Въезжают 15 жильцов — людей с тяжелыми ограничениями здоровья. Сам Дом открылся в июне 2017 года в микрорайоне «Новая Охта» при участии городских властей и крупной строительной компании. Как и для кого он будет работать, Агентству социальной информации рассказала президент петербургской ассоциации родителей детей с инвалидностью ГАООРДИ Маргарита Урманчеева.
Маргарита Алексеевна, как появился этот проект?
В жизни каждого родителя, ребенок которого имеет особенности развития и не может быть полностью самостоятельным, рано или поздно встает вопрос о том, как сложится будущее ребенка, когда родителей уже не станет… Сегодня государство предлагает практически единственную форму — психоневрологические стационарные учреждения. При этом вокруг ПНИ идет широкая полемика, условия там, конечно, не соответствуют тем, что хотелось бы иметь. Я не готова комментировать происходящее в интернатах — это большая отдельная тема. И понятно, что учреждения бывают разные, есть и весьма приличные. Тем не менее, для ребят, которые выросли дома, помещение туда, как правило, — шок.
Поэтому мы — родители детей-инвалидов — решили придумать что-то более достойное для них, когда сами уже не сможем за ними ухаживать. Мысль о квартирах, домах самостоятельного проживания витает в воздухе давно, многие это видели на Западе. Но нашей организации уже 25 лет, и до последнего времени казалось, что до подобных проектов нам как до Луны.
И вот петербургская строительная компания ЛСР, которая поддерживала нас и по другим проектам, предложила сделать что-то мощное. Так мы загорелись идеей организовать компактное проживание ребят с особенностями в обычных муниципальных домах.
Как эта идея трансформировалась в Дом?
Изначально мы предложили сделать это в обычном жилом доме, но с условием, что у каждого нашего жильца будут своя комната и санузел. Оказалось, что прошить весь дом фановыми трубами сложно. И строители предложили: а давайте возведем отдельный дом, но в обычном микрорайоне.
Мы не хотели ни от кого отгораживаться, просто по строительным нюансам не удалось воплотить проект в обычном доме, а удалось в отдельном. И все равно это не какое-то специальное учреждение, здесь нет заборов, просто дом. Это главное отличие нашего проекта.
Вторая уникальность — здесь сошлись интересы бизнеса, который выстроил дом стоимостью 50 млн рублей за свой счет, государства и НКО. Бизнес свое дело сделал — возвел и передал нам дом, мы свое дело делаем — отрабатываем технологию сопровождения, а государство свое дело делает и еще будет делать.
В чем участие государства?
Мы как НКО являемся поставщиками услуг по сопровождению, которые будут возмещены нам за счет государства через закон о социальном обслуживании ФЗ-442. Какую-то часть жильцы будут платить сами: вода, свет, ЖКУ, примерно 3 тыс. рублей в месяц. Но основные затраты все равно будет нести государство. С сентября мы начнем отрабатывать эту технологию, помимо сопровождения, просчитывать, сколько это будет стоить государству. На все это нам дан президентский грант в размере 9 млн 400 тыс. рублей на полтора года. С городским комитетом по социальной политике есть взаимопонимание, город тоже заинтересован в развитии таких форм.
Зачем это бизнесу?
Это часто задаваемый вопрос. Но сами мы не посмеем его задать. Скажу одно: эта компания проводит много гуманитарных проектов, видимо, она просто ориентирована на это.
На сколько лет вам передан дом?
Дом находится в собственности ЛСР, нам его передали в длительное пользование. Обсуждались разные цифры, пока решили остановиться на 10 годах с возможностью пролонгации.
Опишите дом. Что в нем есть?
Площадь дома — 1100 квадратных метров, три квартиры группового проживания на трех этажах. У каждого жильца своя 25-метровая комната и 6-метровый санузел, а на втором и третьем этажах в комнатах еще и видовые балконы. Пять жилых комнат расположены на первом этаже, по семь — на остальных. Также есть служебная комната для руководителя службы сопровождаемого проживания, постирочная и т.д. В центре каждого этажа общая кухня— столовая— зал.
Дом нам передали уже с мебелью и даже ложками и вилками. Дом рассчитан на 19 жильцов, в службе сопровождения пока что 16 человек.
Жильцы будут проводить в доме целый день? Чем они будут заняты?
Большую часть работ по дому — покупать продукты, готовить, мыть посуду, убирать в своих комнатах — жильцы будут делать сами. Кроме того, днем многие будут работать. Через дорогу, в шаговой доступности, в коммерческих помещениях первого этажа обычного жилого дома скоро откроются для них мастерские. Там мы планируем и бисер, и бересту, и ткачество, handmade, что-то сувенирное. В основном, у нас тяжелый контингент нетрудоспособных ребят, они не могут устроиться в открытый рынок. Но, возможно, когда будет подработано законодательство в части таких мастерских, это станет специализированным предприятием, и можно будет подумать даже о зарабатывании нашими подопечными денег. Пока все эти мастерские, в основном, на ярмарках, выставках свои работы представляют. Также ребята будут ходить на экскурсии, словом, у них будет полноценный день.
Третья уникальная особенность проекта — мы планируем внедряться в местное сообщество, чтобы для людей вокруг это не был какой-то непонятный дом, в который можно кинуть камень… Для этого мы сами — сотрудники ГАООРДИ, многие родители — решили жить рядом, купили квартиры по соседству. В дальнейшем планируем ухаживать в микрорайоне за деревьями, проводить праздники двора, может быть, что-то придумаем и для местных мамочек с детьми. Здесь не так много социальных объектов. Поэтому именно мы можем стать таким социальным островком для всего местного населения.
Как попасть в дом, чтобы жить?
В доме 19 мест. С самого начала было не важно, насколько жилец будет самостоятелен, нужный уровень поддержки мы ему обеспечим. Важнее, чтобы человек был психологически готов к коллективному проживанию. Второе — мы старались брать достаточно сложных ребят, чтобы отрабатывать новые практики именно на них. Хотя бывают и более сложные, например людей с агрессиями мы не берем. Третье — пока мы не берем сирот, а берем ребят, родители которых очень устали и есть обстоятельства, повышающие тревогу этих родителей. Либо они возрастные, либо больные. Для их детей наиболее реальна угроза попадания в ПНИ.
Первоначально мы взяли 10 ребят, которые уже давно ходят в наш центр. Все друг друга знают. Потом к ним добавили еще пятерых, в том числе четверых на колясках. Мы не стремимся завтра же заполнить все 19 мест, главное — психологический комфорт для всех.
У нас есть комиссия по отбору, состоящая из родителей. Желающих попасть сюда немало, возможно, кому-то будем предлагать заселение уже в следующий Дом.
Велика ли очередь в Дом?
Мы в самом начале. Несмотря на то, что проект привлекательный, многим хотелось бы понять, насколько он окажется успешен, какие могут быть риски и т.д. Сегодня и мы этого не знаем.
Все жильцы — совершеннолетние?
Да, им от 26 до 42 лет. Выбор таков, потому что дети недееспособны. Хотя здесь есть и недееспособные взрослые. Но, по закону, если ребенок недееспособен, опекун должен жить вместе с ним, взрослый же может жить и отдельно, как здесь.
Родители часто будут здесь бывать?
Не думаю. Некоторые купили себе квартиры в соседнем доме, кто-то периодически будет приезжать из другого района. Вы знаете, в Финляндии, например, если родители приезжали к таким детям чаще, чем три-четыре раза в месяц, и ночевали, им говорят, что психологически они еще не готовы расстаться, и предлагают забрать детей домой. Наши родители, в основном, психологически готовы. Но что будет дальше, посмотрим. Кстати, преодоление психологического барьера мы прописали в президентском гранте, для родителей предусмотрена специальная школа.
Но пока нельзя сказать, что нынешние жильцы здесь навсегда?
Официально они наниматели, а не собственники. И хоть аренда и безвозмездная, семья любого жильца вольна принять решение об уходе. Захотели — завтра переехали в сельское поселение или домой. Это их право.
Какие заболевания у тех, кто будет жить в Доме?
Ведущее нарушение — интеллектуальное. Здесь почти нет людей с сохранным интеллектом. А к ведущему нарушению мозга у некоторых добавляются еще и психические особенности: шизофрения, аутизм, несколько человек не имеют внятной речи, есть сочетанные нарушения (эпилепсия), двигательные ограничения (на первом этаже у нас поселятся люди на колясках).
Каково будущее этого проекта? Есть ли планы по строительству подобных домов где-то еще?
Не сомневаюсь, что наш опыт будет тиражироваться. Знаю, что губернатор Петербурга разговаривал с генеральным директором строительной компании, и речь шла о строительстве шести, а не одного такого Дома в нашем городе. Но поскольку компания возводит жилье и в других регионах (Урал, Москва), весьма вероятно, что Дома со временем появятся и там. Строители хотят передать проект и чертежи этого Дома Минстрою, чтобы и остальные могли ими воспользоваться. Учитывая, что готовая проектно-сметная документация — это 10% от стоимости объекта, 5 миллионов кому-то уже сэкономили.
Сегодня это все интересно даже не как пилотный проект, а как начало системы. Как сказал один мой коллега, с этого угла начнется новая Россия. И действительно, через 500 метров от нас уже началось возведение второго такого Дома, его планируется сдать в 2018 году. Не факт, что именно мы будем обслуживать все остальные Дома, но те расчеты, которые мы будем делать, помогут остальным. Вы знаете, сколько государство платит за койкодень в детском психоневрологическом учреждении? Четыре тысячи рублей в день или 120 тыс. рублей в месяц. Взрослые — дешевле, но все равно много. Если мы отработаем систему, при которой проживание будет стоить хотя бы две трети от стоимости стационарного обслуживания, уже будет хорошо. Мало того, что в таких Домах условия гуманнее, чем в ПНИ, так и экономически это может оказаться целесообразнее.
Закроют ли такие дома проблему с ПНИ?
Нет, ни этот Дом, ни следующий не закроют на 100% проблемы для Петербурга. Но когда будет шесть домов — это уже 120 человек, уже серьезный вклад. Наконец, нужно учитывать, что в случае успешности проекта начнут возникать и другие: загородные формы проживания, социальные квартиры. У нас есть одна такая в Адмиралтейском районе, только предназначена она для более социально адаптированных людей.
Сегодня вопрос реформирования ПНИ находится на контроле у первого лица государства. И все заинтересованы в том , чтобы были какие-то альтернативы. Наш Дом — одна из них.
