Мигранты с ВИЧ
Многим людям из уязвимых групп населения в России трудно устроиться на работу или добиться соблюдения своих трудовых прав. Среди них — ВИЧ-положительные мигранты. По словам Даниила Кашницкого, младшего научного сотрудника НИУ ВШЭ, Россия — единственная страна из Совета Европы, которая продолжает депортировать иностранных граждан с ВИЧ.
Мигрантам некоторых стран для работы в России нужно получить трудовой патент. В пакет документов, необходимых для патента, входят справки о состоянии здоровья, в том числе об отсутствии ВИЧ. Если тест на ВИЧ положительный, то иностранный гражданин не получает патент и должен быть депортирован из страны. При этом, как уточняет Кашницкий, никакой консультации по этому поводу в миграционном центре не дают.
«Это означает, что человек, узнав, как правило, впервые, о своем ВИЧ-статусе, не владеет информацией о заболевании, не знает, куда обратиться. Он остается в России, потому что часто люди не готовы срочно уехать: у них долги за билеты и долгосрочные планы заработать деньги для поддержки семьи. Кроме того, они не знают, какая помощь людям с ВИЧ доступна в их родной стране. Например, о том, что в Узбекистане и Таджикистане антиретровирусная терапия обеспечивается государством», — пояснил Даниил Кашницкий.
По словам научного сотрудника, эти барьеры можно снять, если грамотно консультировать мигрантов. Сейчас эту нишу пытаются заполнить несколько общественных организаций, но людей, которым нужна помощь, слишком много — от сотен до нескольких тысяч человек, отмечает Кашницкий. В итоге большая часть остается в информационном вакууме.
У мигрантов с ВИЧ, оставшихся в России, мало возможностей получить медпомощь и нет доступа к антиретровирусной терапии, говорит научный сотрудник. Они могут вызвать скорую помощь или, если есть угроза жизни, обратиться в городскую клиническую больницу. На рабочих местах для иностранцев качество медпомощи оставляет желать лучшего, отметил специалист. Поэтому примерно половина обращений, которые фиксируют городские травмпункты, поступает от мигрантов с соседних строек, не получающих грамотной помощи на местах.
По мнению Даниила Кашницкого, для решения этой проблемы России необходимо заключать международные договоренности о взаимном признании и лечении ВИЧ-положительных иностранцев.
Молодые женщины на госслужбе
Проблемы с устройством на работу есть и у молодых женщин, которые хотят поступить на государственную службу. Студенты ВШЭ провели эксперимент, который показал, что в государственный аппарат с неохотой берут женщин без опыта работы, собирающихся в декрет или воспитывающих ребенка.
На федеральном портале, где можно найти свободные вакансии государственной службы, они выделили 293 вакансии, затем отобрали актуальные (53 вакансии все еще были свободны) и позвонили по указанным телефонам. При этом они представлялись: молодой женщиной, которая воспитывает ребенка младше года; женщиной на втором месяце беременности; женщиной с высшим образованием, но без опыта работы, и женщиной 37 лет с большим опытом работы.
В первых трех случаях примерно четверть опрошенных отговаривали подавать резюме. Некоторые опрошенные смеялись или выражали недоумение желанием поступить на должность. Они объясняли, что необходим опыт, что график не подходит для женщин, ухаживающих за ребенком (нужно часто задерживаться на работе). Беременным советовали ухаживать за собой или говорили, что для этой вакансии не принимают на работу беременных. Женщине с опытом работы в 100% случаях советовали подавать резюме и уговаривали поступить к ним на работу.
«Мы увидели, что контактные лица не соблюдают законодательство, — рассказала Сусанна Гаспарян, студентка НИУ ВШЭ. — Они некорректно относятся к незащищенным группам. Кроме того, в обществе сохраняется стереотип о низкой профессиональной пригодности молодых женщин к государственной гражданской службе. Нужно совершенствовать законодательство, проводить просветительскую работу о правах женщин и предоставить равный доступ к работе в соответствии с законодательством».
Трансгендеры
Кейс-менеджер фонда «Шаги» Наталья Волкова рассказала, что с барьерами в трудовой сфере сталкиваются и трансгендеры — люди, которые не идентифицируют себя со своим полом. Те из них, которым удалось устроиться на работу официально, не сообщают о своей трансгендерности. Если по паспорту они мужчины, то общаются на работе именно как мужчины. Многих на официальную работу не берут, и они становятся секс-работницами. Часть людей и вовсе боятся выходить из дома и просят знакомых покупать им продукты, сообщает Наталья Волкова. Они не могут получить медицинскую и психологическую помощь.
По мнению Волковой, необходимо создавать места, где люди получали бы безоценочную медпомощь, а также психологическую поддержку.
Люди, состоящие на наркологическом учете
В социальной изоляции оказываются наркозависимые, которые встали на учет в медицинское учреждение. По словам Яны Леонтьевой, социального работника Фонда имени Андрея Рылькова, законодательство ограничивает трудоустройство людей, состоящих на учете, им недоступно более 300 профессий. Человек, который прошел лечение и уже не употребляющий наркотики, все равно может оставаться на учете. Нужно регулярно наблюдаться у психиатра-нарколога в течение трех лет, и не всегда удается сняться с учета быстрее.
Как отметила Яна Леонтьева, люди, состоящие на учете, могут выполнять свою работу, но вынуждены покидать рабочее место и больше у них не получается трудоустроиться.
«Я сама была на наркоучете и боялась потерять работу. Боялась, что я потеряю все и не смогу обеспечить своего ребенка. Конечно, эти люди не могут быть летчиками и водителями. Но есть много профессий, где они могут работать», — отметила соцработник.
Законность постановки на наркологический учет можно оспаривать в суде, как поступил Иван Аношкин. Кроме того, по мнению Яны Леонтьевой, необходимо информировать общество, что такие люди могут работать.
Запись конференции доступна здесь.
Подписывайтесь на канал АСИ в Яндекс.Дзен.
