Я увидел в «личном кабинете» общий результат моей заявки. Как узнать детализированные оценки по каждому критерию и обоснование, почему они такие?
Положение о конкурсе, одобренное координационным комитетом, содержит специальное правило о том, что фонд не обязан давать объяснения о причинах, по которым заявки не были поддержаны, в том числе сообщать сведения об оценках и выводах экспертов. Это связано с тем, что эксперты не всегда способны изложить свои мысли доступным, литературным языком. При этом ответы на запросы о причинах невысоких оценок заявок предоставляет фонд. Команда фонда использует для этого комментарии экспертов, при необходимости редактируя их стилистику без изменения смысла.
Хочу участвовать во втором конкурсе. Есть ли возможность получить помощь и советы по заполнению моей заявки до его окончания?
Фонд не проводит индивидуальные консультации, но организует множество семинаров по вопросам подготовки заявок. Уже состоялся вебинар по разбору типовых ошибок при представлении проектов на первый конкурс президентских грантов и очные семинары в ряде регионов. В этих региональных встречах приняло участие почти 3 тыс. представителей НКО. Фонд также планирует семинары в Краснодаре, Петропавловске-Камчатском, Южно-Сахалинске, Воронеже, Чите, Липецке, Нижнем Новгороде, Омске, Рязани, Чебоксарах, Ульяновске, Ярославле, Горно-Алтайске.
Мы учли опыт первого конкурса и разработали методические материалы по заполнению заявки и по составлению бюджета проекта. Внимательное изучение этих документов упрощает подготовку заявки и существенно повышает шансы на победу в конкурсе. Фонд категорически не рекомендует обращаться за платными консультациями по подготовке заявок. Фонд не сотрудничает ни с одной организацией, организующей платные семинары и консультации, и не поддерживает такую практику. Также фонд крайне негативно относится к оказанию услуг по разработке проектов на конкурс президентских грантов. При заказе таких услуг высок риск столкнуться с мошенниками. Никто, кроме штатных работников Фонда президентских грантов, а также членов координационного комитета и объединенного экспертного совета, не уполномочен давать разъяснения по вопросам проведения конкурса.
Фонд рекомендует использовать только материалы, размещенные на официальном сайте президентскиегранты.рф, видеозаписи фонда на YouTube, а также посещать мероприятия, организуемые с участием представителей фонда.
Я проиграл в первом конкурсе, хочу участвовать во втором. Могу ли подавать тот же проект, если сделаю заявку лучше?
Конечно, именно так и следует поступить, если проект по-прежнему актуален и важен для организации и ее целевой группы. При этом фонд настоятельно советует посмотреть запись вебинара по разбору типовых ошибок и изучить методические рекомендации по подготовке бюджета проекта.
Как будет организован мониторинг и оценка реализации проектов-победителей?
Фонд организует содержательный и финансовый мониторинг реализации проектов. Специалисты фонда следят за тем, чтобы выполнялись запланированные мероприятия и достигались результаты проекта. Контроль за расходованием гранта состоит из постоянного мониторинга банковского счета, на который перечисляется грант, и проверки документов, подтверждающих произведенные расходы (например, при закупке оборудования – накладных, при приобретении услуг – договоров и актов об оказании услуг). То есть, фонд наблюдает за всеми платежами за счет гранта в режиме реального времени и запрашивает подтверждающие документы. Сводная отчетность формируется в информационной системе фонда и представляется в электронной форме.
Во время содержательного мониторинга и проведения оценки социального эффекта поддержанных проектов планируется презентация их результатов на площадках региональных общественных палат и форумов, организуемых Общественной палатой РФ совместно с Фондом президентских грантов.
Почему в экспертном совете по оценке заявок работают в том числе люди, чьи проекты участвуют в конкурсе?
Объединенный экспертный совет формировался координационным комитетом из профессионалов, имеющих большой опыт реализации социальных проектов, хорошо знающих проблематику грантовых направлений конкурса и некоммерческий сектор. Трудно представить, чтобы такие люди при этом не были так или иначе связаны с профильными некоммерческими организациями. По наличию опыта и компетенций подбирались и эксперты конкурса. Если бы членам объединенного экспертного совета и экспертам конкурса запрещалось подавать заявки от своих организаций, почти все из них отказались бы от участия в независимой экспертизе, и пришлось бы искать абсолютных теоретиков.
Для членов совета – это общественная нагрузка, причем значительная, а эксперты конкурса получают за оценку одного проекта 1150 рублей, тратя на эту работу минимум несколько часов. Их основная мотивация – участие в большом и хорошем деле – отборе лучших в стране общественных инициатив для поддержки. Другой вопрос, что человек, привлеченный к экспертизе заявок, не должен использовать свое положение для создания преимуществ для проекта, в поддержке которого он лично заинтересован. Поэтому само по себе наличие конфликта интересов – не проблема, важно соблюдение процедур его декларирования и урегулирования. Это мировая практика. Члены объединенного экспертного совета сообщали в письменной форме о заинтересованности и не участвовали в обсуждении соответствующих проектов. Информация о «конфликте интересов» членов совета, принимавших участие в подведении итогов конкурса, отражена в протоколе заседания, опубликованном на сайте фонда.
Аналогичной процедуре следовали и члены координационного комитета. В протоколе его заседания указаны и заявки с заинтересованностью, и результаты их рассмотрения. Из названных в протоколе 16 заявок с конфликтом интересов присутствовавших на заседании членов координационного комитета в перечень победителей вошли только три. И рейтинг этих заявок был определен объединенным экспертным советом за десять дней до заседания координационного комитета.
Эксперту конкурса прямо запрещено оценивать заявку, если он лично, прямо или косвенно заинтересован в результатах ее рассмотрения. Фонд следит за соблюдением данного требования. Ряд экспертов отказался от оценки заявок, указав на конфликт интересов, в том числе не явный, например, когда эксперт ранее участвовал в качестве привлеченного тренера в мероприятиях организации – участника конкурса.
Почему скрывается информация о том, кто какие заявки оценивал?
Это позволяет обеспечить объективность экспертизы. В противном случае эксперты испытывали бы давление со стороны участников конкурса. После оглашения итогов конкурса им поступали бы персональные претензии от тех, кто не победил, в том числе через социальные сети. Возникали бы личные обиды, конфликты. Иногда эксперты оценивают заявки организаций, с руководителями которых они хорошо знакомы, постоянно сталкиваются на конференциях, семинарах.
Лидер по количеству полученных денег за первый конкурс — Москва. Почему столице дают так много?
От некоммерческих организаций, зарегистрированных в Москве, было подано и допущено до независимой экспертизы 1387 заявок. Это 24% всех допущенных заявок. А победителями конкурса стала 181 московская организация – 19% от общего числа победителей. Таким образом, соотношение проектов победителей к общему количеству допущенных заявок по Москве – 13%, тогда как в среднем по стране больше 16%. По этому показателю Москва на 57 месте. К примеру, у лидера по результативности участия в конкурсе – Красноярского края – этот показатель больше в три раза. Так что сказать, что московским организациям даются какие-то преференции, было бы несправедливо. Критерии и правила оценки едины для всех организаций страны, преимуществ для отдельных регионов в конкурсе нет. В Москве расположены офисы федеральных и межрегиональных организаций, они подают много проектов, у них есть профессиональные кадры, умеющие готовить заявки. И проекты от таких организаций, как правило, предполагают работу в нескольких регионах или по всей стране. Соответственно, у них бюджет выше бюджета региональных проектов, что и объясняет, почему организации из Москвы в среднем получают гранты большего размера, чем из других территорий.
Какие средства можно представлять как софинансирование?
В качестве собственного вклада можно заявлять как привлекаемые денежные средства, так и стоимостную оценку (денежных эквивалент) труда добровольцев, пользования помещениями, оборудованием. Например, если в команде проекте будет безвозмездно работать юрист, можно взять среднюю заработную плату в сфере юридических услуг в регионе и умножить ее на процент занятости юриста в проекте – от 40 рабочих часов в неделю. Если у организации есть собственное помещение или право безвозмездного пользования им, можно рассчитать, сколько бы стоила аренда части такого помещения, необходимой для реализации проекта. То же самое и с оборудованием – во что бы обошлась его аренда, исходя из загрузки по проекту.
Денежные средства могут быть поступать от бизнеса, от граждан. Лучше подтверждать намерение сделать пожертвование или уже его фактическое получение документами – договорами, соглашениями, платежными поручениями, письмами поддержки.
В качестве софинансирования можно приводить субсидии и гранты, источниками которых являются другие бюджеты бюджетной системы страны, за исключением федерального бюджета. Средства федерального бюджета в качестве собственного вклада указывать недопустимо, поскольку получалось бы, что организация из одного источника получает финансирование, при этом рассчитывает на дополнительные баллы за якобы софинансирование, а, на самом деле, за ранее полученные средства из этого же источника.
Как оценивается критерий «социальный эффект проекта»? Какие показатели необходимо указывать?
Есть критерий «Соотношение планируемых расходов на реализацию проекта и его ожидаемых результатов, адекватность, измеримость и достижимость таких результатов». Это один из самых важных критериев. Для получения высоких баллов по нему нужно, чтобы показатели очевидным образом характеризовали прогресс в достижении цели или решении задачи проекта. Показатели должны быть реалистичными, способ их сбора должен подразумевать возможность проверки, не должно быть возможности улучшения отчетных значений при ухудшении реального положения дел. Если в рамках проекта планируется повысить успеваемость целевой группы, недостаточно указать, сколько человек будет охвачено в рамках обучения. Понятно, что не всегда просто описать результаты, спрогнозировать, что, к примеру, ученики займут призовые места на олимпиаде. Но здесь следует поставить себя на место эксперта, у которого на одной «чаше весов» – запрашиваемая сумма гранта, а на другой – то, что определено как количественные и качественные результаты проекта. Эксперты все адекватно оценивают. Не нужно прибегать к штампам, злоупотреблять шаблонным названиями показателей, содержащимися в информационной системе фонда. Главное, чтобы из описания результатов было понятно, к чему приведет реализация проекта в случае его поддержки.
Как оценивают эксперты социальный эффект новых, пока не популярных инициатив, которые априори не дадут глобального решения проблемы за год, но перспективны и нужны?
Полного решения проблемы чаще всего за период реализации проекта и не последует, если только мы не говорим о восстановлении небольшого объекта или о событийной истории. Но динамику можно отследить. Ведь даже уровень счастья научились измерять.
Бывает, конечно, что эксперт увлекается и ставит высокие оценки не проекту, а «модной» идее проекта. Но такие случаи редки, и они выявлялись экспертным советом, а завышенные баллы приводились в соответствие с методическими рекомендациями по оценке. Есть система критериев, в ней нет места популярности темы, но есть оценка актуальности и социальной значимости. Новые инициативы интересны экспертам. За уникальность проекта можно получить до пяти дополнительных баллов в итоговый рейтинг заявки.
