Загрязнитель платит
Во время послания Федеральному собранию 15 января глава государства предложил с 2021 года расширить экологическую ответственность производителей и импортеров в РФ. «Если сказать просто: загрязнитель платит» — сформулировал Владимир Путин.
Надо сказать, загрязнитель и сейчас платит. Система правильная, но работает плохо. Один из главных изъянов — платежи растворяются в бюджетах. Раньше они поступали в целевые экологические фонды в регионах и из этих фондов финансировались различные природоохранные программы, в том числе направленные на снижение загрязнений. Сейчас это растворяется в бюджете, отчего сильно снизилась эффективность системы.
Получается, загрязнитель заплатил и продолжает спокойно работать и загрязнять дальше. Мы не видим никаких изменений.
Систему защиты окружающей среды нужно совершенствовать. И самое эффективное решение здесь — механизм приостановки действия тех предприятий, которые продолжают загрязнять.
Как только действия предприятия приостанавливают, тут же начинается внедрение «умных технологий» и усилия по сокращению загрязнений.
Вместо того чтобы этот рычаг внедрять и развивать, в 2019 году в статью 34 «Закона об охране окружающей среды» внесли изменения: просто исключили пункт, который предусматривал в судебном порядке прекращение деятельности предприятий, которые нарушают требования по сохранению окружающей среды.
Это не значит, что всех подряд нужно приостановить, но этот инструмент очень хорошо работает при точечном применении. Хорошо действует профилактически. Точно могу сказать, что ситуация с загрязнением продолжится, а это новое правило — просто скрытая форма дополнительных поборов с бизнеса.
«Умные технологии»
Путин призвал крупнейшие предприятия до конца года перейти на так называемые «наилучшие доступные технологии».
Нужны финансовые стимулы, чтобы на эти решения переходить, например, прогрессивная шкала платежей, которая стимулировала бы предприятие к переходу на новые технологии. Наилучшие доступные технологии закреплены в законодательстве, то есть правовая и технологическая базы для перехода есть. Но вопрос опять не в этом.
Я живу на Сахалине, где очень активно добывают нефть и газ компании «Роснефть» и «Газпром». И бок о бок с ними работают американская Exxon и консорциум Shell. Так вот последние перешли на эти технологии по утилизации буровых и других отходов еще в начале 2000-х годов. И используют с тех пор: закачивают отходы в глубокие изолированные формации на большой глубине. Эта технология вошла в справочники, ее эффективность доказана.
Но «Газпром» и «Роснефть», добывая нефть и газ на Сахалине, отказываются переходить на эти технологии и даже не рассматривают такую возможность. Свои отходы они просто сваливают в огромные ямы, и я уверен, что и дальше они продолжат поступать так же.
Здесь разрабатываются очень крупные нефтяные месторождения, соответственно объемы отходов большие. И все это хранится в поверхностных открытых хранилищах, на юге Сахалина, где живут 200 тысяч человек (40% населения региона). Вот где нужно внедрять наилучшие доступные технологии, которые иностранные компании, к слову, партнеры и «Газпрома», и «Роснефти» по проектам «Сахалин-1″/»Сахалин-2», уже используют 20 лет.
А наши почему-то как в прошлом веке кладут их на землю: нефть течет, пропитывает почву, отравляет воду, выбрасывает метан и другие нефтяные газы, что сильно влияет на изменение климата. При том что Сахалин — регион богатый, у нас большие бюджеты. И ничего не делается.
О мусорной реформе
В декабре президент также говорил о необходимости развития системы переработки мусора. Новая система обращения с отходами — так называемая мусорная реформа заработала в РФ с 1 января 2019 года. В ее рамках контроль над рынком обращения с отходами перешел от множества компаний к крупным региональным операторам, выбранным по конкурсу властями регионов.
Весь «успешный» опыт применения этой реформы конкретно в нашем регионе исчерпывается повышением тарифов за вывоз мусора. Мы не видим никаких изменений в системе сбора и обращения с бытовым мусором: ни внедрения раздельного сбора, ни переработки собранного мусора.
У нас весь мусор в Южно-Сахалинске продолжают складывать на нелегальную свалку, которая была создана еще во времена Японской империи до 1945 года. И до сих пор эта свалка является главным объектом, куда свозят весь мусор.
Дело даже не в реформе, а в конкретных людях. Например, в Костроме в 2016 году открылось предприятие по сортировке и извлечению из собранного мусора полезных элементов, которые направляются на повторное использование. Кострома полностью сортирует и перерабатывает весь мусор города и прилегающей области. Это пример отличного, современного и комплексного мусоросортировочного завода.
Начинать надо мусорную реформу с того, что в каждом крупном городе (более 100 тысяч человек) нужно в обязательном порядке ставить мусоросортировочный завод.
Все говорят, нужен раздельный сбор. Но это похоже на то, что мы хотим построить дом, а строим только ванную комнату. Важен комплексный подход. Завод — фундамент для цивилизованного обращения с отходами, а далее все надстраивается: раздельный сбор мусора, который повышает эффективность работы этого завода, различные производства, которые используют вторичное сырье.
В России есть еще прекрасные примеры: задолго до Костромы такой комплекс заработал в Солнечногорске, в Московской области. И если 15 лет назад была ручная сортировка мусора на конвейере, то сейчас она автоматическая. Вот основа мусорной реформы. Необходимы целевые субсидии регионам на строительство таких комплексов, а дальше вокруг них сам по себе автоматически появится бизнес по переработке и использованию вторичного сырья. Эти предприятия нужно освободить от налогов, им надо по заниженным ставкам предоставлять земельные участки. Вот это была бы нормальная мусорная реформа.
А так это все популизм, и высказывания президента, честно говоря, меня не вдохновляют.
Записала Анна Ермягина.
Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.
