Недавно опубликованный доклад «Я могу тебя убить, и никто меня не остановит»: Проблема домашнего насилия в России и реакция государства» должен был показать, изменилась ли и каким образом ситуация с домашним насилием после поправок 2017 года, декриминализовавших первые побои в отношении близких людей.
«Мы хотели проанализировать в докладе реакцию государства на проблему домашнего насилия в России, чтобы отразить, обеспечивают ли правоохранительные органы, суды и система социальной защиты поддержку и защиту пострадавшим от домашнего насилия и в какой мере», — рассказала Юлия Горбунова в интервью корреспонденту АСИ.
Истории без счастливого конца
По словам автора исследования, среди 69 интервью с пережившими домашнее насилие женщинами из разных российских регионов, а также с адвокатами и другими профильными экспертами счастливых историй не было.
«Были случаи, когда женщины уходили от агрессоров, и не все из них при этом подвергались преследованиям, но слишком многие сталкивались с серьезными трудностями в получении необходимой помощи: информационной поддержки об имеющихся вариантах помощи, скажем, о расположении и наличии ближайшего кризисного центра, приюта, юридического сопровождения и так далее, — говорит эксперт. — При этом уровень информированности о проблеме очень низок, особенно в регионах: очень часто сами женщины не понимали, в какой ситуации оказались, какой из нее может быть выход».
Парадоксально, что многие из респондентов даже не знали, что такое домашнее насилие. Они думали, что «все так живут» или они «плохие жены». Абсолютно все испытывали чувство стыда, которое препятствовало своевременному обращению за помощью.
«Это связано со стигматизацией темы, у нас много стереотипов: что женщина «сама виновата», «провоцирует насилие», что семью нужно сберечь «любой ценой». Это все, естественно, формирует соответствующую реакцию со стороны полиции и родственников, — подчеркнула Юлия Горбунова. — При этом те пострадавшие от домашнего насилия, у кого есть дети, в случае огласки часто подвергаются общественному осуждению за то, что оставляют детей без отца. В итоге некоторые женщины оставались в жестоких и опасных отношениях годами, а если у них были дети, то и дети в результате оказывались серьезно и надолго травмированы».
Как говорит автор доклада, иногда женщины встречали полицейских (к сожалению, они были в меньшинстве), которые хотели помочь, но они честно признавались, что не знали как. Поскольку при существующей системе эффективных инструментов реагирования у них просто нет.
Патриархальный уклад
Такую ситуацию эксперты объясняют патриархальным укладом в нашей стране, глубоко укоренившимися представлениями о мужском доминировании. Также важную роль играет риторика официальных лиц: когда они публично приравнивают усилия по предупреждению домашнего насилия к посягательству на «традиционные ценности» и семейные устои или обвиняют НКО, которые помогают пострадавшим, в меркантильных интересах и называют их «иностранными агентами».
«Я рада, что Дмитрий Песков в своем комментарии к докладу отметил, что домашнее насилие неприемлемо, — говорит сотрудник Human Rights Watch. — Мне кажется, это хороший повод привлечь общественное внимание к этой проблеме, которая для России невероятно серьезна. О ней стали говорить больше, чем раньше, но все еще недостаточно. Упрек в том, что доклад нерепрезентативен, не был, к сожалению, подкреплен чем-то конкретным. Если бы господин Песков противопоставил нашему исследованию какое-то официальное исследование и привел соответствующие цифры, тогда было бы все понятно».
Но, как утверждает эксперт, надежда на изменения в обществе есть. Сейчас работают юристы, некоммерческие организации, которые четко могут объяснить, какие именно шаги предпринять, чтобы ситуацию изменить.
«В первую очередь совершенно необходимы охранные ордера: они спасают жизни. Необходим закон, в котором было бы прописано определение домашнего насилия – без этого не будет четкой статистики. Ее на сегодняшний день и нет, собственно говоря, есть лишь отрывочные данные, из которых цельную картину составить просто невозможно. Наконец, домашнее насилие должно преследоваться по процедуре частно-публичного или публичного, но не частного обвинения», — считает Юлия Горбунова.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
