Центр исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ изучает изменения в работе НКО с 2006 года. С 2007 года разработана схема, по которой проводят мониторинг уже более 15 лет.
«Мы не меняем ничего, что может способствовать изменению данных. У нас есть принципы формирования выборки нашего исследования, мы не проводим его среди тех, кто ”просто откликнулся”. Наша выборка сформирована с 2007 года», — отмечает Ирина Мерсиянова, директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ.
Это позволяет понять, какие тренды и изменения действительно есть в некоммерческом секторе. Часть исследования всегда посвящена теме фандрайзинга. Результаты последнего исследования, проведенного в 2023 году, Ирина Мерсиянова представила в центре «Благосфера».
Есть ли деньги в третьем секторе?
По данным исследования, только 26% руководителей считают, что умение привлекать средства — фактор, в наибольшей степени определяющий жизнеспособность НКО. Более важными для большинства оказались осознание важности задач, которые решает НКО, энтузиазм сотрудников и репутация организации.
Реже важными факторами жизнеспособности называют диверсификацию ресурсов (12%), качество менеджмента (14%) и возможность удаленной работы (20%).
При этом большинство руководителей НКО (25%) отмечают, что в их организации хватает средств для полноценного выполнения задач, но многие идеи остаются нереализованными из-за недостатка ресурсов. На осуществление всего задуманного денег хватает у 19% респондентов, а 1% руководителей отмечают, что им удается создавать финансовые резервы.
«За годы нашего мониторинга сектор стал значительно богаче. Появилась группа устойчивых НКО. С другой стороны, с 2012 года картина сильно не меняется. Хотя сектор становится богаче, доля НКО, которые говорят, что недостаток средств грозит им закрытием, почти не изменилась», — приводит пример Ирина Мерсиянова.
НКО стали меньше говорить о падении объема пожертвований от обычных граждан. Если во время пандемии 45% респондентов говорили, что такая поддержка сократилась, то в годы СВО и санкционного давления о сокращении частных пожертвований говорят только 31% опрошенных.
Откуда приходят деньги в сектор?
Данные исследования показывают: основные источники финансирования НКО в последнее время — денежные пожертвования частных лиц (38%), субсидии и гранты региональных органов власти (37%) и гранты Фонда президентских грантов (37%).
Это первый раз, когда гранты Фонда президентских грантов вышли на второе место по упоминаниям в этом вопросе, отмечают эксперты. В 2021 году этот источник финансирования упоминали только 13% руководителей.
А вот упоминание членских взносов как основного источника финансирования сокращается. В 2021 году его называли 35% опрошенных, а в 2023 году — 26%. Денежные поступления от российского бизнеса тоже сократились: сейчас их упоминают 24% руководителей — на 9% меньше, чем в 2021 году.
Фото: Марина Некрасова / АСИ
«У нас очень разнокалиберный сектор в плане развития фандрайзинга. Многие НКО живут в грантовой зависимости и не развивают работу с частными лицами и бизнесом. 2024 год — это время, когда могут закрыться много НКО, которые не работали в этом направлении», — говорит Анастасия Ложкина, директор АНО «Институт развития фандрайзинга».
Так, подорвать стабильность НКО, которые получают большинство средств благодаря грантам, могут недавние изменения в положении о конкурсе Фонда президентских грантов, считают эксперты.
Сейчас, по данным исследования, у четверти опрошенных НКО (26%) есть только один источник финансирования. У 40% организаций два или три источника, у 28% — четыре и более. При этом число внешних источников финансирования (гранты, пожертвования и так далее) растет, а число внутренних (членские взносы, личные вложения и так далее) — сокращается.
Анастасия Ложкина отмечает: чтобы организация могла работать по-настоящему устойчиво, в идеале у нее должно быть пять источников финансирования. Гранты — один из них, но не единственный.
Какие тренды в частном фандрайзинге?
«Частные доноры остаются на первом месте как источник финансирования. Но с 2022 года у людей меняются приоритеты. По моим наблюдениям, НКО, которые занимаются лечением детей, — в стагнации, а вот зоозащитные организации начали собирать на 30–40% больше, чем раньше», — говорит Анастасия Ложкина.
Эксперт предполагает, что в будущем сборы на лечение детей и дальше будут падать. Во многом это связано с появлением такого большого фонда, как «Круг добра».
Еще один игрок на поле фандрайзинга — бизнес-площадки. Ozon, Avito и другие компании уже начали реализовывать свои проекты в сфере благотворительности и привлекать клиентов к решению социальных проблем.
«Частные пожертвования будут расти, но частично через платформы крупных компаний, а не просто через сайты НКО», — уверена Анастасия Ложкина.
По словам Анастасии, в ближайшее время частный фандрайзинг будет активно развиваться у зоозащитных и экологических организаций. Как правило, эти темы откликаются молодому поколению.
Как меняются методы фандрайзинга?
В 2023 году только 32% НКО использовали онлайн-фандрайзинг, 60% из них — НКО, для которых частые пожертвования остаются основным источником финансирования.
16% организаций собирают средства через свои соцсети, 15% — через сайт (при помощи кнопки «сделать пожертвование»), 8% — отправляют массовую электронную рассылку с просьбой о поддержке.
При этом наблюдается большой разрыв в представлениях о том, что в глазах руководителей эффективно для их НКО и сектора в целом. По данным на 2023 год, 31% опрошенных считали, что сбор средств через соцсети — эффективный инструмент фандрайзинга для третьего сектора. Но для собственной организации этот инструмент назвали эффективным только 12% руководителей.
Фото: Марина Некрасова / АСИ
«Эта история отражает то, что представления об эффективном фандрайзинге отличаются от реальной практики. Многие руководители НКО верят в мифы: например, что аукционы всегда приносят много денег. Но тут важна аналитика. Фандрайзинг — это наука. Уже давно посчитано, для какой темы и при каких ресурсах работает тот или иной инструментарий», — говорит Анастасия Ложкина.
Поэтому очень важно, чтобы фандрайзер проходил профильное обучение, уверена Анастасия. Такого специалиста лучше не брать на аутсорс. Фандрайзер должен быть погружен в работу организации, разделять ее ценности и миссию — только тогда он сможет объяснить другим, что делает НКО, и найти на это дело деньги.
Материал подготовлен по итогам дискуссии «15 лет фандрайзинга: как менялись источники финансирования российских НКО?». Эта встреча — часть партнерского цикла «Что мы знаем о состоянии гражданского общества на основе данных опросов и статистики?» Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ и центра «Благосфера». Запись можно посмотреть по ссылке.
