Этот год можно назвать непростым для международного сотрудничества. Тем не менее какой самый яркий, по вашему мнению, проект НКО России и зарубежья реализовали в 2022 году?
К сожалению, в этом году у многих российских НКО заморозилось партнерство с европейскими и американскими коллегами. Исключали наших из альянсов, не пускали на конференции, прекратили финансовую поддержку… Однако есть примеры, когда доверительные человеческие отношения сделали свое дело: проекты продолжились, несмотря на неблагоприятный политический климат.
В частности, знаю, что продолжилось сотрудничество фонда «Со-единение» со Всемирной ассоциацией организаций, помогающих слепоглухим, — и мероприятия, и выпуск журнала, и другие инициативы. Представители зарубежных фондов присутствовали и на конференции Форума Доноров, например. И это не единичные истории.
Отрадно, что многие стали переключаться на страны ближнего зарубежья и другие регионы мира. Мы в этом году сделали серию форумов «Время добрых дел» вместе с фондом «Образ жизни». На них российские организации из разных сфер — и работа с людьми с инвалидностью, и профориентация, и забота о сиротах — смогли обменяться опытом и поработать над проектами со своими коллегами из СНГ.
Какие смыслы для вас сегодня приобретает международное сотрудничество НКО? Какие задачи оно может решить и что принести НКО, на ваш взгляд?
Международное сотрудничество НКО важно по целому ряду причин. Во-первых, это обмен знаниями и опытом, который позволяет найти новые точки роста. Помню, как мы в «Со-единении» адаптировали зарубежные методики работы со слепоглухими детьми под российские реалии, переводили книги, обучали специалистов. И у людей открывались глаза: а что, так можно было?
Во-вторых, это повышение статуса: когда проект становится межстрановым, то и отношение к нему другое у окружающих.
А значит, проще делать пиар-сопровождение и осуществлять фандрайзинг. Для многих доноров подобное признание проекта со стороны мирового сообщества весьма важно, это плюс к репутации.
В-третьих, это нужно и для страны. Традиционно в этой сфере представлены российские НКО, объединяющие экспертов по международным отношениям. Они могут работать на «дипломатии второго трека», как эксперты давать советы политикам и поддерживать диалог. Но их возможности по продвижению России весьма ограничены. А вот социально ориентированные НКО, которые работают на земле, обладают уникальными технологиями помощи людям, не занимаются пропагандой, как раз могут быть весьма востребованы как инструмент «мягкой силы».
Как вы думаете, насколько высок интерес к международному сотрудничеству среди российских НКО?
Вижу, как интерес этот пробуждается. Пока многие не думают о том, что можно придать их проектам международное звучание. Но на встречах в регионах заметно, как люди начинают размышлять на эту тему, появляются новые имена и новые проекты среди заявок в грантодающие организации.
Много в этом году было разных обучающих программ — и АСИ завершило обучение, и Фонд Горчакова делал форумы, и Ассамблея народов России провела большой конкурс с образовательной программой в сфере народной дипломатии, похожий курс был запущен также среди НКО коренных и малочисленных народов Севера… Да и МИД не отстает — летом было специальное заседание Совета глав субъектов по этой теме, на котором всем регионам дали рекомендации по более активному привлечению НКО к международному сотрудничеству.
Опять же, учитывая возрастающую конкуренцию за грантовые средства по направлению соцзащиты или семейной политики, всегда полезно расширить спектр доноров, переупаковав проект в общественную дипломатию.
На примере одной из дочек «Со-единения» — мы еще несколько лет назад получили грант Фонда Горчакова на проведение в России школы для молодых специалистов по слепоглухоте со всего мира: это была не только узкопрофильная история, но и в классическом понимании общественная дипломатия.
Видите ли вы общие тенденции в сфере международного сотрудничества НКО: может, с какими-то странами или по какой-то тематике сотрудничают больше?
До февраля этого года основной вектор сотрудничества был с Европой. Много хороших проектов делалось в сфере заботы об онкопациентах, помощи детям с аутизмом и другими ОВЗ, ухода за пожилыми. Сегодня есть смысл переключаться на другие направления.
Очень перспективная история — СНГ, например. Там за эти годы уже сложился сектор, он довольно неплохо обеспечен грантами западных фондов, но находится в поисках новых методик и готов учиться построению диалога с властью и бизнесом. При этом все говорят по-русски.
Активная жизнь идет в азиатских странах — и БРИКС, и ШОС, и АСЕАН. Очень интересные бывают проекты в Южной Америке, в свое время мы учились у них креативу при проведении информационных кампаний. Всегда открыты к взаимодействию африканские НКО. Они привыкли, что зарубежные партнеры помогают им деньгами, а не только добрым словом, но потребность в образовательных проектах и социальных технологиях у них тоже высокая.
Мы сейчас ориентируем на эти регионы мира и российские муниципальные власти по программам побратимства. А это значит, что наши НКО могут вписываться в планы своих субъектов и мэрий для того, чтобы продвигать собственные социально значимые проекты где-нибудь в Индии, Узбекистане или Аргентине.
Что, по-вашему, может стимулировать российские НКО выходить на международные площадки?
На мой взгляд, материальные стимулы всегда самые действенные. Это и гранты в том же Фонде президентских грантов или Фонде Горчакова, «Русском мире» или Фонде культурных инициатив, и включение в небольшие региональные и муниципальные бюджеты на международное сотрудничество, и взаимодействие с бизнесом. По крайней мере, с корпорациями, которые активно работают за рубежом, как Росатом, и готовы транслировать отечественный опыт в странах присутствия в рамках политики корпоративной социальной ответственности.
МИД готов помогать с получением статуса организаций при Экономическом и социальном совете (ЭКОСОС) и консультированием по страновой специфике, мы — с получением виз, предоставлением площадок за рубежом, поиском заграничных партнеров и письмами поддержки в фонды. Росмолодежь и Ассоциация волонтерских центров тоже сейчас активно прокачивают международную повестку через форумы, через проведение тематических годов (2024 будет Годом волонтера в СНГ), активно на этом поле и Минобрнауки.
На недавней встрече в Общественной палате РФ вы говорили о том, что НКО опасаются такого сотрудничества из-за возможного статуса иностранного агента. Что с этим можно сделать?
На мой взгляд, эти опасения слегка преувеличены, потому что статус иноагента дают не столько за сотрудничество с иностранцами, сколько за политическую деятельность, то есть проблемные отношения с местной властью. И есть множество примеров организаций, которые работают с партнерами из других стран, даже получают средства из-за рубежа, но при этом никакими иноагентами не являются. Тем более, СО НКО, чьи направления деятельности по закону не относятся к политическим.
Со своей стороны, мы вместе с Министерством экономического развития работаем сейчас над тем, чтобы в реестре СО НКО появился условный знак — отметка, шильдик, говорящий о том, что организация вовлечена в общественную дипломатию.
Таким образом, региональным структурам будет понятно, что такое международное сотрудничество в целом легитимно.
Какие еще есть преграды для развития международного сотрудничества НКО?
Главное — дефицит знаний и недостаток выходов на партнеров за рубежом. Почему многие проекты в Фонде президентских грантов не получают поддержки? Потому что люди либо внутренние сюжеты пытаются продать как общественную дипломатию — у нас форум на тысячу россиян, а мы привезем пять белорусов — вот, мол, и сотрудничество; либо делают акцент на одноразовые мероприятия — проведем конференцию, съездим за границу, чтоб песни спеть кому-нибудь и хороводы поводить, издадим книгу на русском языке про какие-нибудь российско-эфиопские отношения аж в 19 веке; либо не имеют подтвержденных международных партнеров — дайте денег, а мы там кого-нибудь найдем и завлечем.
Кроме того, есть культурные особенности в каждой стране, свой деловой стиль, и это тоже надо учитывать.
Мы столкнулись с этим во время наших «Миссий Добро» — приезжали волонтеры из России в страны СНГ и приходилось на месте, несмотря на все предыдущие брифинги, выруливать, чтоб никто из принимающей стороны не обиделся.
Партнеров мы поможем подобрать, консультировать по страновым особенностям тоже готовы. Главное, чтобы был хороший контент — то, что интересно и публике, и СМИ, дает охваты, вовлекает в отношения, а не просто развлекает; то, что приносит пользу людям по обе стороны границы, а не просто очередная выставка или конкурс детского рисунка.
Куда бы вы посоветовали обратиться российским НКО, которые задумываются о международном сотрудничестве, но недостаточно об этом знают?
Советую обратиться в Россотрудничество, конечно, либо в Фонд Горчакова. И там, и там расскажут, посоветуют. Я вообще думаю, что надо с кем-то в партнерстве сделать серию семинаров для ресурсных центров в регионах, чтобы они потом транслировали это своим подопечным НКО. Надо будет поискать такого партнера на 2023 год.
