, которые монтируют видео, делают трейлеры — прогрессируют в плане творчества, создают крутые штуки.

Как вы представляете дальнейшее развитие студии?

Мы хотим все-таки расширять аудиторию детей. Уже сейчас у нас есть слабослышащие и дети, которые не находят себя в других театральных студиях. У нас была девочка с легким ДЦП и мальчик с легким аутизмом. Мы готовы работать с такими ребятами, которые не слишком тяжелые по состоянию здоровья.

Есть идея привлечь незрячих детей, в том числе подопечных, которые потеряли зрение из-за онкологических заболеваний. Еще одна мечта — провести в Челябинске детский фестиваль инклюзивных театров. Пригласить классных педагогов, посмотреть, что делают в других городах, поучиться у коллективов. В целом наша задача — создать такое сообщество, в которое всем было бы интересно вступить. В шутку даже называем его театральной мафией.