Как объяснить ребенку, что мама или папа по некоторым причинам не могут играть или гулять с ним, как прежде? Или этого вообще делать не нужно и лучше оградить его от любой негативной информации? Инициатором встречи в пресс-центре ТАСС в Международный день защиты детей, выступил фонд «Живи сейчас», который занимается помощью людям с боковым амиотрофическим склерозом (БАС). В ходе дискуссии эксперты пришли к общему мнению, что говорить об этом нужно. Главное — правильно.
«Безусловно, первая реакция взрослых — оградить детей от всяких неприятных новостей и продлить их счастливое детство насколько возможно, — высказалась эксперт фонда «Живи сейчас», музыкальный терапевт, консультант в университете Беркли Алиса Апрелева. — Лучше говорить правду. Дети, как камертон отзываются на то, что вокруг происходит».
По мнению Алисы Апрелевой, дети часто думают, что они виноваты в горе семьи и родители не хотят быть с ними из-за плохого поведения. В такие моменты ребенок начинает искать причины отстраненности близких, старается вести себя как можно лучше, зарабатывать хорошие оценки в школе.
Как за каменной стеной
«Получается, если мы не говорим детям, что реально происходит, мы окружаем их каменной стеной и запираем их. Нужно ребенка готовить к уходу близкого человека, чтобы они качественно провели это время вместе», — считает музыкальный терапевт.
Проблема ограждения ребенка от внешнего мира сейчас стоит очень остро, утверждает Баат Егоров, кандидат педагогических наук, доцент кафедры начального и дошкольного образования Академии повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования. По его мнению, общество становится детоцентристским — ребенка защищают от внешнего мира, и он оказывается не готов к жизненным испытаниям.
«Родители зачастую ограждают ребенка от всего: от болезней, от понимания старости и смерти. Настолько ограждают, что он становится незащищенным. Конечно, когда ему потом становится известно, то для него это колоссальный стресс, — говорит Баат Егоров. — Ребенка надо учить с детского сада таким понятиям, как «болезнь», как надо ухаживать за больным человеком. Ребенок подражает всему этому. А сегодняшние дети не видят, что такое горе, не сталкиваются с этим».
По словам Виктории Агаджановой, директора фонда помощи взрослым «Живой», нужно позволить ребенку позаботиться о взрослом. Например, приготовить суп, сделать уборку в квартире, поставить музыку. Даже если суп потом невозможно будет есть, ребенка все равно нужно за это похвалить.
«В период обострения болезни обычно все внимание взрослых перекладывается на больного родственника, ребенку запрещают бегать, шуметь, играть. Но это ребенок и он будет это делать, — комментирует Виктория Агаджанова. — Можно рассказать обо всем, используя адаптивные сказки, рассказы детских писателей. Донести до ребенка, что переживание и горе — нормально, ненормально — прятать все в себе».
Прививать сочувствие
«Даже взрослым людям порой сложно говорить слова соболезнования: обычно стараются промолчать и отойти, — утверждает Баат Егоров. — А ребенок должен увидеть, как реагировать в этой ситуации, прививать сочувствие, сопереживание. Не ограждать от всего негативного, а показать эмоционально и проговорить. К сожалению, у нас нет матрицы действий в этой ситуации».
Психологи рассказали, что ребенок может и не выставлять напоказ свои чувства, а переживать все глубоко внутри. Поэтому в развитых странах для таких случаев используют методы экспрессивной терапии. Ребенок не может сказать, но он может нарисовать или агрессивно поиграть на каком-нибудь музыкальном инструменте.
«Даже маленький ребенок впоследствии может сказать «мне соврали» и потом не простит этого своим родственникам. Я вообще против скелетов в шкафу и каких-либо семейных тайн. Надо найти слова и рассказать ребенку все, как есть. К этому должны подключаться и различные социальные институты поддержки детей», — заявила социолог, старший научный сотрудник Института Демографии НИУ ВШЭ Ольга Исупова.
Но пока в нашей стране мало кто берет на себя ответственность в помощи детям, в семье которых мама или папа тяжело болен. Школа и учителя, говорят специалисты, недостаточно подготовлены к общению с такими детьми или подростками.
«Очень часто семьи не доносят до школы, что внутри семьи происходит. Мы видим, с ребенком что-то не так, но контакта с семьей может просто не быть, — говорит Ирина Лукьянова, писатель, школьный учитель литературы. — Учитель в этой ситуации часто реагирует по-человечески, а не профессионально. Его реакция — отшатнуться в испуге или в священном трепете, и не лезть с советами. Школьник оказывается в ореоле своего горя. Никто из учителей и даже школьных психологов не знает, как вести себя с ребенком в состоянии психической травмы».
Участники дискуссии отметили необходимость рекомендаций для общения, которые бы помогли в будущем предотвратить психологическую травму у таких детей.
