Для кого
Сколько в Москве людей трудоспособного возраста с ментальными нарушениями, точно не знает никто. По примерным оценкам — около 45 тыс. человек. Большинство из них не могут найти работу на открытом рынке труда. Один из способов решения этой проблемы – специализированные ремесленные мастерские. В них люди с ментальной инвалидностью не только работают, но и получают психологическую поддержку, социальные навыки, круг общения. Такие мастерские в Москве есть, но мало – можно пересчитать по пальцам. И в каждой — не больше нескольких десятков мест.
Ничего подобного на таком уровне
В основном московские мастерские созданы силами некоммерческих организаций. Много лет они ведут просветительскую работу, объясняя, как важна занятость для людей с ментальной инвалидностью и как нужны такие «рабочие места». Наконец-то наметились сдвиги: в столичном Департаменте труда и социальной защиты населения сейчас прорабатывают вопрос о создании в разных округах Москвы мастерских для людей с инвалидностью и точек продажи их продукции. Пока пытаются оценить, сколько человек могли бы посещать мастерские и в каких округах такой вариант организации дневной полезной занятости будет наиболее востребован. Московская городская ассоциация родителей детей-инвалидов (МГАРДИ) проводит специальный интернет-опрос.
«На данный момент мы вынуждены вести сбор информации в ручном режиме, поэтому, думаю, это не так быстро будет подсчитано, — говорит Елена Златогуре, член совета МГАРДИ, председатель Региональной общественной организации содействия социальной реабилитации лиц с ограниченными возможностями «Яблочко». — Нигде в столице еще не было ничего подобного на таком уровне, поэтому впереди огромная работа, но процесс пошел – и это уже хорошо».
А пока созданные энтузиастами и родителями мастерские ищут свои способы выжить в большом городе: оказывают социальные услуги, получают гранты, собирают пожертвования, продают работы из мастерских, берут небольшие заказы, например, на корпоративные подарки, привлекают волонтеров и т.д.
«Каждый год – это челлендж»
В шести ремесленных мастерских РОО «Яблочко» работают 65 человек. Здесь они проводят по четыре часа в день: вышивают, валяют, плетут из бисера, столярничают, ткут. Получаются сувениры, картины, подушки, кружки, футболки, бейсболки с термопечатью. Но главный результат — терапия. Организация входит в реестр поставщиков государственных социальных услуг, получает возмещение из бюджета города.
«Нам приходится подстраиваться под существующие стандарты, потому что такого понятия как реабилитационно-ремеселенные мастерские в перечне соцуслуг нет, — объясняет Елена Златогуре. – Конечно, нужно пересмотреть стандарты, но пока мы работаем с тем, что есть. По умолчанию на подобные услуги для инвалидов не должно тратиться больше 15 тыс. рублей, а это примерно по четыре часа работы в мастерских в день. В одной из мастерских занятия идут пять часов, то есть это дополнительное время – за наш счет. В общем, мы вынуждены работать в ограниченном формате, хотя считаем, что мастерские должны быть как центры дневного пребывания, где можно вести полноценную жизнь и заниматься разными видами деятельности».
В адаптационных мастерских Центра лечебной педагогики и социальной терапии «Рафаил» — четыре направления: ткачество, декоративно-прикладное творчество, мини-полиграфия и мини-ателье. В них работают 55 человек, в том числе восемь — из психоневрологических интернатов. Подопечные находятся в мастерских с одиннадцати часов утра до пяти часов вечера, в первой половине дня работают, во второй – занимаются в художественных студиях. В течение 12 лет центр заключал контракт на оказание социальных услуг с Департаментом социальной защиты города Москвы. А в 2020 году проект «Мастерская дневной занятости» осуществляется на средства гранта «Москва – добрый город».
«Если раньше мы подписывали договор на возмещение и поэтому некоторым нашим педагогам могли выплатить зарплаты только в декабре, после выполнения обязательств по контракту, то по условиям гранта деньги мы получаем сразу, – сравнивает две формы сотрудничества с городом Валентина Загрядская, директор центра «Рафаил» . – К сожалению, нам пришлось частично сократить услуги по социально-психологическому сопровождению наших ребят, так как грант – это проектная работа, и она не подразумевает комплексность и дополнительную поддержку. Для нас работать в системе грантовой поддержки сложнее еще и потому, что в этом случае требуется проект-менеджер. Услуги такого специалиста стоят дорого».
В инклюзивных мастерских «Сундук» Благотворительного фонда помощи ментальным инвалидам «Единение» делают упор на красивые вещи и стараются работать на открытый рынок. 35 особых мастеров несколько раз в неделю проводят здесь по шесть часов и создают оригинальную керамику, фарфоровую посуду с необычными рисунками, ткут и шьют игрушки, немного столярничают.
Основной источник финансирования мастерских «Сундук» – гранты. В 2019 году мастерские выиграли грант на конкурсе «Москва – добрый город». «Еще есть пожертвования – но это крошечная часть, которой хватает на краски и глину. Самая большая проблема – найти зарплату мастерам и психологам (всего у нас 11 сотрудников), и это как раз гранты», — говорит Нина Петровская, руководитель мастерских «Сундук». Здесь также зарабатывают за счет продукции мастеров. Например, их работы выставляются на платформе корпоративных подарков BuySocial.
В Центре социальной реабилитации «Турмалин» около 60 человек проводят целый день. С десяти часов утра до пяти часов вечера они работают в шести мастерских – керамической, ткацко-валяльной, столярной, мыловаренной, картонажной и свечной, занимаются в творческих студиях. Вся деятельность носит в первую очередь реабилитационный характер. В центре есть также группы для подростков и поддержки родителей. В «Турмалине» 25 сотрудников, но не все работают на полную ставку, так как оплачивать труд таких высококлассных специалистов в полной мере центр не может.
Несколько лет подряд «Турмалин» получал грантовую поддержку, но в этом году остался без нее. Впрочем, грантовые деньги в основном шли на дополнительные программы – например, в 2019 году на средства президентского гранта центр осуществил просветительский проект «Школа сопровождения взрослых с ментальной инвалидностью».
«Наш бюджет – это такой слоеный пирог: поддержка благотворительных фондов, какие-то коммерческие компании, которые нам помогают (мы работаем над тем, чтобы помогали больше), пожертвования, — говорит Анастасия Бельтюкова, директор центра «Турмалин» . — Каждый год для нас, как и для любой благотворительной организации, это челлендж».
«Тем, кто платит за аренду, — мягко говоря, хуже»
У РОО «Яблочко» несколько помещений, которые заняты мастерскими по договору безвозмездной аренды с Департаментом имущества города Москвы, организация оплачивает только коммунальные услуги. Такой же договор все эти годы заключает и «Турмалин». Центр «Рафаил» тоже не платит за аренду, а по договору о совместном действии «снимает» площади у другой некоммерческой организации (правда, летом 2019 года центр чуть не лишился помещений, но в итоге конфликт разрешился благополучно).
«Тем, кто платит за аренду, мягко говоря, хуже», — говорит Елена Златогуре. Хуже творческим мастерским «Сундук». «Мы платим бешеную, немыслимую аренду, — рассказывает Нина
Петровская. – Мы участвуем в конкурсах, пишем в департамент имущества, Собянину, везде – но пока не получается решить этот вопрос». Долги за аренду и электричество в 2019 году удалось погасить, выполнив заказ на новогодние подарки для топменеджеров Росбанка.
«Новый человек — это кислород»
«Сундуку» волонтеры нужны всегда: что-то отвезти, рассортировать рисунки «особых художников», чтобы можно было сделать виртуальную выставку, посидеть с кем-то из ребят, не давая ему отвлекаться и помогая доводить начатую работу до конца, попить чаю и рассказать о своей профессии, тем самым расширяя границы мира для подопечных мастерской. Волонтеры помогают и при выполнении заказов в мастерских. Создатели «Сундука» хотят, чтобы здесь всем нравилось: «Для нас любой новый голос, новый человек – это кислород».
Благодаря сильной команде волонтеров в мастерские центра «Рафаил» уже четыре года дважды неделю в сопровождении сотрудника интерната приезжают ребята из ПНИ № 18. Центр выполняет отдельные заказы: партия браслетов, 300 открыток ко Дню Победы для ветеранской организации, свадебный заказ на изготовление праздничных салфеток и кукол-оберегов. Мини-ателье часто выполняет «заказы» родителей: пришить, заштопать, починить. Это формирует ответственность, позволяет выстраивать трудовые и социальные отношения, подчеркивает Валентина Загрядская.
Деньги на обеды, материалы и подарок маме
Все мастерские участвуют в благотворительных ярмарках, и это тоже имеет большое значение, в первую очередь для самих мастеров. Обычно после продажи своих изделий они получают небольшое вознаграждение.
«Если Саша сшил свою собаку, — говорит Нина Петровская, — он ждет благотворительную ярмарку и знает, что она там продастся. Он шил ее полгода и перед праздниками тоже хочет купить маме подарок. Пусть это небольшие деньги – 1000, 500 рублей, но он их ждет. И чувствует себя нужным, и знает, что то, что он сделал, кому-то понравилось».
Основная часть выручки идет на нужды мастерских: так, средств, собранных «Турмалином» за год на ярмарках, хватает на несколько месяцев оплаты обедов, а в РОО «Яблочко» заработанные деньги тратят на расходные материалы. При этом увеличение объемов продукции вряд ли возможно, так как обычно к новогодним продажам в мастерских начинают готовиться с лета.
«У нас есть один молодой человек, — рассказывает Анастасия Бельтюкова, — который очень любит ходить в «Турмалин», хотя дорога до нас для него огромный стресс, он все равно приезжает, при том что за целый день он может несколько раз зайти в мастерскую и три раза окунуть свечу в термостат, а если за день он все же сделал одну свечу – то это победа! Мы с ним работали много лет над этим. Мы занимаемся с людьми, которые действительно нуждаются в такой большой помощи, в такой поддержке, это хрупкие люди».
«Вы что, используете труд инвалидов?!»
Хотя в особых мастерских создают продукцию, которую на самом деле хочется купить, выход на открытый рынок осложнен тем, что общество не всегда понимает, как устроена эта работа. «Люди считают, что у нас дорого, и не задумываются о том, что если ценник 1000 рублей, то вещь реально столько стоит, потому что в нее вложена работа мастеров, психологов, аренда мастерской… Она не может стоить как кружка, отлитая в двухэтажных печах китайского цеха, это ручная работа, — объясняет Нина Петровская. — А если человек пришел не на специализированную ярмарку и не знаком с третьим сектором, то даже может спросить: «Вы что, используете труд инвалидов?!».
Нечасто, но все же из специализированных мастерских с защищенной средой и психологом «особые» сотрудники уходят в обычные. Так, один из подопечных «Сундука», который сначала приезжал на занятия с мамой, потом стал ездить сам, а в прошлом году ушел работать сборщиком игрушек.
«Особые художники»: когда-то это будет приносить доход
Цель студии художницы Вероники Павленко – не создать особые условия, а зарабатывать любимым ремеслом. Для 14 выпускников Технологического колледжа № 21 здесь нет никакой реабилитационной или психологической поддержки. «Мы просто художники, у нас уже все хорошо, — говорит Павленко. – У всех разные ситуации, диагнозы, степень тяжести, и в чем-то им надо помогать, но творчество – это не та область. Другое дело, что большинство из ребят дома не рисует, у них нет такой потребности, и если бы я их не просила, они бы этого не делали. Но это не мешает им быть одаренными».
Раньше студия чаще участвовали в выставках, сейчас – редко: «Я не знаю, как нас позиционировать, — поясняет Павленко. – Когда мы выставляемся как просто художники, все равно речь идет об инвалидах, а мне этого не хочется».
В 2008 году студия создавалась как домашняя, потом были попытки арендовать помещение, а в течение четырех лет студия существовала при Центре современного искусства. Если там была социальная адаптация, то скорее у сотрудников центра. «Сначала все старались проявить толерантность, и это было ужасно, — рассказывает Вероника Павленко. — Один из студийцев любил ходить по всем помещениям и заходить во все кабинеты. И вот он заходит на совещание, подходит к выступающему, вглядывается ему в глаза… И вместо того чтобы сказать, что «сюда заходить нельзя, пожалуйста, выйдите», – он бы все это понял, – люди терпели, думая: «это же особые, с ними надо как-то по-другому». Но постепенно там научились понимать: если что-то не в порядке, ничего страшного нет в том, чтобы об этом сказать. Ребят ведь тоже надо воспитывать в каких-то рамках, чтобы они не распускались. Если мы заявляем, что можно интегрироваться в общество, то надо и вести себя соответственно».
Сейчас студия вновь вернулась в квартиру Павленко. Приобрести их работы можно в мастерской и на благотворительных ярмарках. Ребята делают картины и текстильную продукцию с авторскими рисунками, книги, керамические и иные сувениры. Доходов хватает на материалы и зарплаты в 3-5 тыс. рублей для каждого.
«Мне пока не удается на этом зарабатывать, — говорит Вероника Павленко, — но я к этому иду. Я делаю батик, у меня много заказов и, в принципе, я могла бы делать их сама, но предпочитаю делать с ребятами. Конечно, мне очень помогает семья – муж и дети, а если бы мне надо было зарабатывать, то я бы не смогла даже квартплату внести. У меня тыл закрыт, поэтому я могу спокойно и неторопливо надеяться, что когда-то это будет приносить доход».
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
