Женщин не пускают в государственную политику – там чуть-чуть рост, а дальше уже мужчины. Сколько у нас женщин в Госдуме, сколько в правительстве — в процентном соотношении — понятно. Дальше есть бизнес, который, как говорят, дело очень грубое, и здесь женщин хотя и больше, чем в государственном секторе, но тоже гораздо меньше, чем мужчин.
У третьего сектора женское лицо – все именно так.
В этом отношении общественный сектор – это естественное место, где активные женщины могут себя проявить. И поэтому у нас женщины, которые не идут в политику, не идут в бизнес, идут в общественный сектор. Действительно, у нашего общественного сектора женское лицо.
Когда-то давно, много лет назад, руководитель воронежского общественного центра, объединения местных общественных организаций, сказал мне: «У нас за последнее время прибавилось почти сто организаций». Я говорю: «А руководители кто?». Он ответил: «Средний портрет руководителя организации – это женщина после сорока лет». Ну, понятно почему: до сорока лет – дети, дома нужно возиться. А после сорока лет женщина себя реализует таким образом. По-моему, это очень неплохо для нашей страны. У нас очень способные женщины стоят во главе общественных организаций.
В нашем секторе нет дискриминации женщин.
Я про себя могу похвалиться: меня выбрали председателем Московской Хельсинкской группы в мае 1996 года. У нас по уставу полагается переизбирать председателя каждые два года, но без ограничения срока, поскольку властных полномочий нет. В этом мае будет уже двадцать лет, как десять лет подряд меня переизбирают. Причем, если вы посмотрите на состав членов Московской Хельсинкской группы, то увидите, что там преобладают мужчины. Но они, тем не менее, меня выбирают, и надо отдать справедливость третьему сектору, нашим общественным организациям: у нас нет дискриминации женщин. Наши мужчины совершенно спокойно относятся к тому, что руководитель у них женщина. Абсолютно спокойно.
Меня ни в бизнес, ни в госслужбу не затянешь на аркане.
Лично для меня, например, общественная деятельность – это естественная деятельность. Но все-таки самым определяющим условием того, почему в общественном секторе много женщин, причем на руководящих ролях – это то, что ни на государственной службе, ни в бизнесе они себя так реализовать не могут. Хотя меня ни в бизнес, ни в госслужбу не затянешь на аркане.
Мне сколько раз говорили: «Подавай на депутата в Госдуму, у тебя хорошая репутация, тебя выберут». Да не хочу я быть депутатом! Зачем мне это?
Пятьдесят лет назад, еще в советское время, в 1965 году, я занялась этим делом. Через десять лет, в 1976 году, меня пригласили в Московскую Хельсинкскую группу, потому что все эти годы я была такой «рабочей лошадкой», много работала в общественном секторе. И мне всегда нравилось и до сих пор нравится то, что я делаю. Я никогда не хотела никуда в другое место.
Фото: commons.wikimedia.org
