До сих пор пункты временного размещения беженцев не расселили и не закрыли. Например, в Белгородской области, по данным регионального правительства на середину ноября 2025 года, работают 20 ПВР, в которых живут 2300 человек. И власти заявляют, что при необходимости готовы открывать новые пункты.
Один из благотворительных фондов, который продолжает работать в приграничном Белгороде, — МОО «Святое Белогорье против детского рака». Евгения Кондратюк, руководитель организации, рассказала АСИ о том, кто сейчас живет в белгородских ПВР и как ее команда помогает этим людям, а также о том, на какое чудо надеется перед Новым годом.
ПВР и не только
Кто сейчас в основном живет в ПВР в Белгородской области? Это люди с территории Украины или жители отселенных районов Белгородской области?
Жители отселенных районов. И надо понимать, что в ПВР размещаются не все. Большинство отселенных стараются снять жилье. Но на это нужны деньги, а материальное положение у всех разное. Поэтому пожилые и многодетные часто остаются в ПВР.
Конечно, мы, «Святое Белогорье», работаем с конкретными людьми. Мы не ведем общей статистики, живут они в ПВР или на съемном жилье и кто из них самый незащищенный.
ПВР — это не тюрьма, где люди сидят постоянно. Многие ездят оттуда на работу. По рассказам людей знаю, что люди продолжают ездить на работу в Шебекино. Город ведь никто не закрывал. Да, там прилеты, находиться там опасно, но город живет.
С другой стороны, накануне мы переводили в ПВР одну из наших подопечных. Женщина с паллиативным ребенком и вот-вот должна родить. До этого они вместе с родственниками снимали жилье. Но жить в однокомнатной квартире ей с ребенком, ее сестре с грудничком и 13-летней дочкой, мужу сестры и бабушке было неудобно.
Сейчас понятно, что она родит еще ребенка, и всем им в этой однушке не разместиться. А домой они вернуться пока не могут, потому что обстановка в их районе продолжает оставаться напряженной.
И да, у нас хорошие ПВР. ПВР — это, конечно, не твой дом, но под них отдают хорошие общежития. Могу сказать: я горжусь, что я белгородка. Потому что люди, которые живут в ПВР, не ноют, не наматывают сопли на кулак. Я так понимаю, о ситуации не слышно широко именно потому, что люди не жалуются. Каждый делает то, что может.
Вещевая помощь и планы возвращения в нормальную жизнь
Какая помощь сейчас актуальна для Белгородской области? Продолжаете ли вы собирать вещевую помощь?
Да, вещевая помощь до сих пор актуальна. Но связано это не с ПВР, а с тем, что люди продолжают терять дома. То есть сухая строчка в сводке «повреждено одно частное домовладение» означает, что целая семья лишилась крова. Скорее всего, эти люди поедут в ПВР. И такие сообщения в канале губернатора бывают почти каждый день.
Поэтому «Святое Белогорье» открыло штаб помощи пострадавшим «Наши люди». Это отдельное здание, куда люди, потерявшие жилье, приходят за помощью. Но в то же время мы сейчас смещаем акценты и вместо простой раздачи вещевой помощи работаем в формате «индивидуальное сопровождение семьи».
То есть мы выбираем семьи, которые находятся в самом уязвимом положении: с детьми-инвалидами, многодетных, мам-одиночек. Дальше проводим с семьей глубокое двухчасовое интервью. Узнаем, как у них здоровье, психологическое состояние и так далее. Дальше собирается «социальный консилиум» (юрист, психолог, соцработник фонда, а при необходимости подключаются региональные уполномоченные по правам ребенка и по правам человека), и мы определяем для каждой семьи индивидуальный маршрут.
Это история не про рыбу, а про удочку. Не про бесконечную материальную помощь, а про то, что должно произойти, чтобы мы перестали помогать этой семье. Это совместная работа нас — помогающей организации — и семьи. Под нее прописывается план и заключается договор. Например, получить продуктовый набор, но при этом не ходить на консультации психолога нельзя.
Ситуации бывают очень разные. Где-то, например, надо социализировать детей, потому что семья долго жила под обстрелами. Теперь детям сложно посещать школу, мама провожает их и встречает и поэтому не может работать.
Кому-то надо помочь с оформлением выплат. Или такое: семья переехала в другой район. На прежнем месте мама зарабатывала тем, что делала на дому маникюр. И сейчас она готова снова работать, но надо на новом месте обзавестись достаточным количеством клиентов.
Мы также знаем, что делать, когда происходит отселение населенного пункта. Теперь такая работа идет почти на автомате. Но наступил новый этап — надо возвращать семьи в нормальную жизнь.
Наше отделение в Курске тоже продолжает работать. Но сейчас мы смещаем акцент с просто отселенных людей на семьи с детьми-инвалидами, особенно с детьми с паллиативным статусом, и на тех, кто по разным причинам не получает выплаты.
Фото: Марина Бедорфас / АСИ
Пожертвования упали, расходы выросли
Что сейчас нужно «Белогорью», чтобы закрыть потребности пострадавших? Помимо пожертвований, которые вы на беженцев принимаете с тегом «Наши люди».
Кстати, пожертвования с этим тегом за последний год упали в разы. Возможно, мы сами виноваты — у нас было несколько относительно спокойных месяцев, и мы не напоминали об этой категории подопечных. Но сейчас обстановка вновь напряженная и деньги нужны снова. Плюс в последнее время к нашим проблемам добавилась новая, и очень «деньгоемкая».
Из-за того что в Белгородской области обстреливают энергетические объекты, у нас часто бывают отключения электричества. Между тем у нашей выездной паллиативной службы есть на попечении 120 детей, жизнеобеспечение которых зависит от аппаратов.
Кто-то из них находится на аппаратах постоянно, кто-то санируется периодически, но не может прожить без аппарата больше часа. Все эти семьи сейчас нужно обеспечить альтернативными источниками электропитания.
Семьям, которые живут в частных домах, мы стараемся закупить бензиновые электрогенераторы. Тем, кто живет в квартирах, нужны аккумуляторы. Но батарея, способная 12 часов питать аппарат искусственного дыхания, стоит 50–70 тысяч рублей.
Плюс впереди зима, холода. Многодетным семьям мы стараемся закупить газовые плитки с баллонами, чтобы при отключениях света люди смогли хотя бы подогреть еду для детей.
Важность обеспечить область электричеством никто не отрицает. Но власти работают в основном централизованно и начинают с социальных объектов. А мы работаем точечно, по семьям.
Фото: Maurice DT / Unsplash
Плюс сейчас фонд начинает развивать службу сопровождения паллиативных взрослых. Задумывали мы ее для подопечных нашей выездной детской службы, которые вырастали. Но сейчас, конечно, набрали и новых людей.
На всю эту работу до Нового года нам каким-то чудом надо собрать несколько миллионов рублей.
