Мемориальный комплекс «Медное»
«Когда приедете вы в Медное, вы должны будете проехать мост через Тверцу. Проедете еще несколько домов, сколько, я боюсь сказать, будет поворот налево, а там еще дома продолжаются. Как бы переулочек такой налево, и километра два-три… ну, трех не будет, будет два от поворота, вы найдете это место <…> Это на опушке небольшого леска. Вот дорога мимо проходит».
Это – из показаний 88-летнего генерал-майора КГБ в отставке Дмитрия Токарева, в 1938-1943 годах он был начальником Управления НКВД СССР по Калининской области. Допрос проводился в 1991 году, в течение более трех часов Токарев дал ценнейшие и детальнейшие свидетельства катынского преступления. Именно благодаря этим данным в начале 1990-х годов были проведены раскопки и найдены массовые захоронения польских военнопленных вблизи села Медное, под Тверью. На этом месте 2 сентября 2000 года был открыт мемориальный комплекс «Медное».
Аллея с фонарями, символизирующими поминальные свечи, ведет к памятнику жертвам войн и репрессий, установленному здесь в 1995 году и объединяющему российскую и польскую части мемориального комплекса. На небольшом холмике – камень и стилизованный гранитный крест, мемориальная доска с надписью «Соотечественникам, жертвам войн и репрессий».
Польская часть мемориала величественна и внушительна. Низкий почти незаметный в лесу забор отгораживает большую территорию, на которую можно войти с нескольких сторон. Если заходить с центрального входа, попадаешь к стене плача, на которой мелким шрифтом латиницей выгравированы тысячи имен. В нижней части стены – ниша, в которой помещен большой колокол.
За стеной – высоченный католический крест. Всего их 25 – по числу могильных ям, вскрытых во время эксгумаций. Установленные среди устремленных ввысь сосен кресты – символы скорби – не производят удручающего впечатления. Они стоят на большом участке, по периметру которого — 6311 мемориальных досок с именами польских военных. У всех один и тот же год смерти – 1940.
В районе села Медное, помимо польских военнопленных, массово хоронили и советских граждан, ставших жертвами политических репрессий в годы Большого террора. Полноценных эксгумационных работ, чтобы выявить места захоронений советских граждан, здесь пока не проводилось. Поэтому российская часть мемориального комплекса состоит лишь из двух символических захоронений: огороженных небольшим металлическим забором холмиков с установленной перед ними каменной плитой, на которой выгравированы символы четырех мировых конфессий.
Два зала небольшого музея в Медном также посвящены репрессиям против местного населения. Сотрудники музея много работают в архивах и уже издали четыре Книги памяти. Сейчас к публикации готовится пятая книга.
Книга памяти «Медное»
В Книге памяти, которую готовит к изданию глава польской комиссии правозащитного общества «Мемориал» Александр Гурьянов, впервые будут опубликованы на русском языке поименный список и биографические сведения о 6295 польских военнопленных, содержавшихся с осени 1939 года по весну 1940-го в Осташковском лагере НКВД для военнопленных и расстрелянных в апреле-мае 1940 года в областном управлении НКВД в Калинине (ныне Тверь), а затем захороненных вблизи села Медное. Книга содержит также показания Дмитрия Токарева и материалы эксгумаций, которые были проведены в 1991-м и 1995 годах советской Главной военной прокуратурой и польскими специалистами в местах массовых захоронений расстрелянных польских военнопленных. Эти данные – результат кропотливой восьмилетней работы Александра Гурьянова и его коллег, которые по открытым источникам по крупицам восстанавливали биографии погибших, обстоятельства их казни и тайного захоронения.
Полное название трехтомного объемного издания — «Убиты в Калинине, захоронены в Медном. Книга памяти польских военнопленных, содержавшихся в Осташковском лагере НКВД СССР, расстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.».
Это вторая Книга памяти «Мемориала», посвященная жертвам катынского преступления. Первая – «Убиты в Катыни. Книга памяти польских военнопленных – узников Козельского лагеря НКВД, расстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.» — вышла в 2015 году.
«Россия еще в 1990 году признала одно из самых тяжких преступлений сталинизма — катынский расстрел польских военнопленных. Но до сих пор нам не удалось добиться от властей реабилитации хотя бы одного из погибших поляков, несмотря на то, что они все поименно значатся в документах НКВД, — рассказывает Гурьянов. – И мы (общество «Мемориал». – Прим. ред.), и родственники репрессированных не раз обращались в Главную военную прокуратуру с заявлением о реабилитации конкретного человека с указанием фамилии, имени и других данных, но прокуратура всякий раз отказывается признать не только политический мотив расстрела, но даже сам факт смерти, ссылаясь на то, что нет никаких доказательств того, что этот конкретный человек был расстрелян».
В 1959 году личные дела всех расстрелянных польских военнопленных были уничтожены по предложению тогдашнего председателя КГБ Александра Шелепина. Но, как отмечает историк, косвенных свидетельств расстрела более чем достаточно для того, чтобы выстроить доказательную цепочку.
«Когда я понял, что наша нынешняя российская власть ни за что не допустит их реабилитации по закону, мне показалось очень важным этим заняться. Мы не можем смириться с отказом в их реабилитации, с тем, что власти стремятся изо всех сил, чтобы эти тысячи невинно расстрелянных людей остались анонимной, безличной массой жертв. То есть факт массового расстрела польских военнопленных признан, но факт каждой конкретной смерти – нет. И для нас важно первым делом противостоять этой анонимности жертв, – уточняет правозащитник. — На самом деле то, что они отказываются не только выдавать справки о реабилитации, а даже приступить к самому процессу реабилитации, к чему обязывает закон, означает, что они этот закон нарушают».
По словам Александра Гурьянова, широкому кругу российских граждан до сих пор очень мало известно о катынском преступлении. Поэтому еще одна цель книги – просветительская: рассказать о том, что произошло весной 1940 года, опираясь на документы и свидетельства.
Расстрел польских военнопленных
Катынь стала собирательным образом преступлений, совершенных весной 1940 года советской властью против более чем 22 тыс. польских граждан, попавших в плен осенью 1939-го в результате вторжения советских войск на территорию Польши, на которую 1 сентября 1939 года напала фашистская Германия. Одним из итогов «освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию» стало пленение советскими войсками более 240 тыс. польских солдат и офицеров, а также пограничников, полицейских, жандармов, тюремных охранников и мирных граждан. Подавляющее большинство из них к ноябрю 1939 года было освобождено и распущено по домам или передано немецкой стороне. Но на свободу вышли не все.
Более 8,5 тыс. польских армейских офицеров, оставшихся в плену, были распределены по двум лагерям для военнопленных: Козельский (под Смоленском) и Старобельский (под Харьковом). Еще в одном лагере – Осташковском (он находился в монастыре Нилова Пустынь на озере Селигер) — содержались в основном польские полицейские, жандармы, пограничники и служащие тюремной стражи (около 6,5 тыс. человек). Еще более 7,3 тыс. арестованных находились под следствием в тюрьмах западных областей Украинской и Белорусской ССР. Все они были расстреляны по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.
«После этого решения Политбюро в НКВД пошла напряженнейшая работа по подготовке расстрельной операции. При этом параллельно с территорий Западной Украины и Западной Белоруссии в срочном порядке стали выселять в Казахстан членов семей польских военнопленных – и списки депортированных также будут опубликованы в Книге памяти, — рассказывает Гурьянов. – В течение полутора месяцев практически каждый день, за редким исключением, во внутреннюю тюрьму Управления НКВД по Калининской области (оно находилось в здании бывшей мужской гимназии, ныне здесь – Тверской государственный медицинский университет, на фасаде которого установлены две мемориальные доски. – Прим. ред.) приходили этапы из Осташковского лагеря. В каждом этапе было примерно около 300 человек».
Первый этап прибыл в Калинин в начале апреля 1940 года. Заключенных помещали во внутреннюю тюрьму УНКВД, а на рассвете расстреливали в одной из камер тюрьмы, предусмотрительно обшитой войлоком, чтобы не были слышны выстрелы. «Места во внутренней тюрьме было мало, поэтому каждый этап расстреливали практически по прибытии, ночью, а тела отвозили в район села Медное и там тайно закапывали», — говорит Гурьянов. Всего, согласно архивным документам, таких этапов было 24, последний пришел из лагеря 20 мая 1940 года, в нем было 59 человек.
«Они эти отправки из лагеря воспринимали с радостью, думали, что наконец-то заканчивается тягостный советский плен и их сейчас освободят или отправят в нейтральные страны, как они того требовали, – продолжает правозащитник. — Ведь они все эти месяцы, что находились в лагере, добивались хоть какой-то ясности и того, чтобы их отправили в нейтральные страны или отпустили по домам, как других, или во Францию, чтобы они на том фронте могли сражаться с Германией. И такие настроения – что эта отправка из лагеря означает перемену их судьбы к лучшему – лагерная администрация поддерживала и даже распускала слухи. Ведь главная задача тех, кто эту операцию исполнял, было сохранение секретности. Первым делом, чтобы сами военнопленные не заподозрили, зачем и куда их отправляют из лагеря. Есть свидетельства того, что многие военнопленные очень расстраивались, когда их имена не попадали в список очередного этапа».
Сбор средств на издание Книги памяти проходит на краудфандинговой платформе Planeta.ru. Он начался 5 марта и завершится в середине июня 2019 года. Из требуемых 1,7 млн рублей на сегодняшний день собрано 1 219 600.
«Книга памяти «Медное» и открытая база данных станут не только полной моральной реабилитацией расстрелянных польских военнопленных в российском обществе, но и дадут все основания для реабилитации юридической государственными органами РФ в соответствии с законом о реабилитации», — считают в обществе «Мемориал».
Презентация книги намечена на 17 сентября – годовщину вторжения советских войск на территорию Польши.
