- Убедитесь, что имеете дело с прозрачной организацией
- Помните: в НКО работают профессионалы
- Изучите тему и согласуйте время разговора
- Не игнорируйте пресс-службу
- Честно предупреждайте НКО о контексте
- Пишите об НКО открыто
- Определите правила игры
- Соглашайтесь на правки, но с условиями
- Уважайте подопечных НКО
- Не переходить грань между рабочим и личным
Убедитесь, что имеете дело с прозрачной организацией
Когда автор ищет эксперта из НКО для комментария или интервью, прежде всего важно проверить, работает ли организация прозрачно, говорит журналист и сценарист документального кино Алена Быкова. Для этого можно посмотреть социальные сети НКО и сайт: там должна быть информация об учредителях и команде организации, программах и проектах, финансовые отчеты. Это поможет удостовериться в том, что НКО действительно обладает необходимой экспертизой и работает открыто.
Помните: в НКО работают профессионалы
Обращаясь за комментарием к НКО, надо помнить: в некоммерческом секторе уже давно работают профессионалы, а не просто увлеченные люди.
«Разговор должен строиться с человеком не просто как “со спасителем мира”, а как с представителем организации, которая выстраивает системную помощь в своей сфере. Я всегда за то, чтобы разговор был профессиональным», – поясняет Алена Быкова.
Изучите тему и согласуйте время разговора
Важно выделить время на подготовку к работе с экспертами. «Если у журналиста есть хотя бы несколько часов для проработки темы, надо постараться все узнать об эксперте: есть ли у него опыт, какой. Нужно понять, с кем будешь разговаривать», – уверена пресс-секретарь Консорциума женских неправительственных организаций, журналист-фрилансер Софья Русова.
Иногда, рассказывает Русова, в Консорциум женских НПО обращаются за юридическими комментариями, «но совсем из другой области, не связанной с нашей деятельностью».
«Это тратит наше время и время журналиста. Здесь помог бы маленький фактчекинг: чем занимается НКО, в каких направлениях работает. Это вопрос экономии времени», – отмечает Русова.
Также следует заранее обговорить удобное время звонка и дедлайн. «Разные НКО работают в разных режимах. Иногда у наших адвокатов есть судебные процессы, которые длятся полдня. В это время они не могут ответить на запрос от СМИ, тем более ответить развернуто и содержательно, а не общими фразами. Вопрос согласования удобного для всех времени позволит раскрыть эксперта и проблему через его мнение намного лучше и качественнее», – поясняет Русова.
Не игнорируйте пресс-службу
Если у НКО есть пресс-служба, следует общаться через нее – это поможет избежать искажений. В любой организации, объясняет руководитель отдела по взаимодействию со СМИ благотворительного фонда «Дом с маяком» Алексей Крапухин, есть своя информационная стратегия и политика.
«Рядовой сотрудник может не обладать информацией о какой-то части деятельности НКО, которая напрямую не связана с его работой. Еще хуже, если журналисты обращаются напрямую к пациентам, минуя саму организацию. В нашем случае это особо критично, ведь мы работаем с деликатной темой – тяжелобольными детьми. Поэтому если взять комментарий без согласования с пресс-службой, получившийся материал может ударить по интересам пациентов и их родных», – говорит Крапухин.
Честно предупреждайте НКО о контексте
НКО важно понимать контекст, в котором будет использован комментарий организации. Важно не вводить НКО в заблуждение, а честно и четко пояснить, в каком контексте выйдет комментарий, считает Софья Русова.
«У нас случалось, что автор запрашивал комментарий для одного СМИ, а потом он появлялся в другом и в другом контексте. Иногда наши эксперты отказываются от комментариев, если контекст их смущает по разным причинам, в том числе по морально-этическим», – говорит она.
С ней соглашается Алексей Крапухин: «Мы не будем давать комментарий какому-то “желтому” изданию. Недавно у нас хотели взять комментарий на тему поддержки людей после смерти их близких, но мы открыли сайт издания, а там какие-то жуткие заголовки. Мы отказали в комментарии, у нас не бульварная тема».
Пишите об НКО открыто
Упоминать названия НКО в текстах и сюжетах можно – это не считается рекламой: ч. 5, ст. 10 закона «О рекламе» допускает «упоминание о социально ориентированных некоммерческих организациях в случаях, если содержание этой рекламы непосредственно связано с информацией о деятельности таких НКО, направленной на достижение благотворительных или иных общественно полезных целей».
И если профильные СМИ об этом знают, то юридические отделы крупных федеральных телеканалов – не всегда. С такой проблемой регулярно сталкивается фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам»: журналисты берут комментарии у сотрудников фонда, но в титрах указывают только имя специалиста, а название фонда – нет: юристы не разрешают. По словам президента фонда Елены Альшанской, компетентность юридических служб крупных федеральных газет и телевизионных каналов вызывает вопросы.
«Юристы считают, что если в сюжете сказать, что такой-то благотворительный фонд помог человеку – это будет рекламой фонда, придется оформлять договор и оплачивать это упоминание. Но по закону «О рекламе» упоминание фондов не облагается налогами, никакие специальные договоры не нужны», – поясняет Альшанская.
Это вредит и организации, и гражданам: НКО лишается возможности повысить свою узнаваемость и выйти на новую аудиторию, а люди не знают, где можно получить помощь, например, экспертную консультацию по вопросу усыновления ребенка.
«Возможно, проблема не кажется большинству значимой, потому что мало кого из НКО в принципе замечают крупные государственные телеканалы и издания. Но это совершенно неадекватная ситуация, которая в том числе искажает представление общества о работе некоммерческого сектора. Эту многолетнюю проблему пока не удается решить. Недавно мы снова обсуждали это с одним печатным изданием и одним телевизионным, но безуспешно», – рассказывает Альшанская.
Определите правила игры
Перед беседой нужно проговорить «правила игры», советует Алена Быкова. Когда есть опасения, что какая-то лексика обидит собеседника, надо заранее это обозначить. Например, предупредить спикера, что журналист может задавать не совсем корректно сформулированные вопросы и попросить его поправлять. Надо прямо сказать: «Я не так глубоко в теме и пришел к вам как к профессионалу. Если есть какая-то некорректная лексика – пожалуйста, поправьте меня».
Важно помнить: некоммерческие организации – это кладезь интересных историй, нашего основного журналистского товара, говорит Быкова. Но большинство НКО совершенно не умеют о них рассказывать, включая крупные, продвинутые организации с хорошо поставленной пресс-службой.
«Поэтому здесь у журналистов всегда много работы по задаванию самых разных вопросов, в том числе, как кажется на первый взгляд, вопросов “с потолка”. Про это тоже можно предупреждать спикеров: “Я могу задавать вам самые разные дурацкие вопросы, потому что из этого, может быть, что-то выйдет”», – советует Быкова.
Еще важно обозначить, какие темы человек готов затрагивать в интервью, а какие – нет. Можно попробовать мягко переубедить спикера — возможно, у него был негативный опыт общения с прессой, и теперь он боится, что его слова исказят. Тогда можно пообещать согласовать с ним текст перед публикацией.
Соглашайтесь на правки, но с условиями
Некоммерческие организации часто просят согласовывать с ними тексты интервью и даже короткие комментарии. И хотя закон «О СМИ» не обязывает журналиста согласовывать текст со спикером, в большинстве случаев лучше это сделать, особенно если тематика, с которой работает НКО, не очень знакома.
«Никто не ожидает, что журналист будет разбираться в разнице между опекой и усыновлением. Но у нас был опыт, когда журналист обработал устную речь, и слова приобретали противоположный смысл. Там не было злого умысла: я понимаю, что могу говорить долго и сложно, и в итоге может получиться не то, что я пыталась донести», – рассказывает Елена Альшанская.
В фонде «Дом с маяком» журналистов всегда просят согласовывать комментарии перед публикацией, говорит Алексей Крапухин. Это нужно, чтобы убедиться, что все термины использованы корректно.
«Предварительное обсуждение текста с журналистом происходит исключительно в интересах пациентов, их близких и читателей. У нас сложные темы, много различных нюансов, и мы помогаем журналистам в них разобраться. За время моей работы в фонде не было такого, чтобы журналист не пошел нам навстречу», – говорит Крапухин.
Фонд, по словам Крапухина, «никогда не правит стилистику материалов», но организации важно, чтобы текст «не оскорблял, не шокировал и не обижал родственников пациентов». Пресс-служба проверяет, корректно ли написаны имена и должности сотрудников, спикеров и диагноз, если речь идет о пациенте.
«Мы работаем не просто с тяжелобольными людьми – мы работаем с детьми, и здесь важен вопрос конфиденциальности. А если СМИ используют фотографии или видео с пациентами, мы следим, чтобы они подписывали согласие родителей на использование фото», – объясняет Крапухин.
Иногда фонды готовят письменные ответы на вопросы, особенно если дело касается довольно сложной и узкой темы. «Мы часто присылаем письменные комментарии, потому что у нас специфическая отрасль работы – юриспруденция, право. Журналист не обязан знать законодательство, но иногда случается искажение смысла, отсюда и наши просьбы согласовывать некоторые комментарии исключительно для того, чтобы сохранить четкость и точность юридических формулировок. Это вопрос уважительного взаимного отношения: ошибки в материале юридического характера больше задевают нашу репутацию, чем репутацию СМИ», – рассказывает Софья Русова.
При этом как журналист, говорит Русова, она сталкивалась с ситуациями, когда эксперт оказывал на нее давление, требуя внести правки, хотя они отличаются от того, что человек говорил изначально.
Алена Быкова отмечает, что она против согласований, когда спикер не просто проверяет корректность цитаты, а переписывает весь материал, тем самым отказываясь от сказанного на интервью.
«Перед интервью я обычно напоминаю спикеру, что буду опираться на диктофон или на камеру. Говорю, что могу показать материал перед публикацией, но имею право на редактирование цитат без искажения смысла, если, например, они будут длинными, а у меня есть ограничение по знакам, или если фразы нужно будет “поженить” друг с другом. Тогда я могу что-то переформулировать, не меняя смысл. Спикер тоже должен готовиться к интервью», – уверена Быкова.
Бывают исключения, например, если говоришь с сотрудником НКО не только как с экспертом, но и как с человеком – в том числе на откровенные темы. У человека, признает Быкова, могут быть «переживания на тему того, как ты передашь и в какую форму облечешь чувствительную часть его биографии, которую он тебе решил доверить».
В таком случае, чтобы не навредить человеку, можно показать ему текст до публикации, говорит Быкова. «Но тут опять же лучше обсудить, что мы не будем все вырезать. К сожалению, у меня есть примеры, когда после согласования приходит перечеркнутый текст, и ты не понимаешь, зачем вообще работал». Чтобы такого не случалось, правила согласования нужно обсуждать перед интервью.
Уважайте подопечных НКО
Журналист и НКО могут преследовать разные цели во время общения, напоминает Софья Русова. Это нужно понимать, чтобы материал не навредил людям, с которыми работает организация.
«НКО всегда должна думать об интересах тех, кого защищает. Для нас на первом месте – право пострадавшего человека. У СМИ другие задачи – отстаивание публичного интереса.
Но не все СМИ видят проблему в насилии, если оно типично. Журналистам хочется писать об историях с нарастающим насилием, а обычное “стандартное насилие” уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим. Еще бывало, что журналисты ожидали от женщин каких-то “идеальных жертв для защиты”, которые будут красиво выглядеть и говорить, а на практике это было не так. Мы в каждой истории видим социальную проблему вне зависимости от личных характеристик человека», – поясняет Русова.
Она вспоминает истории, когда подопечные консорциума «получали ретравматизацию от общения» с журналистами, а некоторые материалы даже «были в ключе виктимблейминга»: «Для пострадавших это было шоком, потому что изначально они договаривались о другом подходе».
Не переходить грань между рабочим и личным
Даже если тема, над которой работает журналист, вызывает у него сильные эмоции, лучше оставаться в рамках профессиональной этики, считает Софья Русова: «У нас был случай: подопечная согласилась рассказать тяжелую историю. Потом она делилась, что на встрече с ней журналистка плакала и сама рассказывала ей о том, как пережила домашнее насилие. Это привело к ретравматизации героини».
Бывает, что журналист и герой продолжают поддерживать связь и после выхода материала. Здесь каждый сам определяет приемлемые для себя границы близости. Софья Русова, исходя из своего опыта, отмечает, что иногда герой может обращаться к журналисту с «просьбами, выходящие за рамки подготовки материала».
«В таком случае автор считает себя чем-то обязанным, ведь человек находится в уязвимом положении. Я выступаю за то, чтобы оставаться в рамках профессионально-этической деятельности и не переходить в русло личных отношений ни с кем из героев. Это обезопасит и журналиста, и героя», – заключает Русова.
